чудом.

— Что это?

— Ты знаешь.

Она обхватила пальцами телефон, почувствовав холод, исходящий от кожи этого человека. По телу прошли мурашки. Несмотря ни на что, он боялся ее. Доктор положил рядом с ней шприц.

— Здесь цианид. Он сомневается. Звони или сделай себе укол.

— А если я откажусь, и уйду с Абиссинцем?

— Кирин умрет вместо тебя. Он проведет эксперимент на нем. — Доктор, наконец, взглянул ей в глаза. — Все еще хочешь занять его место? Оно вакантно.

Девушка кивнула.

— Значит, все готово?

«Эксперимент? Тот самый? Но тогда, почему послал меня за ним? Если он согласен, возвращать Максима сейчас нет никакого смысла… Зачем он устроил эти сумасшедшие гонки? Опять исследования?»

— Звони.

Бросив короткий взгляд на наполненный шприц, она провела пальцем по холодной пластмассе.

«Выбор? Его нет…»

Максим вышел на улицу. Абиссинец и его бойцы молча сидели на земле, опустив головы. Каждый думал о своем. Лишь время от времени у Самуила вырывались нечленораздельные звуки на родном языке.

Он поднял голову и зло пробормотал:

— Ты совершенно не владеешь ситуацией, парень.

Максим опустился рядом с Абиссинцем на траву и кивнул:

— Да, но ты никогда не поймешь, каково это. — Он зажмурился и громко выдохнул, скинув со своего плеча ладонь наставника. — Ты не знаешь, что значит действительно ощущать себя лишь материалом для исследований. Спроси Капитана. Даже смотря мне в глаза, он не видит в них чего-то человеческого, такого же, как в твоих или твоего друга. — Их взгляды встретились, и Самуил опустил глаза. — Почти каждый день я задаю себе одни и те же вопросы.

Абиссинец сжал кулаки.

— Максим, не надо…

— Для чего меня создали? Кто я? Ты можешь ответить, для чего я живу и делаю что-то? Почему именно я? Почему?! Я постоянно спрашиваю себя, копаюсь в памяти, строю теории, но ответа так и нет… Ответ знает лишь один человек, но даже от его честного ответа ничего не изменится… Я никогда не смогу стать таким, как вы. Таким, кто может называться нормальным человеком… Меня все равно будут считать материалом и монстром, даже если я и не хотел причинять вред кому-либо из вас… И, хотя по сути, я такой же человек … вы не примете это никогда… никогда…

— Максим…

— Хм, знаешь, — он сглотнул, чувствуя подкатывающий к горлу ком, — единственный раз, когда я ощутил себя человеком, в полном смысле этого слова…

Подняв глаза, он замолчал, увидев три удивленных взгляда, уставившихся на него. Парень провел тыльной стороной ладони по щеке и невольно улыбнулся. Максим сморгнул и дал влаге, заструившейся из глаз, полную свободу, так и не закончив.

Единорог продолжил за него:

— Когда она умирала на твоих руках? Ты растерялся?

Максим кивнул:

— Впервые в жизни…

Воцарилась тишина, прерываемая только всхлипываниями парня. Абиссинец поднял глаза к небу. Казалось, даже оно смутилось от такого неожиданного признания человеческой слабости, стянув над их головами тяжелые грозовые облака, скрыв слабый свет луны и накрыв людей спасительной тьмой.

Алиса сжала шприц, но тут же брезгливо отбросила его и нажала единицу на быстром наборе. В трубке послышался знакомый голос.

— Прости… Он пока не готов принять это… Он поймет… Я готова… Да, я все еще хочу этого… Спасибо, отец… Да… — Девушка вернула телефон Доктору. — Ты предал их.

Мужчина ехидно улыбнулся:

— Нет, это они слепо доверились мне. Я никогда не говорил, что поддерживаю их. Да, и тебе ли говорить о верности? С кем ты сейчас? Делай, как говорят, и продолжай дальше спасать свою шкуру.

Девушка сжала кулаки.

— Что ты сказал?

— Перестань. Мы здесь одни. Нет ни Далматинца, ни Кирина, ни Дракона. Прекрати вести себя, как тяжелораненая, сделай все правильно, и я, возможно, замолвлю за тебя словечко.

Алиса хмыкнула и быстро поднялась с кровати. Ей было больно, но этот человек никогда не догадается об этом.

— Ты, о чем? Замолвишь словечко? Перед кем?

Из другого кармана Доктор достал второй телефон и набрал номер.

Девушка с ужасом поняла, о чем говорил человек, спасший ей жизнь. Ее жизнь взамен на их жизни. Он не просто предал их, а обрек на верную смерть.

— Это я. Она готова помочь… С Далматинцем, как обычно, могут возникнуть проблемы, но остальные поверят ей безоговорочно… Да, она приведет их в условленный день…

Когда Доктор закончил, на ее лице не осталось ни единой эмоции.

— Хочешь узнать, куда я звонил?

— Нет.

— Есть только один вариант спасти вас — предать их. Я сообщу тебе время и место… а ты пока подумай, кому из них ты готова подарить спасение.

Алиса сделала вид, что задумалась. Такой поворот менял все кардинально. Третьей стороны не было в ее планах, но Далматинец мог уже знать?

«Отец с ними заодно или тоже является целью? Из разговора было не понятно… Черт, у Абиссинца большие проблемы… Что за игры? Если его хотят убить, почему просто не сделать это? Ощущение, что я снова в самом начале… Двойное предательство, что оно мне даст?»

Девушка указала на улицу и спросила:

— Если я соглашусь, что будет с ними?

— Вы вернетесь в лабораторию без права выходить оттуда до решения, как вас использовать. А они… там, по ситуации разберутся. Это максимум, что я могу сделать.

Алиса прищурилась:

— А ты что-то можешь?

Мужчина дернулся к ней, но вдруг остановился и расплылся в улыбке:

— Не провоцируй меня. Иначе я такого им наплету, что ты со своими братьями будешь до конца своих дней сидеть в клетке рядом с лабораторными крысами.

Она улыбнулась в ответ и прошла мимо него к выходу. Но внезапно остановилась, услышав стремительно приближающиеся шаги. Доктор навис над ней, держа шприц возле ее шеи.

— У тебя приказ убить меня, если я не соглашусь?

— Есть такой.

— Скажи от кого, и я дам тебе ответ.

Мужчина на секунду задумался, а потом улыбнулся, кивнув ей. Она уже знала, что он скажет, но это изначально было ложью.

— Далматинец.

Девушка ехидно усмехнулась.

— По рукам. Я согласна.

Глава 43

Пять лет назад

Прежде, чем войти. Алиса глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух из легких.

То, что она узнала накануне, повергло ее в шок. Их отец готовил последнее и самое важное исследование в своей жизни. И его результатом станет СМЕРТЬ Максима. Ее кандидат завтра должен будет подвергнуться эксперименту и отдать Владу часть своих генов, на последнем этапе запустив самоликвидацию собственной цепочки.

Она чуть не попалась за подслушиванием, а затем прочтением документов отца, но это