Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подразумевалось, что троице нужно было как-то отреагировать на это представление, поэтому Тукан, подавив в себе желание посоветовать их соперникам проявить своё уважение в чём-то значимом и сдаться вообще, ответил на одну фальшь другой:
— Мы ценим такое уважение и желаем «Лабораториям» удачи. Победит сильнейший!
— Победит достойнейший!
Ожидание, пока всё подготовят к решающему поединку, продлилось совсем недолго. Но даже за этот короткий промежуток времени арена успела разделиться на два примерно равных лагеря, поддерживающих каждый свою команду. Для «Лабораторий Нинэк» это был полный успех — ведь ещё пару минут назад зрительские симпатии находились совсем не на их стороне.
— Фалайз, тебе надо будет избавиться от этого лучника прежде, чем он выстрелит, — сказал Тукан, когда до начала боя оставались считанные секунды. — Он не промахнётся.
— Сделаю, — кивнул дикий маг.
— Фиона, попробуй его замедлить — мало ли, — продолжил крестоносец. — А я сделаю, что смогу, чтобы их танку и жрецу было не до красивых жестов.
В тот момент, когда прозвучал судейский свисток, знаменующий начало решающего поединка, поле боя словно взорвалось. Всё решали даже не секунды, а мгновения. Вот дикий маг, как и было сказано, подхватил лучника телекинезом и начал его поднимать вверх, готовясь отправить в полёт. Но тот уже выпустил в Фалайза сразу три стрелы: мимо, в сердце и в горло, последняя из которых прервёт заклинание.
Где-то одновременно очень близко и крайне далеко, Тукан с невероятной яростью набросился на своего оппонента и буквально с первых же ударов расколол его щит на две неравные части, но лишился из-за этого меча, который попросту застрял. И лишь Фиона начала бой не с пирровой победы: вначале она парой заклинаний добила лучника, который, в отличие от дикого мага, пережил первые секунды боя, и внезапным рывком вперёд отсекла вражеского лекаря от сражавшихся танков. Возможно, она бы победила и его, но оставшийся без оружия крестоносец столько не продержался, а в поединке двое против одного шансов у жрицы уже не было.
— «Лаборатории Нинэк» — «Ковры Бергама» три-два, победу одерживает команда «Лаборатории Нинэк», — провозгласил судья спустя какую-ту минуту после начала боя.
Твинки могли гордиться собой — трибуны восприняли известие об их победе, может, и не криками радости, но и в список злодеев не записали.
В зале заседаний парламента Союза Запада царила напряжённая обстановка. Так случается, когда в одном помещении силой собирают тех, кто не привык, что ими понукают. Впрочем, Фопс, который их здесь и собрал, не сильно переживал насчёт этого ворчания и нытья великовозрастных детей. Это всё можно было терпеливо переждать — было бы время. А его как раз сегодня у городского управляющего имелось сколько угодно.
Орден зашёл слишком далеко. Под его контролем находилась уже не только Альмагея и дороги, но даже некоторые города. Это нужно было прекратить до того, как аннексия Союза Запада станет суровой реальностью. И у Фопса как раз имелись некоторые идеи по этому поводу.
Расчёт городского управляющего был безупречен: Орден никогда не позволит себе напасть на кого-либо — такое будет для него самоубийством, даже если он победит. Значит, если поставить Фрайка перед фактом: уходите или будет война, то тот несомненно отступит. Важно было лишь провернуть всё так, чтобы силы Ордена не успели отреагировать и что-то предпринять.
В это воскресенье, как казалось Фопсу, был идеальный момент: Фрайк никогда не пропускал турниры на арене Асцента и вряд ли нарушит эту традицию. Вместе с ним там наверняка будут и другие высшие чины Ордена. В это же время парламент, ругаясь и ноя, примет закон о территориальном суверенитете, по которому никто не вправе владеть землёй Союза Запада, не являясь его частью. И последний шаг: окружить Альмагею вместе с другими гарнизонами Ордена, сотней-другой голодранцев — вчерашних нубов, которым всё равно никто не посмеет причинить вреда.
Фопс не сомневался в том, что, получись у него всё — тогда Фрайк непременно отступит, что бы он там ни задумал и как бы ни были высоки ставки. Нужно было лишь принять этот дурацкий закон — всё остальное уже готово.
— Господа! — прервал очередную склоку городской управляющий. — Если вы так хотите побыстрее освободиться, то просто проголосуйте «за» — это всё, что от вас требуется сегодня!
— Но это же война с Орденом! Это безумие!
— Не будет никакой войны…
— Да, войны не будет, — прервав Фопса раздался голос из дверей.
Там, без оружия и охраны, в своём обычном чёрном наряде стоял никто иной как Фрайк, чьё появление заставило собравшихся, особенно тех их из них, что были на стороне городского управляющего, изумлённо ахнуть.
— Прошу прощения за моё вторжение на ваше приватное собрание, — слегка поклонившись, извинился предводитель Ордена. — Но моё присутствие необходимо. Ведь затронуты в том числе и мои интересы, а на кону — война.
Никто и слова не сказал, когда Фрайк неторопливо прошёл к трибуне, но не попытался оттеснить оттуда Фопса, а смиренно занял место подле неё, откуда и продолжил свою речь:
— Ситуация такова, что может обернуться конфликтом в любую секунду. Это недопустимо. Орден — это не Рахетия. Мы не развязываем войны, а завершаем их.
Городской управляющий стоял всего в полуметре от Фрайка, растерянно глядя тому в спину и пытаясь понять, что происходит и что ему теперь делать. Увы, но он безнадёжно опоздал.
— Ознакомившись с текстом документа, который вы тут обсуждаете, мой клан делегировал мне полномочия его ратифицировать. Одновременно с этим я — Фрайк — подаю заявку на вступление Ордена искателей Истины в состав Союза Запада. Мы обязуемся платить вдвое больший налог, чем любой из других кланов. Наши вооружённые силы станут вашими, а ваши цели и желания — нашими, — Фрайк повернулся в сторону трибуны и без всякого ехидства уточнил, — что скажете, городской управляющий?
— Е-есть л-ли в этом з-зале те, — дрожащим от волнения голосом начал Фопс, — кто п-против этого решения?
Никто не осмелился перечить.
— Отныне О-орден искателей И-истины — полноправный член Союза Запада…
— Это исторический момент, — доброй улыбкой реагируя на произошедшее, доверительно сообщил Фрайк. — Пока мы едины — мы непобедимы. Кто бы нам ни противостоял. Даже если это будет
