Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше он не стал ничего говорить.
Через мгновение телепортировался обратно в Гамильдтон, чтобы найти Игната Романова. Пока у него есть время.
Глава пятьдесят девятая
Тем же временем, Гамильдтон, подземные туннели под Шерманом.
Душераздирающие вопли и скрежет оружия остались далеко позади, но уцелевшие шаонцы продолжали отступать по туннелям и остановились только тогда, когда преодолели несколько миль.
Кирилл позаботился об освещении, пока остальные с трудом переводили дух. Эдуард осторожно усадил Тимура к влажной от сырости стене и помог занять удобное положение. Виолетта протиснулась мимо отца и попыталась сообразить, чем может помочь.
Тимур зажимал рану на плече окровавленной ладонью. Этот путь дался ему особенно тяжело, о чём свидетельствовали покрытая испариной кожа и учащённое дыхание. Но, взглянув на испуганное лицо красноволосой девушки, не смог сдержать улыбку.
— Тебе смешно? Посмотрел бы на себя со стороны! — обиделась Виолетта.
— Прости… — микор дёрнул плечами и тут же поморщился от боли, но слабая улыбка ещё долго не сходила с пересохших губ. — Просто приятно, что ты за меня беспокоишься.
— Я беспокоюсь обо всех! — возразила девушка и в качестве доказательства попыталась осмотреть повреждённое ухо Кирилла.
— Спокойно, целительница! — голубоглазый шаонец схватил её за плечи и удерживал на расстоянии вытянутых рук. — Как бы после твоих кривых ручек только хуже не стало!
— Каких ручек?
Виолетта подавила соблазн пихнуть его — всё-таки и так раненый.
— Кривых! — ничуть не смутившись, повторил Кирилл. — И глаза вон какие дикие. Уж я точно не рискну доверить тебе любую часть своего тела. Эх, кого нам сейчас не хватает, так это Миры…
— Кстати, вы её не видели? — спросила Виолетта. Она волновалась за неё, а ещё за Дениса и Кея.
— По-моему, она пошла за Денисом. Кей вроде тоже был с ними! — ответил Кирилл и невесело усмехнулся. — Кто знает, может, ещё свидимся до того, как нас прикончат.
— Если собираетесь идти с таким настроем, вас точно прикончат! — подметила девушка, нетерпеливо выглянув в темноту впереди.
— А что ещё нам остаётся? Отпустить тебя одну? — хмыкнул в ответ Тимур.
По его тону и выражению лица стало понятно, что он, скорее, будет ползти следом всю дорогу, чем позволит этому случиться.
Виолетта закатила глаза. Она честно пыталась вспомнить, как Мира оказывала первую помощь. Будь у неё хоть какое-то оснащение, уже было бы проще. Чем обработать рану? Нужно ли извлекать пулю? А дальше её обычно зашивают?
— Я могу кое-что сделать, но это поможет лишь на время! — вдруг сказал Эдуард и пояснил, когда встретил удивлённые взгляды молодых шаонцев. — У меня уже есть кое-какой опыт в военной службе. Не всегда на поле боя есть возможность оказать полноценную помощь. И, чтобы раненый не истекал кровью, нас учили прижигать рану. Это временная мера, которая многим спасла жизнь. К сожалению, это большее, что я в состоянии сделать. Но если у кого-то завалялась фляга со спиртным, это будет очень кстати!
Тимур пошарил по карманам и извлёк слегка помятую флягу. Взболтнув её, услышал плеск жидкости. Судя по всему, её осталось совсем немного.
— Что это? — уточнила Виолетта, которая сильно сомневалась, что дешёвый эль можно использовать в качестве антисептика.
— Импортный виски выдержкой около пятидесяти лет. Обнаружил ещё в Танаре! — с нотками гордости заявил микор. А Виолетта даже не хотела знать, где он успел украсть этот напиток. — Жаль, конечно, расходовать напрасно…
— Не напрасно, а чтобы в дальнейшем сохранить себе руку! — поправил его Эдуард и протянул руку за флягой. — Тебе знакомо понятие «сепсис»?
— Нет, но звучит страшно!
Тимур отпил из фляги прежде, чем протянуть её мужчине. Для храбрости.
— А спички у тебя не завалялись? — поинтересовался Эдуард, осматривая рану.
— Зачем вам спички? — невинно улыбнулся Кирилл. — Я могу сделать сам любой степени поджарки — на выбор!
Его глаза кровожадно заискрились пламенем.
— Нет, только не он! — поспешно запротестовал Тимур, который стал ещё бледнее, хотя, казалось бы, больше некуда.
И поспешил достать что-то из кармана, да так торопился, что уронил этот предмет на холодный пол.
— Зажигалка подойдёт? — уточнил микор, когда, наконец, отыскал уроненный предмет.
— Так даже лучше! — обрадовался Эдуард, забирая и её.
Тимур зажал зубами самокрутку, но закурить ему так и не удалось, потому что в этот момент мужчина начал пальпировать рану.
— Чёрт! — выкрикнул молодой человек и едва не оттолкнул грубого лекаря. — Это так обязательно?
— А сам как думаешь? — сердито ответил Эдуард и снова надавил на рану. Тимур захрипел от боли, но в этот раз постарался сдержать ругательства. — Тебе повезло — пуля прошла насквозь. Извлекать не придётся. Но сейчас будет немного больно.
И прежде, чем молодой микор успел опомниться, нарзенец откупорил крышку фляги и щедро сдобрил рану дорогущим виски.
На самом деле Виолетта даже не ожидала, что её бывший в принципе способен так кричать. Даже, когда его чуть не убил Илон Крэйн, обернувшийся волком. Но этому есть простое логичное объяснение — тогда Тимур был в отключке, а потом его держали на сильных обезболивающих.
Ей хотелось как-то поддержать его, взять за руку. Но девушка не могла сдвинуться с места. Это будет слишком странно? Она определённо запуталась в своих чувствах. Сейчас было не время и не место рассуждать о подобных вещах. Поэтому не хотелось запутать всё ещё сильнее.
Не дав Тимуру возможность оправиться после обработки раны, Эдуард зажёг зажигалку и начал прижигать место, куда попала пуля. Это заняло всего несколько секунд, но молодой микор вскричал ещё сильнее прежнего. Он непроизвольно начал колотить на месте ногами, пока по лицу струями стекал холодный пот. В воздух поднялся резкий запах палёной плоти.
И тут уже Виолетта не выдержала и опустилась рядом с ним на колени. Она попыталась как-то придавить его ноги к земле, чтобы ненароком не поранился. Каким-то чудом её прикосновения успокаивали Тимура. Он вдруг стал намного спокойнее переносить боль.
Виолетта не винила его за такую реакцию. Она привыкла видеть нарзенцев, которые даже при самых ужасных травмах выглядели так, будто подцепили простую занозу в палец. Для них не свойственно реагировать на боль, их всегда учили быть сильными.
И теперь видеть такую естественную реакцию на боль было тем, что помогало держаться. Напоминанием о том, что все они живые существа, которые имеют право чувствовать и бояться.
— Всё, парень, пока жить будешь! — резюмировал Эдуард, любуясь своей работой. Он осторожно перевязал рану какой-то тряпицей, чтобы избежать попадания лишней грязи.
— Да уж, спасибо
