на свете серые глаза! Я застыла при виде его лукавой улыбки, засунутых в карманы рук и темной одежды. В воздухе вокруг него еще плавал дух загадки, словно он вмещал в себя целый таинственный мир, который с нетерпением ожидал, когда его откроют. Но я помнила, что однажды уже попыталась войти в этот мир, и что-то горячее взорвалось в груди, вмиг осушив слезы. Наши взгляды встретились, и между ними произошел примерно такой мысленный диалог:

«Привет, Джуд».

«Привет, Адрик».

«Рад тебя видеть».

«И я рада тебя видеть».

«Мы все такие же?»

«Это вряд ли».

«Вот и отлично».

Я была слишком напряжена и лишь слабо улыбнулась ему сквозь слезы.

И под конец мой взгляд упал на другое лицо.

…

На другое?

Я тут же поняла, что нет никакого другого лица, потому что из трех братьев здесь только двое.

Александр.

И Адрик.

Больше никого.

На миг мир вокруг застыл. Все мои чувства словно сковало льдом. Леденящий ужас пробежал у меня по спине. Я растерянно заморгала, будто надеясь, что он сейчас появится, но его по-прежнему не было.

– Где Эган? – слабым голосом спросила я, в ожидании глядя на них.

Все растерянно переглянулись. Виноватые улыбки на их лицах не предвещали ничего хорошего. Уже только из-за этого мое сердце бешено забилось от страха. Мне захотелось заорать.

– Джуд, он… – решился наконец Александр; вид у него был настолько серьезный, что я поняла, как трудно ему говорить. – Когда он возвращался обратно на самолете после того, как отвез тебя на остров, произошел несчастный случай, и он…

Он так и не закончил фразу. Губы его плотно сжались от невозможности произнести последнее слово. Мой мозг понимал, что он имеет в виду, но немыслимо было это сказать.

Боже!

Боже милосердный!

– Что с ним? – прошептала я.

Александр поджал губы, демонстрируя невыразимое страдание. Никто не осмелился произнести ни слова.

– Вот почему мы так задержались… – добавил Оуэн, растерянно почесывая в затылке. – Нам пришлось все делать самим, а это было намного труднее.

Вселенная застыла. Я видела их всех, но в глазах у меня все двоилось. Мне захотелось за что-нибудь ухватиться, чтобы не упасть, но никакой надежной опоры рядом не оказалось. Я лишь вспомнила, что у меня хотя бы осталось видео с Эганом, где он ждал ответа, где он…

Внезапно послышался шум спускаемой воды в туалете, затем открылась дверь справа, ведущая в маленький санузел, и из-за нее появился Эган, застегивая молнию на брюках. Эган с фирменной надменной осанкой, татуированными руками и светло-серыми глазами, дьявольскими как никогда. Его волосы стали немного длиннее, но эта стрижка так же подчеркивала каждую черту красивого лица, доставшегося ему благодаря хорошей генетике: полные губы, нос с легкой горбинкой, безупречный подбородок. Мне он всегда казался похожим на гангстера из фильма про мафию, что еще больше подчеркивала его дорогая, превосходно сшитая одежда.

Он остановился, глядя на меня, пребывающую на грани обморока.

Он нахмурился.

– А тебе бы хотелось, чтобы я и в самом деле погиб, дуреха? – фыркнул он.

И тут Александр и Оуэн звонко расхохотались. Радостно и весело. Арти и Лэндер, со своей стороны, с трудом сдерживали смех, в то время как Адрик, по своему обыкновению, тихонько хихикал, опустив голову. Я застыла, вытаращив глаза и чувствуя себя полной дурой.

У меня накопилось множество вопросов, но с моих губ сорвался только один:

– Это вы приказали доставить меня сюда таким образом, словно меня собирались похитить и убить?

Эган весело расхохотался, довольный своей шуткой.

– Да, чтобы тебя напугать, – расслабленно кивнул он.

– Я сказала ему, что так не надо, – вмешалась Арти, отчаянно качая головой, – но ты же его знаешь!

Да, я слишком хорошо его знала и не сердилась за эту шутку, потому что они были настоящими. Все это было по-настоящему. Они были здесь, и только это имело значение. Да пусть сколько угодно надо мной подшучивают, если им нравится, ничто не сможет омрачить мою радость.

Наконец я очухалась, бросилась к Арти и крепко обняла ее, вцепившись обеими руками и прося прощения; на миг мне показалось, что не было никакой аварии, и мы обнимаемся перед отъездом в аэропорт. Затем я обняла Лэндера, у которого тоже попросила прощения, а он ответил, что я ни в чем не виновата.

По какой-то причине я не стала обнимать остальных. Они просто улыбались, и мне этого было достаточно, чтобы понять: все будет хорошо.

Крепко обняв друзей, я утерла глупые слезы и принялась задавать вопросы.

– Где мы?

Это было и вправду очень странное место. Бетонные стены, никаких окон, какой-то непонятный шум…

– В одном тайном месте здесь же, в деревне, – пояснил Александр. – Мы не могли открыто заявиться в дом Оуэна, потому что нас никто не должен видеть.

Атмосфера счастья и воссоединения тут же развеялась, настолько серьезно прозвучали эти слова.

– За нами по-прежнему следят, – подхватил Адрик. – Следствие все еще ведется, и мы должны быть очень бдительными.

Я окинула взглядом всех троих, перебегая с одного на другого и пытаясь хоть что-то понять.

– Ты прочитала все газетные вырезки, которые мы развесили на стене? – спросил Оуэн, еще не перестав веселиться. – Это чтобы не пришлось тебе все рассказывать.

Да, в этом был смысл, хоть я и очень испугалась.

– Риган и Эдриен в тюрьме? – спросила я.

Этот вопрос изменил все. Выражение их лиц не предвещало ничего хорошего, и на этот раз все казалось вполне реальным. Такое впечатление, что настал самый тяжелый момент, а на лицах у них было написано: «Пожалуй, сейчас самое время поговорить серьезно».

Я приготовилась услышать нечто неприятное, хотя, откровенно говоря, в эту минуту мне казалось, что, по сравнению с пережитым, все остальное не так и страшно.

– Только Риган, – объяснил Эган. – Эдриен пока еще ждет суда. Он достаточно умен.

– Мы прилетели за тобой, подозревая, что они уже знают, где ты, – спокойно, как всегда, продолжал Адрик. – Мы получили сообщения от нескольких заключенных, которым платим за информацию, и встревожились.

– Но ты же ни с кем не разговаривала? – спросил Александр. – Иными словами, ты никому не рассказывала о себе, как Эган тебе велел?

Вот черт…

В голове мгновенно потянулись друг к другу тонкие ниточки, и в памяти всплыло лишь одно имя.

Кори.

Я никогда не называла ему своего настоящего имени, но, обдумывая на протяжении нескольких месяцев поведение этого козла, пришла к выводу, что его бегство с острова со всеми моими деньгами вполне укладывалось в общую картину. Эдриен хотел, чтобы я оставалась