Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что это?
— Ты знаешь.
Она обхватила пальцами телефон, почувствовав холод, исходящий от кожи этого человека. По телу прошли мурашки. Несмотря ни на что, он боялся ее. Доктор положил рядом с ней шприц.
— Здесь цианид. Он сомневается. Звони или сделай себе укол.
— А если я откажусь, и уйду с Абиссинцем?
— Кирин умрет вместо тебя. Он проведет эксперимент на нем. — Доктор, наконец, взглянул ей в глаза. — Все еще хочешь занять его место? Оно вакантно.
Девушка кивнула.
— Значит, все готово?
«Эксперимент? Тот самый? Но тогда, почему послал меня за ним? Если он согласен, возвращать Максима сейчас нет никакого смысла… Зачем он устроил эти сумасшедшие гонки? Опять исследования?»
— Звони.
Бросив короткий взгляд на наполненный шприц, она провела пальцем по холодной пластмассе.
«Выбор? Его нет…»
Максим вышел на улицу. Абиссинец и его бойцы молча сидели на земле, опустив головы. Каждый думал о своем. Лишь время от времени у Самуила вырывались нечленораздельные звуки на родном языке.
Он поднял голову и зло пробормотал:
— Ты совершенно не владеешь ситуацией, парень.
Максим опустился рядом с Абиссинцем на траву и кивнул:
— Да, но ты никогда не поймешь, каково это. — Он зажмурился и громко выдохнул, скинув со своего плеча ладонь наставника. — Ты не знаешь, что значит действительно ощущать себя лишь материалом для исследований. Спроси Капитана. Даже смотря мне в глаза, он не видит в них чего-то человеческого, такого же, как в твоих или твоего друга. — Их взгляды встретились, и Самуил опустил глаза. — Почти каждый день я задаю себе одни и те же вопросы.
Абиссинец сжал кулаки.
— Максим, не надо…
— Для чего меня создали? Кто я? Ты можешь ответить, для чего я живу и делаю что-то? Почему именно я? Почему?! Я постоянно спрашиваю себя, копаюсь в памяти, строю теории, но ответа так и нет… Ответ знает лишь один человек, но даже от его честного ответа ничего не изменится… Я никогда не смогу стать таким, как вы. Таким, кто может называться нормальным человеком… Меня все равно будут считать материалом и монстром, даже если я и не хотел причинять вред кому-либо из вас… И, хотя по сути, я такой же человек … вы не примете это никогда… никогда…
— Максим…
— Хм, знаешь, — он сглотнул, чувствуя подкатывающий к горлу ком, — единственный раз, когда я ощутил себя человеком, в полном смысле этого слова…
Подняв глаза, он замолчал, увидев три удивленных взгляда, уставившихся на него. Парень провел тыльной стороной ладони по щеке и невольно улыбнулся. Максим сморгнул и дал влаге, заструившейся из глаз, полную свободу, так и не закончив.
Единорог продолжил за него:
— Когда она умирала на твоих руках? Ты растерялся?
Максим кивнул:
— Впервые в жизни…
Воцарилась тишина, прерываемая только всхлипываниями парня. Абиссинец поднял глаза к небу. Казалось, даже оно смутилось от такого неожиданного признания человеческой слабости, стянув над их головами тяжелые грозовые облака, скрыв слабый свет луны и накрыв людей спасительной тьмой.
Алиса сжала шприц, но тут же брезгливо отбросила его и нажала единицу на быстром наборе. В трубке послышался знакомый голос.
— Прости… Он пока не готов принять это… Он поймет… Я готова… Да, я все еще хочу этого… Спасибо, отец… Да… — Девушка вернула телефон Доктору. — Ты предал их.
Мужчина ехидно улыбнулся:
— Нет, это они слепо доверились мне. Я никогда не говорил, что поддерживаю их. Да, и тебе ли говорить о верности? С кем ты сейчас? Делай, как говорят, и продолжай дальше спасать свою шкуру.
Девушка сжала кулаки.
— Что ты сказал?
— Перестань. Мы здесь одни. Нет ни Далматинца, ни Кирина, ни Дракона. Прекрати вести себя, как тяжелораненая, сделай все правильно, и я, возможно, замолвлю за тебя словечко.
Алиса хмыкнула и быстро поднялась с кровати. Ей было больно, но этот человек никогда не догадается об этом.
— Ты, о чем? Замолвишь словечко? Перед кем?
Из другого кармана Доктор достал второй телефон и набрал номер.
Девушка с ужасом поняла, о чем говорил человек, спасший ей жизнь. Ее жизнь взамен на их жизни. Он не просто предал их, а обрек на верную смерть.
— Это я. Она готова помочь… С Далматинцем, как обычно, могут возникнуть проблемы, но остальные поверят ей безоговорочно… Да, она приведет их в условленный день…
Когда Доктор закончил, на ее лице не осталось ни единой эмоции.
— Хочешь узнать, куда я звонил?
— Нет.
— Есть только один вариант спасти вас — предать их. Я сообщу тебе время и место… а ты пока подумай, кому из них ты готова подарить спасение.
Алиса сделала вид, что задумалась. Такой поворот менял все кардинально. Третьей стороны не было в ее планах, но Далматинец мог уже знать?
«Отец с ними заодно или тоже является целью? Из разговора было не понятно… Черт, у Абиссинца большие проблемы… Что за игры? Если его хотят убить, почему просто не сделать это? Ощущение, что я снова в самом начале… Двойное предательство, что оно мне даст?»
Девушка указала на улицу и спросила:
— Если я соглашусь, что будет с ними?
— Вы вернетесь в лабораторию без права выходить оттуда до решения, как вас использовать. А они… там, по ситуации разберутся. Это максимум, что я могу сделать.
Алиса прищурилась:
— А ты что-то можешь?
Мужчина дернулся к ней, но вдруг остановился и расплылся в улыбке:
— Не провоцируй меня. Иначе я такого им наплету, что ты со своими братьями будешь до конца своих дней сидеть в клетке рядом с лабораторными крысами.
Она улыбнулась в ответ и прошла мимо него к выходу. Но внезапно остановилась, услышав стремительно приближающиеся шаги. Доктор навис над ней, держа шприц возле ее шеи.
— У тебя приказ убить меня, если я не соглашусь?
— Есть такой.
— Скажи от кого, и я дам тебе ответ.
Мужчина на секунду задумался, а потом улыбнулся, кивнув ей. Она уже знала, что он скажет, но это изначально было ложью.
— Далматинец.
Девушка ехидно усмехнулась.
— По рукам. Я согласна.
Глава 43
Пять лет назад
Прежде, чем войти. Алиса глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух из легких.
То, что она узнала накануне, повергло ее в шок. Их отец готовил последнее и самое важное исследование в своей жизни. И его результатом станет СМЕРТЬ Максима. Ее кандидат завтра должен будет подвергнуться эксперименту и отдать Владу часть своих генов, на последнем этапе запустив самоликвидацию собственной цепочки.
Она чуть не попалась за подслушиванием, а затем прочтением документов отца, но это