Павел сидел на корточках перед ней и ласково гладил ее руки.

- А в чем?

- Я получила то, что заслужила. Я не хотела бытьзамужем, нести ответственность за кого-то, вникать в чьи-то дела, переживатьчьи-то неприятности, трудности и болезни. Я хотела легкой жизни, состоящей изодних удовольствий и радостей, жизни, когда в любой момент можно уйти в сторонуи не брать на себя чужие проблемы. Паша, я только сегодня это поняла, когдасидела перед следователем. Знаешь, он меня спросил: вы столько лет прожили сРубцовым, он холост, у вас нет детей, так почему вы не развелись со своим мужеми не вышли замуж за Романа Дмитриевича? Вы что, предвидели, чем дело кончится?Знали, что он преступник? Понимаешь, следователь меня подозревал в том, что яучаствую в делах Романа, тем более я в бухгалтерии разбираюсь. И в этот моментя все поняла про себя, Паша. Не в том дело, что мне мужики быстро надоедают. ав том, что я не хочу чужих проблем. Вот в чем моя беда.

- Лелечка, золотая моя, ну что ты такое говоришь? Тымоя жена, значит, ты вольно или невольно участвуешь в моей жизни...

- Паша, Пашенька, - она вскинула голову, прижаласьзатылком к спинке кресла, закрыла глаза, - это все другое. Не сравнивай даже.Ты - мой брат, мы выросли вместе, я тебя знаю, как себя, и я точно знаю, чтоникаких тяжких и неудобных для меня проблем ты на меня не повесишь. Ты будешьсправляться сам именно потому, что я тебе не настоящая жена, и ты всегда обэтом помнишь. Ты не станешь требовать от меня, чтобы я делила эти трудности стобой. В отношениях с мужчинами я от всего отгораживалась, ничего не хотелапринимать близко к сердцу, отвергала всю неудобную для себя информацию. Янарушила основной закон менеджмента, - она слабо улыбнулась.

- Какой же?

- Если хочешь управлять будущим, владей информацией.Если у тебя нет информации, у тебя нет будущего. Я не хотела знать о Романеничего плохого, я гнала от себя все подозрения, - вот и получила. Зато теперьвся милиция вместе с прокуратурой наслаждается зрелищем наших с ним любовныхигр.

- Да плюнь ты, - в сердцах посоветовал Павел. - Ну ипусть смотрят, если им нравится. Выбрось из головы эти кассеты и забудь о них.И перестань казниться, все равно ничего уже не исправишь. Давай-ка переоденься,умойся, и пойдем куда-нибудь поужинаем. Поставим точку на этой странице твоейжизни и откроем новую.

Ольга встала, медленно пошла к двери, но остановилась.

- Пата, я не смогу жить, как раньше. Теперь, когда явсе поняла про себя...

Павел подошел, погладил ее по волосам, крепко обнял.

- Лелечка, ты не сможешь жить по-другому. Будь честнойсама с собой, ты такая, какая есть, и другой ты не станешь. Ты сможешь житьтолько так, как жила. И не питай напрасных иллюзий.

Стоя рядом с мужем, уткнувшись лбом в его плечо, Ольгавдыхала такой знакомый запах дорогой туалетной воды и думала о том, что Павелправ. Он прав. Как это ни печально.

* * *

Вместе со следователем оперативники сортировали изъятое приобыске в квартире Романа Дмитриевича Рубцова. Помимо документов, видеокамеры икассет, находившихся в сейфе, они забрали все компьютерные дискеты, записныекнижки, письма и даже отдельные маленькие листочки, если на них хоть чтонибудьбыло написано. Настя Каменская, пристроившись в углу возле принесенногоспециально телевизора, занималась тем, что через подключенную видеокамерупроверяла записи на кассетах и наклеивала на каждую из них надпись с описаниемсодержания.

- Письмо в конверте на имя Раисы Федоровны Медниковой,- огласил Сергей Зарубин.

- Давай сюда. - протянул руку Лесников, - их уже триштуки, вот в эту кучку клади.

- Кто такая Медникова? - строго спросил следователь.

- Дальняя родственница Рубцова, помогала по хозяйству.Она умерла, пояснил Игорь. - Контракты где лежат? Куда класть?

- Контракт - сюда, - скомандовал следователь, тщательноследящий за тем, чтобы каждая попавшая в его кабинет бумажка оказаласьвнесенной в протокол, составленный при обыске. - Сейчас я его найду...

Он искал соответствующую строчку в протоколе, машинальноводя в воздухе карандашом вслед за собственными глазами, и бормотал вслух:

- Не то, не то, дискеты... платежное поручение...договор... вот черт, что-то я не найду, неужели не внесли? А, нет, вот он.Есть, дальше поехали.

- Договор на туристическое обслуживание, девяностовосьмой год, клиенты Рубцов и Плетнева.

- Есть, дальше.

- Еще один договор, девяносто девятый год. Отдыхатьгоспода миллионеры собирались аж на Майами, - сочувственно покачал головойЗарубин. - Да теперь уж не придется. Все, у меня большие листы кончились,остались только маленькие бумажки с записями. Номер телефона и подпись"ДЭЗ, дежурный электрик".

- Сюда, - ткнул пальцем Лесников. - Все записи бытовогохарактера складываем отдельно, потом проверим, может, это код какой-то.

- Ой-ой-ой, - насмешливо протянул Сергей, - ты вдетстве в шпионов не наигрался. Так, номер телефона и подпись"Кристина".

- Давай туда же, Женя говорила, что еепреподавательницу немецкого зовут Кристиной, может, это она.

- Номер телефона и подпись "Кирилл".

- Кто такой? Клади в отдельную кучку, будем проверять.

- Кирилл? - Настя оторвалась от телевизора иповернулась к Зарубину. Ну-ка дай посмотреть.

Она протянула руку, взяла у Сергея маленький зеленыйлисточек из тех, что продаются пачками по сто штук.

- Это телефон Ярового, - произнесла она медленно иудивленно. - Неужели Рубцов до такой степени был уверен в своей неуязвимости,что хранил дома номер телефона своей жертвы, с которой он якобы и знаком-тоникогда не был? Ну все, Роман Дмитриевич, теперь не отопретесь, - злораднодобавила она. - Держи, Игорек, приобщи там к нужной кучке.

Она передала листочек Лесникову и снова уселась на пол передтелевизором. Повисшая в комнате тишина заставила ее через несколько секундтревожно обернуться.

- Вы что там... Игорь, что случилось?

Следователь и Сергей Зарубин молча смотрели на Лесникова, который,в свою очередь, сидел белый как полотно и смотрел на зеленый клочок бумаги.

- Это почерк Жени, - наконец выдавил он. - Я не могуошибиться, я же смотрел записные книжки, где ее рукой написаны телефоны иимена. У Рубцова почерк совсем другой. Сами посмотрите.

Три головы склонились над столом, где лежали документы,письма и записки, написанные как Женей Рубцовой, так и ее отцом. Первым подалголос Зарубин.

- Ни фига себе! Это что же получается? Наш нежныйцветочек девочка Женечка была знакома с Фанатом? Или как прикажете этопонимать?