Однако же в суматошной толчее явно происходило что-то необычное, и по давней привычке опытного карманника Локк настороженно заозирался – гомон и шум толпы во Дворе Праха весьма отличались от повседневной суеты.

Жан это тоже заметил и спросил у одного из констеблей:

– Что случилось?

– Да Сущности… Вы не слыхали, что ли? – Женщина кивнула на древнее изваяние посреди площади, у которого толпились люди. – Вон, глашатай сейчас снова объявит.

На постамент статуи взобралась крошечная, локтя в четыре ростом, девушка в голубом камзоле; у подножия застыл человек в таком же мундире, сжимая в руках жезл городского герольда.

– ПРОШУ ВНИМАНИЯ, горожане и гости Картена! – зычно выкрикнула девушка.

Локк удивленно уставился на нее: похоже, ее легкие силой не уступали кузнечным мехам.

– Выслушайте ОФИЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ Конселя! – продолжила она. – Напоминаю, что РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛОЖНЫХ СЛУХОВ является государственным ПРЕСТУПЛЕНИЕМ и виновные будут сосланы на МУСОРНЫЕ БАРКИ! ШЕСТЬ ДНЕЙ НАЗАД скончался Венцезлав Вальгаша, правитель королевства Семи Сущностей. Король не оставил ЗАКОННОГО НАСЛЕДНИКА и не назначил преемника. В королевстве началась гражданская война! ЭМБЕРЛЕН, кантон на восточной окраине королевства Семи Сущностей, изгнал своего правителя и объявил о создании СУВЕРЕННОЙ РЕСПУБЛИКИ. Картенский Консель отказывается признать суверенитет Эмберлена и призывает всех картенцев ВОЗДЕРЖАТЬСЯ от поездок на север до окончания военных действий и смуты в королевстве Семи Сущностей.

– Ни фига себе, – присвистнул Локк. – А Сабета-то была права. В Сущностях действительно смута началась. Ну и дела!

– Да, теперь об афере с аустерсалинским бренди придется надолго забыть, – вздохнул Жан.

– Ну, еще что-нибудь придумаем, – мечтательно сказал Локк. – В смутное время много ценного барахла вывезти пытаются. Ладно, нам, вообще-то, задерживаться некогда.

Они вывели усталых лошадей на широкую улицу, ведущую на запад, проехали по тряскому вздыхающему стеклянному мосту, пересекли Двор Богов, затянутый дымом благовоний, и свернули на Вечерний променад. Картен, с его чистыми улочками, пышными зелеными садами и журчащими фонтанами, казался сном, а не настоящим городом.

Появление приятелей у дверей гостиного подворья «Черный ирис» вызвало суматоху среди охранников; два соглядатая торопливо подали условные знаки выглядчикам на крышах, а какой-то быстроногий малец скрылся в переулке. Локк остановил лошадей на обочине, где обычно стояли кареты, и спрыгнул с седла, но тут же споткнулся, подняв облако дорожной пыли, и едва не упал – затекшие ноги не держали. Лошадь, не питавшая к нему ни малейшей привязанности, дернула ухом и клацнула зубами.

– Эти скакуны – личная собственность госпожи Верены Галанте, – объяснил Локк встревоженному привратнику. – Они требуют особого обращения.

– Простите, сударь, но…

– Не прощаю. Немедленно отведите их в конюшню, – велел Локк и решительно взялся за дверную ручку, но Жан его удержал и вошел первым.

В прихожей их встретили вышибалы, знакомые Жану и Локку по первому визиту в «Черный ирис».

– Охренеть! – только и успел произнести один.

Немедленно вслед за этим произошел ряд быстрых, шумных и весьма неприятных событий, от которых, впрочем, не пострадали ни Локк, ни Жан. Один вышибала распростерся на полу, а вторым Жан, как тараном, пробил дверь, и Благородные Канальи беспрепятственно вошли внутрь.

В приемной их ждал Вордрата, в безупречном наряде с черным ирисом в петлице. Доверенного секретаря госпожи Галанте сопровождали четыре охранника с дубинками в руках. Остальные гости, разнаряженные в пух и прах, поспешно бросились к дверям и к лестнице.

– Господа, в нашем заведении существуют строгие правила, запрещающие избивать прислугу до потери сознания, – заявил Вордрата, к ногам которого повалился второй вышибала.

– Лазари, твоя очередь, – предложил Жан.

– Спасибо. – Локк протянул под нос Вордрате пустые ладони. – А теперь веди нас к госпоже Галанте.

– Увы, господа, это невозможно, поскольку вам сейчас наставят синяков и вышвырнут с черного хода.

– У нас дело не терпит отлагательств. – Локк, стремительно подступив к Вордрате, схватил его одной рукой за яйца и крутанул тонкий шелк панталон. – А там поглядим, как лекарь с твоими синяками будет разбираться.

Вордрата взвыл, а лицо его приняло великолепный лилово-синий оттенок, обычно встречающийся на виноградниках в период сбора урожая. Охранники нерешительно сделали шажок вперед, но Локк, предостерегающе воздев свободную руку, обратился к Вордрате:

– Ты бы приятелей своих попридержал. Силенок у меня маловато, но много и не требуется, верно? Я ведь так могу скрутить, что потом лет двадцать штопором ссать будешь.

– Пошли вон! – охнув, пролепетал Вордрата.

Охранники медленно попятились.

– Отведи нас к Верене, – продолжил Локк, – и муди твои драгоценные останутся в целости и сохранности.

Не ослабляя крепкого болезненного захвата, способного лишить доверенного секретаря всякой надежды на продолжение рода, Локк подтолкнул Вордрату к лестнице. Охранники беспомощно переминались в сторонке.

– Ну что, говнюк, на этот случай у тебя никаких колкостей не заготовлено? – осведомился Локк. – Вот уж не думал, что мужика за причинное место вести – почти как за кормилом на лодке стоять.

– Ты… каморрский щенок… твою мать…

– А вот если ты завершишь свою мысль, то я тебе муди оттяну, как тетиву на арбалете.

Вордрата провел Локка и Жана по лестнице на второй этаж, к двери той же обеденной залы, где они уже встречались с Сабетой. Охранники, держась на приличном расстоянии, последовали за ними. Вордрата толкнул задом дверь, за которой Сабета уже дожидалась приятелей.

Одета она была в черные панталоны, короткий коричневый камзол и сапоги для верховой езды – в таком наряде удобно и бумаги подписывать, и в окна сигать. Прическу скрепляли лаковые шпильки, наверняка служившие и оружием. За спиной Сабеты грозно высились три охранника с тяжелыми дубинками и щитами в руках.

– Привет, Верена, – как ни в чем не бывало поздоровался Локк. – У нас тут неподалеку дела были, вот мы и решили к вам заглянуть, проверить, правду ли говорят, что у Вордраты яйца отсохли.

– А не грубовато ли действуете? – осведомилась Сабета.

– На моих новых панталонах след твоего сапога остался, вот я и огорчен сверх меры. Вели своим приятелям уматывать.

– Очень мило! Может, мне себя сразу по рукам и ногам связать?

– Нам надо поговорить.

– Отпусти Вордрату – и поговорим.

– Как только я пальцы разожму, тут-то на нас и набросятся. Нет уж, считай, что я поумнел. Резко.

– Обещаю, что…