— Джил, я не смогу тебя встретить. Ты прибудешь через десять минут после начала моего дежурства. Я освобожусь, как обычно, в жуткий час, на этот раз в шесть ноль-ноль по городскому времени. Мы можем увидеться за завтраком? В шесть десять, комната ноль — пятьдесят — три, северная сторона нулевого уровня. В номерах есть обслуживание. Разве Гарнер не душка?

Изображение очаровательно улыбнулось и замерло.

— Будет ли ответ, сэр? — спросил Хирон и бибикнул.

Несмотря на подступившее раздражение и даже злость, я все-таки изобразил лучезарную улыбку:

— Хирон, прими сообщение. В шесть десять, в твоей комнате. Я приду к тебе, клянусь светом Земли, хотя бы сам ад преградил дорогу.

Отключив телефон, я убрал и улыбку.

Лукасу Гарнеру было за сто семьдесят. Его лицом можно было пугать детей. Он был прикован к инвалидному креслу, поскольку половина его позвоночника атрофировалась от старости. Значительную часть своих полномочий он препоручил другим, но продолжал возглавлять Технологическую полицию ООН — все еще именуемую Амальгамированной региональной милицией, АРМ, — и он был моим боссом. И, обеспечив мне эту возможность увидеться с Тэффи через два с половиной месяца разлуки… О да, Гарнер мог считаться душкой.

Мы с Тэффи прожили вместе три года, пока она не получила шанс попрактиковаться в хирургии на Луне. Программа обмена. Она никак не могла отклонить предложение: слишком важно для карьеры, да и интересно очень. Она меняла один лунный город за другим. В Хоувстрейдт-Сити находилась уже две недели.

Тут она сошлась с каким-то лунным врачом общей практики по фамилии Маккэвити. Я не хотел признаться себе, что данное обстоятельство меня раздражало; а теперь я злился, что ее расписание испортило нашу первую встречу. Мысль о назначенном на завтра в девять тридцать заседании Конференции тоже не добавляла оптимизма. Я уже слышал сердитые голоса за обедом. Стоун и Будрис все еще не освоили тонкости хождения при лунной гравитации, и это тоже повлияет на их настроение.

Да и мои собственные ноги спотыкались. Что мне было нужно, так это отмокнуть в горячей ванне.

Ванна была странной. Она стояла прямо на виду, около кровати, телефона и панорамного окна. Она была не длинной, но возвышалась на четыре фута, с загнутым внутрь краем, а спинка поднималась на шесть футов. Сток, защищающий от переполнения, находился всего на половине ее высоты. Я пустил воду и с изумлением понаблюдал, как она бурлит, словно стремится убежать наружу.

Я опробовал несколько команд. Дверной замок, запор шкафа, освещение — все откликалось на мой голос, все управлялось Хироном. Но замок в ватерклозете защелкивался вручную.

Вскоре ванна заполнилась до максимального уровня. Я осторожно забрался внутрь и вытянулся. Вода вокруг меня просела, как некий амортизатор, не желая смачивать тело, пока я не добавил мыла.

Я забавлялся с водой, пропуская ее между руками, следя, как она медленно поднимается и так же медленно падает обратно, и прервал это занятие, лишь когда изрядное количество влаги оказалось на потолке, откуда она капала пухлыми сгустками. Я почувствовал себя куда лучше. Обнаружив под собой маленькие отверстия, попробовал скомандовать:

— Хирон, запусти джакузи!

Водяные и воздушные пузырьки вспенились вокруг меня, массируя мышцы, перенапряженные ходьбой при малой гравитации.

Тут зазвонил телефон. Тэффи? Я окликнул компьютер:

— Хирон, выключить джакузи. Ответь на вызов.

Экран повернулся ко мне. Это была Наоми.

При лунном притяжении ее длинные, мягкие золотистые волосы вились вокруг головы при каждом движении. На овальном лице выделялись высоко поставленные скулы. Ее макияж соответствовал последней земной моде, так что голубые глаза составляли часть узора на крыльях огромной разноцветной бабочки. Ее рот был маленьким, а лицо — чуть более полным, чем мне помнилось.

Тело Наоми выглядело все еще атлетичным, длинным и гибким по стандартам плоскоземельцев. Нежно-голубое платье льнуло к ней, словно от статического электричества. За четырнадцать лет она изменилась, но немного… недостаточно.

То была любовь без взаимности, длившаяся половину весны и все лето, до того самого дня, когда я потратил все мое скромное состояние, чтобы отправить себя прочь от Земли и превратиться в разработчика астероидов. Шрам на моем сердце зажил. Разумеется. Но я узнал ее в переполненном ресторане. А незнакомец на таком расстоянии вряд ли вообще признал бы в ней жительницу Земли.

Она улыбнулась, несколько нервно:

— Джил, я заметила тебя за обедом. Ты меня помнишь?

— Наоми Хорн. Привет.

— Привет. Теперь Наоми Митчисон. Что ты делаешь на Луне, Джил?

Она говорила, словно слегка задыхаясь. Она всегда так говорила, быстро выпаливая слова, словно кто-то мог помешать.

— Конференция по ревизии лунного законодательства. Я представляю АРМ. А как насчет тебя?

— Я просто на экскурсии. Мой образ жизни развалился какое-то время назад… Сейчас припомнила, о тебе было в новостях. Ты поймал кого-то, вроде бы главаря органлеггеров…

— Анубиса.

— Да, правильно. — Пауза. — Мы можем встретиться, выпить?

Я уже принял решение:

— Разумеется. Втиснем встречу куда-нибудь. Я просто не знаю, насколько буду занят. Видишь ли, на самом деле я прибыл сюда вслед за своей бывшей подругой. Она — хирург, работающий по обмену в здешней больнице. Так что где-нибудь между странным расписанием Тэффи и собственно Конференцией…

— Вероятно, на кого-нибудь наткнешься в коридорах. Да, понимаю.

— Но я тебе перезвоню. Да, а кто твой ухажер?

Она рассмеялась:

— Алан Уотсон. Сын мэра. Не думаю, что мэр одобряет его свидания с плоскоземлянкой. Луняне не в меру щепетильны, ты не находишь?

— У меня еще не было случая проверить. Но я не смог угадать его возраст…

— Ему девятнадцать. — Она слегка поддразнивала меня. — Они тоже затрудняются в оценке нашего возраста. Он хороший, Джил, но очень серьезный. Как и ты когда-то.

— Угу. Ну ладно, я оставлю сообщение, если вырвусь. Как насчет обеда на четверых?

— Хорошая идея. Хирон, звонок окончен.

Я хмурился, глядя на пустой экран. Даже под водой я чувствовал свое возбуждение. Она все еще так на меня воздействовала. Хорошо, что из-за угла зрения камеры она не могла этого заметить.

— Хирон, активируй джакузи, — велел я, и улики исчезли среди пузырьков.

Странно. Ей казалось потешным, что мужчина хочет затащить ее в постель. Четырнадцать лет назад я уже сделал такой вывод, но вряд ли сам себе поверил. Я был уверен, что дело во мне.

И вот еще что странно: когда я рассказал ей о Тэффи, Наоми явно испытала облегчение. Так почему же она позвонила? Ведь не потому, что желала организовать свидание!