плесени, Робин почувствовал, что стоит только лечь и закрыть глаза, как утром он сможет встать и отправиться на занятия как ни в чем не бывало.

Он проснулся от того, что над ним возвышался Рами.

— Боже правый! — Он резко вскочил на ноги, тяжело дыша. — Не делай этого.

— Тебе действительно стоит начать запирать дверь. — Рами протянул ему чашку. — Теперь, когда мы... ну, ты знаешь. Чай?

— Спасибо. — Он взял чашку в обе руки и отпил глоток. Это была их любимая смесь Ассама, темная, пьянящая и крепкая. В этот блаженный момент, когда солнечный свет струился в окно, а за окном тихо щебетали птицы, все, что произошло в Кантоне, показалось страшным сном, а затем холодная, извилистая память нахлынула на него. Он вздохнул. — Что происходит?

— Девочки здесь, — сказал Рами. — Пора вставать.

— Здесь?

— В моей комнате. Пойдем.

Робин умылся и оделся. В другом конце зала Виктория и Летти сидели на диване Рами, пока Рами разносил чай, мешочек с булочками и маленький горшочек со сливками.

— Я полагал, что никто не хочет идти в зал, так что это завтрак.

— Это очень вкусно, — сказала Виктория, выглядя удивленной. — Где...

— В хранилищах, перед самым их открытием. У них всегда есть вчерашние булочки за меньшую цену. — У Рами не было ножа, поэтому он поскреб свою булочку прямо о крем. — Вкусно, да?

Робин села напротив девушек.

— Как вы двое спали?

— Все хорошо, если подумать, — сказала Летти. — Странное ощущение, что мы вернулись.

— Здесь слишком уютно, — согласилась Виктория. — Кажется, что мир должен быть другим, но это... не так.

Робин тоже так себя чувствовал. Казалось неправильным возвращаться к своим удобствам, сидеть на диване Рами и пить их любимый чай с булочками из их любимого кафе. Их положение не соответствовало ставкам. Ставки, скорее, требовали, чтобы мир был в огне.

— Итак, слушайте. — Рами сел рядом с Робином. — Мы не можем просто ждать. Каждая уходящая секунда — это секунда, когда мы не в тюрьме, и поэтому мы должны использовать их. Мы должны найти Гермес. Птичка, как ты можешь связаться с Гриффином?

— Я не могу, — сказал Робин. — Гриффин был очень категоричен на этот счет. Он знал, как найти меня, но у меня не было никаких способов связаться с ним. Так всегда было.

— Энтони был таким же, — сказала Виктория. — Хотя — он показал нам несколько точек, где мы оставляли вещи для него. Предположим, мы пошли бы и оставили там сообщения...

— Как часто он их проверяет? — спросила Летти. — Проверяет ли он вообще, если ничего не ждет?

— Я не знаю, — сказала расстроенная Виктория. — Но это наш единственный выход.

— Я думаю, они будут присматривать за нами, — сказал Робин. — После того, что случилось в ту ночь, когда нас поймали — я имею в виду, осталось слишком много неувязок, и теперь, когда мы все вернулись, я полагаю, они захотят с нами связаться.

По выражению их лиц он понял, что это не слишком обнадеживает. Гермес был привередлив, непредсказуем. Гермес может постучаться в ближайший час, или они могут замолчать на шесть месяцев.

— Сколько времени у нас есть, в любом случае? — спросил Рами после паузы. — Я имею в виду, как скоро они поймут, что старый добрый Ричард не вернется?

Никто из них не мог знать наверняка. Семестр должен был начаться только через неделю, и тогда было бы очень подозрительно, что профессор Ловелл не вернулся к преподаванию. Но предположим, что другие профессора ожидали их возвращения раньше?

— Кто с ним регулярно общается? — спросила Летти. — Конечно, нам придется рассказать какую-то историю преподавателям...

— А... миссис Пайпер, — сказал Робин. — Его экономка в Иерихоне — она будет интересоваться, где он, я должен позвонить и ей.

— Вот идея, — сказала Виктория. — Мы можем пойти в его офис и просмотреть его корреспонденцию, посмотреть, нет ли там встреч, которые он должен был назначить — или даже подделать несколько ответов, если это поможет нам выиграть немного времени.

— Для ясности, — сказала Летти, — вы думаете, что мы должны проникнуть в офис человека, чье убийство мы скрыли, и рыться в его вещах, надеясь, что нас никто не поймает?

— Самое время сделать это сейчас, — заметила Виктория. — Пока никто не знает, что мы это сделали.

— Откуда ты знаешь, что они еще не знают? — голос Летти повысился. — Откуда ты знаешь, что нас не заколют в кандалы, как только мы войдем в башню?

— Святой Боже, — пробормотал Робин. Внезапно показалось абсурдным, что они ведут этот разговор, что они вообще находятся в Оксфорде. — Зачем мы вернулись?

— Мы должны поехать в Калькутту, — резко заявил Рами. — Давай, давай сбежим в Ливерпуль, мы можем заказать билет оттуда...

Летти сморщила нос.

— Почему Калькутта?

— Там безопасно, у меня есть родители, которые могут нас защитить, есть место на чердаке...

— Я не собираюсь провести остаток жизни, прячась на чердаке твоих родителей!

— Это будет только временно...

— Все успокойтесь. — Так редко Виктория повышала голос, что они сразу затихли. — Это как... как задание, вы понимаете? Нам нужен только план. Нам нужно только разложить все на составные части, закончить их, и все будет в порядке. — Она подняла два пальца. — Итак, похоже, нам нужно сделать две вещи. Задача первая: связаться с Обществом Гермес. Задача вторая: накопить как можно больше информации, чтобы, когда мы доберемся до Гермеса, они смогли что-нибудь с ней сделать.

— Ты забыла о третьей задаче, — сказала Летти. — Не попасться.

— Ну, это само собой разумеется.

— Насколько мы уязвимы? — спросил Рами. — Если подумать, то здесь мы даже в большей безопасности, чем на корабле. Тела не могут говорить, и он не собирается нигде отмываться. Мне кажется, что если мы все будем молчать, то все будет хорошо, не так ли?

— Но они начнут задавать вопросы, — сказала Летти. — То есть, очевидно, в какой-то момент кто-то заметит, что профессор Ловелл не отвечает на письма.

— Так что мы продолжаем говорить им одно и то же, — сказала Виктория. — Он заперт в своем