— Не заглядывайтесь на гамбургер, это мой ужин, последнееслово он произносит с интонациями Джона Каллема, но лицо, отражение которогосмотрит с зеркала заднего обзора на собак со сверкающими глазами, похоже налицо Шими Руиса. Практически неотличимо.

Шими мог бы быть близнецом Брайана Смита из одного помета.

6

Теперь Ирен Тассенбаум вела пикап более уверенно, несмотряна механическую коробку скоростей. Сожалела разве что о том, что через четвертьмили предстояло поворачивать вправо, то есть задействовать педаль сцепления, наэтот раз для того, чтобы переключиться на более низкую передачу. Но ониприближались к Тэттлбек-лейн, и именно на Тэттлбек хотели попасть эти парни.

Приходящие! Они так сказали, и она им поверила, но кто ещемог последовать ее примеру? Чип Макэвой, возможно, и, естественно, преподобныйПетерсон из этой безумной церкви приходящих, расположенной в Стоунэм-Корнерс,но кто еще? Ее муж, к примеру? Нет. Никогда. В реальность того, что нельзявыгравировать на микрочипе, Дэвид Тассенбаум не верил. Она подумала, и впоследнее время мысль эта приходила к ней не раз, может, и в сорок семь еще непоздно подавать на развод.

Перешла на вторую передачу без особого скрежета шестеренок,но потом, когда свернула с шоссе на проселок, ей пришлось переходить на первую,потому что двигатель старого пикапа начал чихать и кашлять, грозя заглохнуть.Она подумала, что один из пассажиров отпустит по это поводу шутку (возможно,собака-мутант мальчика опять скажет fuck), но мужчина на пассажирском сидениисказал лишь: «Не так здесь все выглядит».

— А когда вы побывали здесь в прошлый раз? — спросила ИренТассенбаум. Подумала о том, чтобы вновь вернуться на вторую передачу, но решилаоставить все, как есть. Не зря же Дэвид любил говорить: «Пока что-то неломается, лучше не чинить».

— Довольно-таки давно, — признал мужчина. Она то и делобросала на него короткие взгляды. Что-то в нем было странное и экзотическое…особенно глаза. Словно они видели такое, чего она и представить себе не могла.

«Прекрати, — сказала она себе. — Возможно, он всего лишьковбой из Портсмута, штат Нью-Хэмпшир».

Но она в этом сильно сомневалась. Мальчик, конечно, тоже былстранный, он и его экзотическая собака-полукровка, но куда им было до этогомужчины с осунувшимся лицом и необычными синими глазами.

— Эдди говорил, что это петля, — заметил мальчик. — Может, впрошлый раз вы заезжали с другой стороны.

Мужчина обдумал его слова и кивнул.

— Второй въезд находится со стороны Бриджтона? — спросил онженщину.

— Да, конечно.

Мужчина с синими глазами кивнул вновь.

— Мы едем к дому писателя.

— «Cара-Хохотушка», — без запинки уточнила женщина. —Прекрасный дом. Я видела его со стороны озера, но не знаю, какая подъезднаядорога…

— С номером девятнадцать, — перебил ее мужчина. В тот моментони проезжали мимо номера 27. С этого конца Тэтлбек-лейн номера уменьшались.

— А что вам от него нужно, извините за любопытство? На этотраз ответил мальчик.

— Мы хотим спасти ему жизнь.

7

Роланд сразу узнал уходящую вниз подъездную дорожку, пустьдаже в последний раз видел ее под черными, грозовыми небесами, и смотрел,главным образом, на сверкающего летящего тахина. Но в этот день они не увиделини тахинов, ни прочей редко встречающейся живности. Крыша дома теперь сверкаламедью (за прошедшие годы ею заменили прежнюю кровельную плитку), на месте лесапоявился луг, но подъездная дорожка осталась прежней. Слева стоял столб снадписью на щите «CАРА-ХОХОТУШКА», справа — с числом 19, большими цифрами. А задомом в ярком послеполуденном свете сверкало синевой озеро.

С лужайки доносился стрекот маленького двигателя. Роландпосмотрел на Джейка, и ему очень не понравились побледневшие щеки и широкораскрытые, испуганные глаза мальчика.

— Что? Что не так?

— Его здесь нет, Роланд. Ни его, ни семьи. Только мужчина,который косит траву.

— Ерунда, ты не можешь… — начала миссис Тассенбаум.

— Я знаю! — рявкнул на нее мальчик. — Я знаю, леди! Роландпосмотрел на мальчика, как зачарованный, изумляясь и ужасаясь… но Джейк то лине понял взгляда, то ли не заметил.

«Почему ты лжешь, Джейк?» — подумал стрелок, но тут жепришла вторая мысль: «Он не лжет».

— А вдруг это уже произошло? — спросил Джейк, и да, онтревожился о Кинге, но Роланд полагал, что Кинг — не единственный повод для еготревоги. — Что, если он уже мертв, а родных здесь нет, потому что их вызвалаполиция…

— Этого не произошло, — ответил Роланд, и только в этом онбыл полностью уверен. « Что ты знаешь, Джейк и почему не говоришь мне?»

8

Мужчина с синими глазами говорил спокойно, обращаясь кмальчику, но Ирен Тассенбаум он не казался спокойным; отнюдь. И эти поющиеголоса, которые она впервые заметила, выйдя из «Универсального магазинаИст-Стоунэма», изменились. Нет, по-прежнему оставались нежными, но в нихпоявились нотка отчаяния, не так ли? Он решила, что да. А еще в них слышаласьмольба, и звучали они теперь так пронзительно, что у нее заболели виски.

— Откуда ты можешь это знать? — прокричал мальчик, которогозвали Джейк мужчине, она предположила, своему отцу. — Откуда у тебя такаягребаная уверенность?

Вместо того, чтобы ответить на его вопрос, мужчина, которогозвали Роланд, посмотрел на нее. И миссис Тассенбаум почувствовала, как по руками спине побежали мурашки.

— Съезжай вниз, сэй, если сможешь.

Она с сомнением посмотрела на крутой склон, по которомуподъездная дорожка спускалась к «Cаре-Хохотушке».

— Если и смогу, то, возможно, не сумею вытащить это ведро сболтами обратно на дорогу.

— Тебе придется, — ответил Роланд.

9

Роланд догадался, что мужчина, который косил траву-крепостной Кинга, или как там они назывались в этом мире. Из-под соломеннойшляпы виднелись седые волосы, но спина оставалась прямой, годам не удалось еесогнуть. Когда пикап съехал по крутому склону к дому, мужчина прервал работу,облокотившись одной рукой на ручку газонокосилки. Когда дверца со стороныпассажирского сидения открылась, и из кабины вылез стрелок, выключилгазонокосилку. А также снял шляпу, возможно, и не осознавая, что делает. Так,во всяком случае, подумал Роланд. Потом глаза старика узрели револьвер на бедреРоланда и широко раскрылись, заставив исчезнуть морщинки в их уголках.