– «Тайтн» и в одиночку справится со всем тем, что может ждать нас в этой лесной глуши, – продолжал Микейн. – А поскольку «Пивлл» будет находиться поблизости, с ним можно будет связаться с помощью быстрокрылой почтовой вороны или сигнального рожка.

Врит достал руки из рукавов рясы. Хотя выражение лица Исповедника оставалось непроницаемым, он остался доволен тем, куда дует ветер.

– Какое еще оружие вы нам обещали, Исповедник Врит? – умерил его радость Микейн. – Оно уже загружено на борт?

– Оно загружалось как раз тогда, когда я поднимался на корабль.

Принц кивнул.

– Прежде чем отбыть на «Пивлл», вы позаботитесь о том, чтобы оно было надежно закреплено и защищено. Вряд ли такое оружие понадобится тебе в вашем предприятии, а вот нам оно, возможно, окажет решающую помощь.

– Разумеется. Не буду спорить.

Микейн перевел взгляд с Исповедника на военачальник. Хаддан и Врит переглянулись, удовлетворенные его решением. После того как они разошлись в разные стороны, принц приблизился к ограждению. Внизу с криками суетились матросы, заканчивая последние приготовления. Натянутые стальные тросы скорбно стонали. Порывы ветра трепали натянутую ткань пузыря над головой.

Принц ничего этого не замечал.

Его взгляд был сосредоточен на умиротворенной пелене облаков над Кручей. Микейн сознавал, что это спокойствие продлится недолго. Ни здесь, ни по всему Венцу.

Надвигалась гроза.

«И я стану молнией».

* * *

Когда прозвучал последний сигнал, Врит поспешил в свою каюту глубоко в трюме «Тайтна». Спрятанное там оружие было слишком чувствительным к взгляду Отца Сверху, чтобы размещать его ближе к палубе. По обе стороны от двери стояли на страже два огромных монгера. Глаза гюнов следили за приближением Исповедника из-под низко нависших косматых бровей и надвинутых на лоб шлемов. Но эти двое знали Врита и не сказали ни слова, когда он подошел к каюте и постучал в дверь.

Изнутри донесся стук посоха, затем скрежет ключа в замке.

Распахнув дверь, Врит шагнул в каюту. Обстановка в помещении без окон была скудной – лишь узкая койка, светильник на крючке и дверь в противоположном конце.

– Я ненадолго, – сказал Исповедник, заходя внутрь. – Мне удалось вырвать «Пивлл» из рук Хаддана, но нужно действовать быстро.

Отступив в сторону, Исповедник Витхаас оперся на клюку из дерева ядовитой ольхи. Его голос прозвучал скрежетом камней.

– Есть какие-либо известия от Скеррена?

– Нет, но, если что-либо изменится, он пришлет почтовую ворону. – Врит прикоснулся к тяжелой сумке, висящей на кожаной перевязи поверх его облачения. – Скеррен также передал мне инструмент, чтобы следить за энергетическими ветрами, ведущими к нашей цели. Но работать он будет только на небольшом расстоянии.

– В таком случае тебе лучше перейти на борт «Пивлла». – Подойдя к койке, Витхаас опустил на нее свое старческое тело. Его взгляд метнулся к двери в противоположном конце, окованной железом и запертой на массивный засов. – А я позабочусь о спрятанном там оружии и в случае необходимости наведу его на цель, представляющую для нас наибольшую угрозу.

Врит вспомнил последние слова, вырванные из глотки настоятельницы Гайл.

– Вик дайр Ра… – прошептал он их вслух.

Витхаас не отрывал взгляда от двери.

– Древнее имя черной клашанской богини. Царицы Теней на огненных крыльях.

Врит знал, что эта богиня не входит в число тех тридцати трех богов, что составляли клашанский пантеон. Она была гораздо более древней. Ее имя упоминалось лишь один раз, в самом священном тексте ордена Дреш’ри, хранящемся в Кодексе Бездны этого ордена, склепе, глубоко погребенном под цветущими садами Имри’Ка. Богиня была демоном Дреш’ри, которые почитали ее так же беззаветно, как почитали Владыку Дрейка Ифлелены. Однако в отличие от ифлеленского бога, клашанского демона нельзя было упоминать вслух, и этот запрет действовал даже в отношении Дреш’ри. У богини не было символов и изображений. Ей поклонялись молча, в абсолютной темноте.

«До настоящего времени».

У Врита в ушах до сих пор звучал крик Гайл, особенно ее последние слова: «Вик дайр Ра се шань бенья!»

Словно прочитав его мысли, Витхаас перевел вслух:

– Она – возрожденная Царица Теней.

– Клашанское пророчество… – чувствуя леденящий ужас, пробормотал Врит.

Оторвав взгляд от двери, Витхаас зачитал пророчество:

– «Та, кто в свой час возродится во плоти. Сжигая все, чем владеет, оставляя за собою лишь мрак и пустоту. Ужасная сущность пройдет огнем, оставив от Урта одни развалины».

Какое-то мгновение Врит молчал, затем озвучил то, что беспокоило обоих Исповедников.

– Неужели это правда?

Он вспомнил, как пятнадцать лет назад слушал слова прорицательницы, ведьмы, бросившей кости к ногам наложницы с округлившимся животом. Ведьма предсказала, что Марайна родит дочь – только это и интересовало Врита на тот момент. Ему нужно было убедиться, что это будет не мальчик, который мог бы затмить род Массиф. Затем прорицательница быстро собрала кости, и ее лицо стало пепельно-серым. Встревоженный подозрениями, Врит надавил на ведьму, и та в конце концов призналась, что над будущим младенцем нависла тень конца света.

Тогда Исповедник не придал особой веры этим утверждениям. Ведьмы и чтецы по костям были по большей части шарлатанами и обманщиками. Однако Врит использовал слова прорицательницы в своих интересах. Он напугал пророчеством ведьмы короля Торанта, и тот скрепя сердце приказал убить мать и ребенка. Кроме того, уловка помогла удалить от короля Грейлина си Мора, рыцаря, который смягчал королевский дух, что никак не подобало правителю страны, имеющей такого воинственного соседа.

Но в конце концов ущерб, нанесенный рыцарем, оказался непоправимым. Даже после того, как предательство Грейлина вскрылось, Торант слишком долго тянул с тем, чтобы убить наложницу, и проявил непростительное великодушие по отношению к клятвопреступнику. Сознавая это, Врит и Хаддан сосредоточили свое внимание на сыне короля Микейне, наследном принце, которого военчальник держал под каблуком в Легионарии. Восемь лет они потратили на то, чтобы выковать из Микейна твердого и жестокого правителя.

«Однако теперь слова ведьмы обрели новый смысл в криках настоятельницы».

Витхаас разделял озабоченность своего собрата.

– Это правда или бредовые вымыслы? – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Лично я не знаю, но мы не можем рисковать тем, что такое создание поднимется во власть. Когда мы доберемся до Приоблачья, ты займешься утерянным талисманом, а я разберусь с этой предполагаемой «вик дайр Ра» и позабочусь о том, чтобы ее не осталось в живых.

– Ну а то оружие, которое ты подготовил, чтобы расправиться с ней?