Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На колени! — прозвучал приказ.
— Да, хозяин. — Я встала на колени рядом с Элайзой Невинс. Я — рабыня.
Стоя перед Элайзой, он смотрел на нее сверху вниз. У нее подрагивали губы.
— Ты — агент Курий, — провозгласил он. — И красотка невольница. Тоже немалая ценность.
— Меня отвезут в Порт-Кар на допрос?
— Да.
— Я ничего не скрою. Все расскажу, что знаю, — под пытки ей явно не хотелось.
— Разумеется, — кивнул он. Глянул в высокое узкое окно. На фоне ярко-синего неба, сверкая, вздымались башни Ара.
— До полудня далеко, — напомнила она. — При дневном свете меня непросто будет вывезти из города.
Это верно. Воины на тарнах патрулируют город с воздуха.
— Ты, конечно, — продолжала она, — дождешься темноты.
— Действительно, пленница, — согласился он и добавил: — Не бойся. Мы придумаем, как скоротать время.
— Как меня повезут из города?
— Голую, связанную, перекинув через седло тарна.
— Не слишком достойный способ перевозить свободную женщину.
— К вечеру, — пообещал он, — ты будешь вполне подходящим грузом для такого транспорта.
Ее передернуло.
— Иди к туалетному столику, встань на колени.
Она повиновалась. Присев рядом, длинным свободным концом привязи он стянул ей лодыжки. Теперь веревка вилась от ее горла к ногам. Руки он оставил свободными.
— Доставай косметику, благовония, — повелел он. — Ты должна быть ослепительно красивой.
Она понуро потянулась к ящичкам и щеткам.
— Пойди в парадные покои. — Он повернулся ко мне. — В моих вещах найдешь клеймо. Разведи жаровню, раскали его. Там же серьги и седельная игла. Принеси.
— Да, хозяин.
Солнце уже близилось к закату, когда я внесла в спальню жаровню, толстой тряпкой держа ее за ручки. Раньше я не могла этого сделать — в комнате стало бы слишком жарко.
— Какая ты красивая, Элайза! — Я изумленно замерла. Подтянув к подбородку плотно сомкнутые колени, она сидела на мехах в изножье кровати. Петли на шее уже не было, ноги по-прежнему связаны, руки стянуты за спиной. От левой щиколотки к кольцу на ножке кровати тянулась цепь длиной футов пять. Сколько ночей проспала я, прикованная цепью на этом самом месте! Здесь же, у собственного ложа, будут клеймить и ее. Так решил Боек.
— Джуди, — простонала она, — что он собирается со мной делать?
— Клеймить, — объяснила я.
— Нет!
— Тебя не заставляли являться на Гор.
Она завозилась, пытаясь выбраться из пут. Боек из Порт-Кара вытянул из жаровни клеймо, посмотрел и сунул обратно. Скоро будет готово.
— Зверь, варвар! — закричала она, пытаясь отползти назад. Но уткнулась в каменную стенку ложа. Все, дальше ползти некуда.
Он швырнул ее на бок, приткнул в угол между каменной стенкой и плитами пола, связал ей бедра, оставив между плотными кожаными ремнями небольшой зазор — для клейма, знаком велел мне подтащить ближе жаровню и подать ему тряпку, чтобы взяться за раскаленную рукоятку.
— Помоги мне, Джуди! — плакала Элайза.
— Тебя не заставляли являться на Гор, Элайза, — напомнила я. Связанная, лежала она на боку, притиснутая к изножью кровати. С другой стороны подоткнуты меха — не сдвинуться. Ноги крепко стянуты. Сверху всем своим весом навалился Боек. Она закрыла глаза.
А я глядела в сторону. В предвечернем небе плыли облака. Солнечные лучи золотили башни. В вышине парили птицы.
От ее крика я зажмурилась. Клеймо неторопливо делало свое дело — метило жертву. Запахло паленым. Боек не спешил. Работал на славу.
Я открыла глаза. Какое голубое небо! А птиц еще больше.
Послышались всхлипывания. Вот и еще одна рабыня появилась на Горе.
Со слезами на глазах она смотрела на меня. Все. Помечена как следует, на веки вечные.
— Я — рабыня, — проговорила она.
— Да, — отозвалась я.
— Убери жаровню, — распорядился Боек из Порт-Кара. — Клеймо положи на холод.
— Да, хозяин. — Я вынесла жаровню с клеймом из комнаты. В парадных покоях вынула клеймо из жаровни, положила на пол рядом с его вещами, остывать.
Когда я вернулась в спальню, новоявленная рабыня сидела, привалившись к кровати, а ее хозяин седельной иглой прокалывал ей левое ухо. Вот игла вошла в мочку, показалась капелька крови. Теперь правое. Он вдел ей в уши принесенные мною серьги — золотые кольца около дюйма диаметром, застегнул. Отдал мне иголку — вытереть и положить на место, что я и сделала.
Придя обратно, я обнаружила, что он развязал ее, оставив только цепь на левой лодыжке, что вела к кольцу на ножке кровати.
С клеймом на теле, с серьгами в ушах, прикованная за ногу, она лежала, утопая в мехах, на полу у собственного ложа.
— Здравствуй, рабыня, — приветствовала ее я.
— Здравствуй, госпожа, — отвечала она.
— Принеси вина, — приказал Боек. — Рабыня будет служить мне.
— Да, хозяин. — Я принесла вино, поставила на пол, так, чтобы несчастная могла дотянуться.
— Она что, даже на коленях стоять не умеет? — подивился он. Я наскоро объяснила ей, как встать в позу наслаждения — на коленях, присев на пятки, спина прямая, голова высоко поднята, руки на бедрах, колени широко разведены.
— Как мы ее назовем? — спросил он меня.
— Как будет угодно хозяину, — склонилась я.
На глаза ему попался валяющийся на полу ошейник. «Я Джуди. Верните меня леди Элайзе из Ара, из Шести Башен», — начертано на нем.
Расстегнув ошейник, он подошел к рабыне.
— Может быть, назвать тебя Джуди?
— Прошу тебя, хозяин! — заскулила она. Какое оскорбление, какой удар! Ей, гордой Элайзе Невинс, носить мое имя! Мое, женщины, которую она так презирала!
— А ты как думаешь? — с ухмылкой обратился ко мне свободный мужчина.
— Думаю, хозяин, что такое имя этой рабыне не подходит. Не подходит к ее внешности, ее характеру.
Рабыням часто подыскивают подходящие им имена. И по-моему, стоящей перед нами на коленях рабыне имя Джуди совсем не к лицу. Дело вовсе не в том, что мне не хотелось, чтобы ей давали имя, которое некогда, еще будучи свободной, носила я.
— Верно, — согласился Боек из Порт-Кара. Значит, я попала в точку.
Стоящая на коленях девушка вздохнула свободнее.
— Принеси из моих вещей ошейник.