— Неужели люди приезжали торговать? — изумилась мама.

— Представители всех рас, кроме людей. У вас ведь своих сказочных существ хватает. Предки Июлии, например, живут на Земле, только в подпространстве, в которое можно через Пустые холмы попасть, но оно отсюда очень далеко, на островах около другого края континента. И вряд ли теперь феи оттуда даже нос высовывают, а раньше постоянными гостями у нас были, редкие травы привозили для ворожбы. И атланты еще диковинками всякими торгуют, да морскими деликатесами. Повелитель Гаруда их не любит, но въезд в город не запрещает. Говорит, личная неприязнь не должна мешать всеобщему процветанию.

— А за что не любит? — заинтересовалась Алиса. Все же сокол рассказывал о таких занятных вещах, что даже сердечная боль на какое-то время отступила.

— А они трусы, — фыркнул Индра. — Белобрысые на Землю не в первый раз приходят, много тысячелетий назад они уже попытались навести здесь свои порядки и даже единый материк раскололи. Атланты могли бы им противостоять, знаний и магии у всей расы хватало. Они предпочли скрыться в океане и отрастить жабры, оставив врагу пустую планету на поругание. Только им тоже без разумных существ тут делать нечего, покрутились они, да и ушли, испакостив климат до возникновения ледникового периода. А потом и люди появились…

— Тише! — вдруг зашипела Кира, отскакивая от окна. Толстая коса взлетела в воздух и стукнула хозяйку по спине, но та даже не обратила внимания. — Отойдите все!

И торопливо дернула за веревочку, заставляя рулонную штору опуститься до самого подоконника.

— Что случилось? — пискнула Алиса.

— Ищейки, — одними губами прошептала валькирия, всматриваясь наружу сквозь узкую щелочку между двумя рулонами. — Да сразу двое! И белобрысый с ними, и трое моралфагов. Неужели нас вычислили?

— Илона не выходила из дома неделю, так что вряд ли… — неуверенно начал Индра.

— Зато мы с тобой бегаем туда-сюда, — перебила его валькирия. — Может статься, пришли за нами.

* * *

Илона увидела, как Алиса испуганно вжалась в диван, и ее сердце дрогнуло от тревоги. Женщина на цыпочках подошла к окну и высунула нос между шторками.

Получилось разглядеть лишь кусок подъезда из дома напротив, старую лавку с выбитой посередине доской и угол детской площадки. Ребятня, с утра азартно гонявшая по двору на велосипедах, сейчас притихла и сжалась в разновозрастную толпу у качелей. Даже отсюда Илона видела, как у малыша Славика с третьего этажа дрожит нижняя губа и трясутся перепачканные в земле коленки.

Ищейки сердито перерыкивались, нюхая воздух. От их шевелящихся огромных ноздрей становилось не по себе. Белобрысый — такой же ослепительно красивый, как и остальные его сородичи, в белых одеждах и с волосами цвета молока — что-то ласково говорил детворе, но они все равно испуганно жались друг к другу, даже подчиняющее обаяние не помогало. Дети боялась огромных ящериц, похожих на тиранозавров: таких же страшных, с маленькими злыми глазами и широкой пастью, полной зубов.

— Они не собираются к нам, — шепнула Илона. — Моралфаги в третий подъезд дома напротив зашли. Неужели у нас настолько опасный преступник в районе, что его надо задерживать с этими тварями?

Через несколько секунд из подъезда раздался истошный детский визг и женский плач. Илона со смятением и ужасом увидела, как один из блюстителей вытаскивает за шкирку Ритку. Голубое платьице с оборками задралось, обнажая голые шишковатые коленки, ноги волочились по земле. Следом вывели ссутулившегося Ваньку. Тот, увидев двух ищеек, округлил глаза и попытался вырваться, но блюстители только сильнее заломили ему локти за спину, заставляя согнуться едва ли не пополам. У одного в руке болталась холщовая сумка, набитая странными предметами с острыми углами.

— Да что же это делается, люди?! — выла бегущая следом тетка Маринка, в фартуке и с поварешкой в руках. Косынка, прикрывавшая волосы, сползла с головы и бестолково болталась на шее. — Да за что же нас? Мы честные и добропорядочные, медитируем каждый день, чистую пищу употребляем, жертвуем каждый месяц на нужды районного храма Милосердной Вселенной, жрец подтвердит… В чем мы провинились, сиятельный господин Великий?

И она, глотая слезы, уставилась на белобрысого. Тот не удостоил ее даже взглядом, только протянул требовательно руку к одному из блюстителей. Авоська взлетела и поплыла по воздуху, провождаемая изумленными взглядами малышни около качелей. Долетев до Великого, она перевернулась, повинуясь движению ладони, и на землю посыпались яркие, хоть и очень потертые книги, прямо в полете распадаясь на куски. Покореженной бумажно-картонной кучей они осыпались на землю у края белоснежного плаща.

Прежде, чем до Илоны дошел весь трагизм ситуации, она успела разглядеть ярко-оранжевую обложку с молодцем в шапке с пером, свалившуюся сверху.

Сказки. А наверху — история про Финиста Ясного сокола, точно такая же была у нее в детстве.

Дети у качелей взвизгнули.

— Не говорим ли мы день и ночь, о юные и неокрепшие разумом чада, что запрещено славить бесов, отдавая им свое внимание? Каждый, кто читает сказки, служит отвратительной нечистой силе, поворачиваясь спиной к свету и добру, которыми нас щедро одаряет Вселенная. Вы ведь знаете это?

Ритка с Ванькой притихли под строгим и внимательным взглядом, тетка Маринка замерла, зажав подолом фартука рот. Только глаза бегали туда-сюда, поглядывая на детей и ищеек.

— Это не наше, господин Великий, — затараторила она, наконец. — Это, наверное, кто-то дал во дворе, а дети по неразумению в дом притащили…

Холодные голубые глаза налились серебром.

— Так что же ты, женщина, не объяснила им в свое время, как эта дрянь опасна и вредна?

Тетка беззвучно ахнула и осела на траву около подъезда.

— Никто мне не давал… — вдруг раздался тоненький Риткин голосок. — Я сама… нашла и принесла.

Девочка с трудом держалась на ногах, коленки тряслись от ужаса, но она все равно стояла прямо, насколько позволяла рука блюстителя на ее плече. Тоненькие пальчики сцепились у груди, губы сжались в одну линию.

— Врет, — тихо шепнула Кира собравшимся в комнате. — Я отсюда чую, что врет, покрывает кого-то из вон той пестрой кучки у площадки. Но дети почти не подвержены воздействию белобрысых, я давно это заметила. А сама она вряд ли расскажет. Если только не начнут пытать…

Илона не выдержала и кинулась к шкафу, на дверце которого висела кофта.

— Я оденусь и выйду, поговорю с ними. Покажу знак Первого круга, объясню, что дети хорошие и правильные…

— Рехнулась?! — зашипела валькирия, отскакивая от окна и точно также хватая Илону за шкирку, как и полицейский на улице — Ритку. — Тебе что, больше всех надо? Решила в один момент все испортить и