Крона была уверена, что это Джексон.

– Мы применили к нему лозоходки – выведали секрет, с помощью которого проникли на пятнадцать минут в его разум и заставили проглотить приманку, а уж он заманил ее в ловушку. Подумали и прихватили и его тоже.

Мозг Кроны все еще был в тумане. Наверняка. Она понимала слова, но не понимала, о чем идет речь – чушь какая-то.

Пятнадцать минут его разума?

– Он следил за ней? – удивился Пророк. – Ох, нет. Только не говорите мне, что они компаньоны. Несгибаемый регулятор и распутный, любопытный бродяга? Да не может быть. Думаю, он просто досадное недоразумение. Посмотрим, можно ли его использовать в других целях, а не просто как приманку. В перспективе пользы от него никакой, но прямо сейчас он может нам пригодиться – поможет ее сломать.

Волоски на шее Кроны встали дыбом, запястья напряглись. Если убийцы говорят, что «пользы от него никакой», значит, они пустят его в расход. Она попыталась вытолкнуть кляп изо рта, чтобы приказать им оставить в покое своего информатора, своего друга.

– Только попробуйте прикоснуться к нему … – попыталась произнести она, но ее слова прозвучали мычаньем, искаженным тканью.

– Боишься за него? – спросил Пророк Крону. – Можешь не отвечать. Я и так вижу – по глазам. Это хорошо. Очень хорошо. Но что ты знаешь о нем на самом деле? Знаешь, какие секреты он скрывал от тебя? Наверняка знаешь, что он предается разврату с аристократами. Да? Хорошо. А что у него есть друзья среди отбросов в Подземье? Хм, тоже не новость. О, знаю, чем тебя удивить. Давай узнаем, как его зовут. Такие люди, как он, никогда не называют своих настоящих имен.

– Кес, покорми ручку. Осторожно, перо жадничает.

Член секты, откликнувшийся на имя Кес, подошел к столу с разложенными на нем предметами и взял ручку. Он подошел к пленнику, который так и сидел без сознания. Затем приподнял маску, открыв широкое красивое лицо, обрамленное нежными каштановыми кудрями, но бледное, как мел. Он был весь чистенький и держался как джентльмен. Полная противоположность грубому скандалисту Джексону.

Кес без лишних разговоров отдернул в сторону воротник Тибо, который легко сдвинулся, обнажив глубокий V-образный вырез. Голова Тибо откинулась от прикосновения другого человека, обнажив шею и горло.

– Полегче, полегче, – предупредил Пророк.

Крона тихонько взвизгнула, когда Кес ткнул острым пером ручки в мягкую плоть меж сухожилий на шее Тибо. Но порез был неглубокий, чуть больше булавочного укола. Тибо даже не вздрогнул в наркотическом сне.

– Это демонстрация для тебя, – сказал Пророк Кроне. – Той силы, которой я владею, и тех тайнах, которые я могу вскрыть. Я хочу, чтобы ты поняла, почему тебе не следует со мной драться. Зачем я притащил тебя сюда.

Он щелкнул пальцами в белых перчатках.

– Быстро, пока не высохло.

По приказу Кес, при помощи единственной капли крови Тибо, написал откровение на досках стола.

Слово было нацарапано как попало – едва видно, а кровь была плохой заменой чернилам. Но через мгновение маленькое слово сдвинулось, буквы растягивались, делились и перестраивались, пока вместо одного слова не появилось три.

Теодор де Рекс.

Нет.

Как?

Это было кровавое перо. Магический предмет, в существование которого она никогда не верила, считала, что он всего лишь выдуманный магами миф. Ручка, которую можно использовать, чтобы написать правду о самой сути человека. Объединенные жрицы-близнецы упомянули о чем-то таком, но она и представить себе не могла…

– Ах, Теодор. Какое восхитительно земное имя. А де Рекс – интересно, что это за Рекс? Насколько я могу судить, он Теодор из ниоткуда. Ну что, регулятор? Тебе знакомо это имя?

Лицо человека в маске Шарбона снова повернулось к Кроне, и Пророк начал бочком продвигаться вперед. Положив руки на стол перед ней, он наклонился, внимательно изучая ее лицо. Его глаза в отверстиях маски демона – они были такими… человеческими. Карие, с зелеными крапинками. Кожа вокруг была бледно-розовой, а белки желтоватыми и напоминали старый, пожелтевший пергамент.

– Этого она не знала, – сказал он с восторгом в голосе. – В моем распоряжении много таких магических штучек. Таких, которые дают мне возможность проникать в суть вещей и явлений. Тебе, регулятор, необходимо понять, что я – человек, которому нравится владеть информацией. В этом, я уверен, мы похожи. Мне нравится быть информированным, потому что кто владеет информацией, тот и контролирует ситуацию. И все же, чем больше я узнаю о тебе, тем меньше у меня контроля. Мне это не нравится. Меня это беспокоит. Я хотел заполучить вас обеих, но согнуть получилось только одну, и я…

– Может, попытаемся с ней еще раз? – предложил он, обращаясь к мужчине в маске, который, она была уверена, был Джексоном. – Просто чтобы убедиться?

– Как прикажете, Пророк.

Джексон снова повернулся к покрытому тканью столу. Если каждый предмет тут магический, кто знает, на что они способны? Какими неожиданными возможностями они могут обладать?

Джексон взял в руки ивовые прутья и один раз погладил по длинному.

Мы применили к нему лозоходки – выведали секрет, с помощью которого проникли на пятнадцать минут в его разум – так они сказали. Каким-то образом они использовали эти магические предметы, чтобы управлять Тибо.

Но беспокоили ее не тонкие металлические прутья. Крона почувствовала, что гнетущий взгляд усиливается. Почувствовала какое-то движение в комнате. Рядом с Джексоном она на полминуты увидела мерцание, некий мираж.

Туман.

То же самое она видела в каземате.

Значит здесь не пять человек, а шесть.

Джексон двигался, будто совершенно не подозревал о присутствии тумана. Крона посмотрела на Пророка, пытаясь определить, видит ли он. Возможно, он знал, что здесь присутствует кто-то еще, а члены его секты – нет.

Маска скрывала многое.

Крона сопротивлялась, но одновременно была заинтригована. Все, что они собирались проделать с ней, несомненно, было ответом – на туман, на странное поведение Тибо сегодня днем и на причину, по которой эта секта воскресила техники Шарбона.

Джексон подошел к ней. Туман следовал за ним, отражая каждое его движение, и встал позади Кроны.

Она держалась твердо, не пытаясь отклониться, когда Джексон направил на нее стержни и их кончики скрестились.

Она не дернулась, когда почувствовала, как у нее в руках, сзади, возникает рассеянное тепловое излучение, как оно распространяется по плечам и приближается к щекам. Оно невидимо, но, несомненно, присутствует. Туман почти касался ее.

А она даже плюнуть не могла – хотя ей очень хотелось, боги, как ей хотелось плюнуть в него, когда Пророк еще сильнее наклонился к ней через стол, пока она не оказалась почти нос к носу с ужасной маской.