– Ничего не слышу, Гекрс, – признался я в том, что голован и так знал. – Откуда они идут?

– Восемь летучих машин-пещер бога Железа следуют с юга. Очень вовремя.

– Это не наши. Не имперские… То есть, не из Страны Отцов, – констатировал я вслух.

Было как-то даже обидно, что мои соотечественники подвели. Но впрочем, об этом ли стоило сейчас думать?

– Гекрс, нас тут, на скале, снесет к черту. Надо бы успеть спрятаться. У нас время-то есть еще или…?

– Бессмысленно, доктор Дар, – голован Гекрс скривил губу, но даже не глянул в мою сторону. – Твоя сущность, что, не чувствует?

– В смысле? – я несколько растерялся. – Подожди, Гекрс! Ты сказал «очень вовремя»? Что это…

– Сейчас все равно почувствуешь. Это нельзя не почувствовать, – отрешенно сказал Гекрс. – Этот Подземный Бог – Самая Тяжелая Змея – тут.

– Что?! – я уже все понял, но не поверил. Нет, не поверил, но стал всматриваться в окрестности куда внимательнее. До слезных капель в глазах.

– Когда почувствуешь – сопротивляйся. Я не смогу удержать твою сущность на скале. Свою ели-ели держу.

Вроде бы, голован разговаривал со мной, но как-то отрешенно, словно сам с собой. Я покосился в его сторону. Гекрс стоял на скале прочно, сам подобный маленькой скале, да еще и слившийся с большой воедино. Как можно было не удержаться стоя совсем не на краю, и к тому же, на четырех лапах? Может, у него помешательство? Собачья психика – она ведь все равно психика. Не выдержала всевластия управления гигантской стаей, мало ли?

Мой взгляд привлекла некая подвижка внизу, совсем не в лесистой дали, а под нами. С опаской я подступился к краю и заглянул за него. Там, внизу, происходило перестроение собачьей армии, голованы роились. Они стекались к едином центру. Поблизости от нас, но все-таки не к основанию скалы. Я повернулся к Гекрсу. Его работа? Мне почему-то казалось, что нет, но кто угадает, чем занят этот псиный царь? Вдруг это все же он скомандовал войску собраться?

Затем я почувствовал сотрясение под ногами. Скала подо мной дрожала.

Бомбардировщики, решил я. Что же еще? Но со стороны Мирового Света не доносилось никакого гудения. Затем до меня дошло, что это самое гудение я стремлюсь уловить в полной тишине. В непривычно полной. Тропический лес вокруг молчал. Бесчисленные виды птиц, летающие древесные лягушки, обезьянки-ревуны – никто не чирикал, ни каркал, и не выдавливал из себя ни звука. По крайней мере, в человеческой зоне восприятия. А в собачьей? Покосился на «закадычного дружка» Гекрса. Он был сосредоточен, это да. Но вряд ли он прислушивался к чему-то извне, скорее внутри себя. Ловил что-то своим третьим глазом, или чем-то там еще.

Как только скала задрожала, я автоматически присел, а потом и сел. Увеличил опорную поверхность. Землетрясение? В смысле, вымоленные бомбовозы ошиблись с телеметрией – уронили атомные гостинцы где-то в стороне, и теперь вот? Я обвел взглядом окружающую местность. Маловероятно, что позади, на юге. Там горы Нетронутой Цепи. Но в донесении было ясно сказано, что джунгли, не могли же они так скандально перепутать? Если только не сообразили, как-то хитроумно передавить нас тут ледяными лавинами.

Из-за туманной дымки Сфера Мира, как таковая, не проглядывалась далеко. Подрывы сброшенных зарядов, и вправду, могли уже состояться не там где надо, а мы тут ни сном, ни духом. Звуковая волна по скальной подстилке движется быстрее, вот и почувствовали. Но как только доберется атмосферный хлопок, нас сдует с этой скалы, как спички.

Скала шатнулась не в шутку. Не завалилась бы. Я попытался вцепиться в обточенную миллионом лет ветров, а может и волн – кто ведает? – каменную горизонталь. Гекрс рядом тоже уже не стоял – прижался животом к камню.

Умирать, так умирать, подумал я отрешенно. Чего рыпаться, суетиться? Ну, спущусь я вниз – если сумею при тряске, что вряд ли – а дальше? Достойно надо умирать. Позориться еще тут перед собаками. Ладно, сотрудничал, но хоть сдохнуть, с высоко поднятой головой.

Именно сверху неожиданно донеслось гудение. Или я наконец-то его расслышал? Чертов туман скрывал всю перспективу. Но гудение было явно не галлюцинацией. Правда, теперь и сама природа вокруг как бы гудела. Но сверху доходило нечто более приятное – технологической природы. «Ути-ути-ути-ути» – в бесконечном режиме. Винты колошматили воздушную взвесь, диссонанс асинхронно колотящихся поршней строил свой, искусственный ритм.

Все-таки хоть что-то, в этом, пришлом для данной местности, мире технологий не подвело. Настроенная мной и несчастным Дамом Залатой рация кого-то приманила. Дала привязку для бомбометания. Здесь, лежа на скале и, вообще-то, готовясь к смерти, я почти ликовал. Потом ухо уловило, что «ути-ути-ути» меняет тональность. Массаракш три раза! Чертов бомбовоз проскочил мимо!

– Чего резину тянут? – совсем по-человечески высказался голован Гекрс.

– Комедия какая-то, – согласился я, имея в виду вовсе не ошибку бомбовоза, а то, что мы с собакой обсуждаем это по-приятельски.

– Тянут и тянут, – выцедил мой собеседник. – Ели держусь.

Ему явно было не до шуток. Я посмотрел на круглоголового внимательнее. Гекрса трясло. По шерстистой морде бежали капли толи пота, толи слез. Захотелось его как-то поддержать, но я не знал, что сказать, и промолчал. Да и чего напрягаться, в самом деле, если он мысли читает?

Затем впереди, над джунглями, из тумана вывалился бомбовоз. Блеснул брюхом с хвостового ракурса. Пошел почти над самыми верхушками самых длинных пальм. Стал уменьшаться, удаляясь. Все же, промазал, зафиксировал я с горечью. В этот момент машина начала маневр. Похоже, разворачивалась. «Ути-ути» снова поменяло ритмику.

– Опомнился, что ли? – прокомментировал я вслух.

Теперь бомбовоз стал виден с бокового ракурса. Размеры не впечатляли. Послали какую-то худышку! Или после БМАД уже ничего солидного в загашниках не осталось? А может, это всего-то разведчик? Прибыл осмотреться?

Внезапно от разведчика отвалилась запчасть. Потом еще одна. О Мировой Свет, да эта рухлядь сейчас развалится! Мысль была идиотская, но главенствовала в голове не более доли секунды. Я наконец-то сообразил, что это не детали двигателя – бомбы.

Вот зачем мы, двуногие мерзотники, приперлись в эти джунгли. За тем же, что делаем всегда и везде. Устроить тут геноцид. Ну, или, там, биоцид. Кому какой термин больше по душе. Этим все у нас всегда заканчивается. Это эпилог и эпитафия всей нашей суетни.

Мы все еще сидели на скале, правда, не беззаботно свесив ножки. Но детали не важны. Важно, что происходило внизу. Мы тут, наверху, были живыми, а внизу… Наверное там еще, все-таки, наличествовали и живые тоже. Но условно живые. Живые пока. Смерть внизу собирала обильнейший, неурочный урожай. Выдувальщик Сферы втягивал дыхания жизни в себя. Забирал, данное на время, обратно. Несколько досрочно, пожалуй. Но уж как есть.