— Ты утверждаешь, что ты из Ара, — отчеканил мужчина, — а не можешь описать Домашний Камень. Тогда подробно расскажи, как проходит церемония посвящения в граждане или, скажем, как празднуется основание города.

— Не знаю, — пробормотала она.

— Отвести тебя в магистрат Ара, — осведомился он, — и доказать им, что твое гражданство поддельно?

— Нет! — не на шутку испугалась она. — Нет! Необоснованные притязания на чужой Домашний Камень — серьезное преступление для горианина. Элайза Невинс содрогнулась. За это сажают на кол на городской стене!

— Пощади, воин! — взмолилась она.

— Ты из Ара? — спросил он.

— Нет, — признала она. — Не из Ара.

— Читай дальше.

Держа манускрипт трясущимися руками, она стала читать дальше.

— Пол? — спросил он.

— Женский, — прочла она.

— Происхождение?

— Планета Земля.

— Имя?

— Элайза Невинс.

В грамоте о порабощении — ее имя! Документ дрожал в ее руках.

— Это твое имя? — спросил мужчина.

— Да, — взглянув на меня, потом снова на воина, выдавила она. — Мое.

— Ты Элайза Невинс?

— Да. Я Элайза Невинс.

— Приговор?

— Рабство, — прочла она и неверной рукой протянула ему манускрипт.

— Приготовься к связыванию.

Пряча грамоту в складки туники, он отвел глаза, и в этот момент, вскочив на ноги, Элайза бросилась к стене и схватила кинжал. У меня вырвался испуганный возглас. С кинжалом в руках Элайза заметалась по комнате. Мужчина не двинулся с места. Запахнул тунику, пряча документ, взглянул на нее.

А она, наверно, и не представляла, что ее укрощение уже началось.

— Прочь! — кричала Элайза. — У меня нож! Я убью тебя! Прочь с дороги!

— Ты закончила омовение, — заговорил он, — освежилась. Теперь умасти свое тело маслами и благовониями.

— Прочь!

— Кажется, ты не спешишь повиноваться, — заметил он. Судорожно оглядываясь, она наткнулась глазами на ведущую из комнаты открытую дверь.

— Бежать некуда, — предупредил он. — Наружная дверь закрыта на цепь.

Она бросилась вон из комнаты, к наружной двери. Мы — за ней. Оказавшись в покоях, где, восседая в своем величественном кресле, некогда она впервые допрашивала меня, свою рабыню, Элайза принялась тянуть и дергать продетую сквозь кольца цепь, которой была закреплена задвижка, неистово кромсала дверь ножом. Потом бешено обернулась, уставилась на нас — волосы растрепаны, дыхание срывается. Рванулась обратно в спальню, захлопнула дверь, торопливо задвинула засовы.

Воин поднялся с кресла, в котором расположился, войдя в комнату, подошел к двери. Два удара ногой — и, повиснув на одной петле, разбитая дверь распахнулась. Прижатые засовами расщепленные доски болтались на косяке. Он отшвырнул ногой остатки двери. Посреди комнаты, отчаянно размахивая кинжалом, стояла Элайза.

— Назад! — закричала она.

Он вошел, глянул ей в лицо. Держась у него за спиной, проскользнула в комнату и я.

— Ты до сих пор не выполнила моего приказания — не умастила себя маслами и благовониями. Не желаешь слушаться?

— Прочь!

— Придется наказать.

— Прочь! — визжала она. — Прочь!

В мгновение ока он оказался рядом с ней. Она обрушила на него кинжал, и тут же он схватил ее за запястье, вывернул руку за спину и резко вздернул повыше. Привстав на цыпочки, она завопила от боли. Левой рукой держа ее за левое запястье, правой он поймал правое, вывернул за спину. Позвякивая, покатился по плитам пола бесполезный отныне кинжал. Мужчина отбросил его ногой в сторону. Мгновение держал ее неподвижно. Голова ее откинулась назад, глаза зажмурены, крепко стиснуты зубы. Потом от мощного удара ноги ее подкосились, и вот уже, опустив голову, у самого края ванны она стоит на коленях у его ног, руки скручены за спиной, он держит ее за запястье двумя пальцами.

— Придется наказать, — повторил он.

— Прошу тебя! — зарыдала она.

Отпустив руки, он схватил ее за волосы, швырнул ничком на пол — голова над самой водой.

— Я куплю свою свободу! — надрывалась она. — Позволь мне заплатить!

Он ткнул ее головой в воду, пониже, под благоухающую пену, подержал и вытащил.

— Не хочу быть рабыней! — Элайза задыхалась, отплевывалась, с головы ее текла вода.

Он снова окунул ее. Подержав подольше, вытянул из воды. Снова она задыхалась, снова отплевывалась и кашляла. С волос ручьем текла вода. Глаза блестели от воды и пены.

— Нет! — бессвязно бормотала она. — Не буду рабыней!

Он опять опустил ее голову в воду. Не утопил бы!

Но вот вытянул за волосы.

— Повинуюсь, хозяин! — выдохнула она.

Уложив ее на живот у края ванны, через голову он надел на нее кожаную петлю. Проворные сильные руки быстро затянули петлю, зафиксировали — так не выскользнет. Теперь можно затянуть сильнее, как удавку. Ослабить — нельзя.

Точно не веря в происходящее, Элайза Невинс повернулась на бок. Потрогала охватившую горло петлю. Она на привязи. Подняла глаза на воина.

— Хозяин?

— Скоро, — бросил он.

— Кто посадил меня на привязь?

— Боек из Порт-Кара, — ответил он.

— Нет! — закричала она. Ясно — услышала имя врага.

— Да, — отчеканил Боек из Порт-Кара.

Ее била дрожь. Да, быть его рабыней — не сахар. Я ей не завидую. Имя Боска из Порт-Кара повергает женщин Гора в ужас.

Дернув за привязь, он поставил ее на колени.

— Где ключ от ошейника? — Он кивнул в мою сторону.

— В желтом ящике, в туалетном столике, — поспешно ответила она. — Под шелком.

— Принеси, — приказал мне Боек из Порт-Кара.

Я бросилась к ящику, нашла ключ. Повиновалась мгновенно, не мешкая. Он говорил, как говорит хозяин. Горианин.

По его знаку я сунула ключ в руку Элайзы и встала на колени спиной к ней.

— Сними ошейник, — велел он Элайзе. Неловкими движениями она отомкнула замок, стянула с меня ошейник, положила его вместе с ключом на пол.

— Скажи: «Ты мне больше не принадлежишь», — приказал воин.

— Ты мне больше не принадлежишь, — послушно повторила Элайза. Вскочив на ноги, стиснув кулаки, я повернулась к ней. Она испуганно сжалась. Вот и она на привязи, на коленях! — злорадствовала я.