— Дочь дракона, — понимающе заключила Ана.

— Ты тоже дочь дракона, — напомнил Дарре. — Я, признаться, почему-то думал, что и суженого ты себе будешь искать среди нашего племени. С твоим гордым характером казалось, что на меньшее ты не согласишься.

— Я на меньшее и не согласилась, — заметила Ана. — Ты сам мне говорил, что, чтобы иметь крылья, необязательно быть драконом. Наконец-то и я это поняла.

— В таком случае Хеду можно только позавидовать, — искренне порадовался за нее Дарре. — Уж я-то знаю!

Ана коротко вздохнула и промолчала. Дарре если и пришлось прочувствовать на себе характер Аны, то вовсе не с той стороны, с какой его знал Хедин. Восемнадцать лет — обижалась, огрызалась, изводила, не слушая ничьих советов и не желая замечать очевидного. Хедин, конечно, всеми силами ей в этом помогал, идя на поводу у гордыни точно так же, как и она. И чего добились? А если бы Райде ее не похитил, быть может, они и по сей день ненавидели бы друг друга, заходясь от ревности и не желая проявлять принимаемые за слабость чувства. Вот что было бы настоящей трагедией. А вовсе не то, что Хедин получил ранение. Ана поможет ему поправиться. Зря, что ли, в ее жилах течет драконья кровь? Если Вилхе своей любовью сумел вылечить Кайю, то и Ана не лыком шита. Ведь и ведунья об этом говорила и советовала вспомнить о своем происхождении, когда потребуется. Быть может, именно сейчас время и наступило?

Когда они добрались до границы, горы осветили первые лучи солнца, однако в палаточном лагере было очень тихо; лишь часовые внимательно вглядывались в утренний полумрак, да уцелевшие кони всхрапывали во сне, очевидно, переживая события предыдущего дня.

— Подожди здесь, — распорядился Дарре, оставив Ану с Райде возле входа в самую большую палатку, где значилась гордая надпись «Полевой госпиталь». — Я перекинусь парой слов с Эйнардом и узнаю, где искать Хедина.

Ана кивнула, понимая, что внутри сейчас может идти операция и присутствие посторонних в такой момент там крайне нежелательно.

Райде проводил Дарре восторженным взглядом.

— Он Санну вылечил! — с благоговением и необъятным счастьем поделился он. — Совсем! Она снова может ходить! Она сама выбежала меня встречать и…

Тут он осекся, отвернулся, зарделся, и Ана догадалась, что Санна, видимо, бросилась на радостях ему на шею и расцеловала в обе щеки, а Райде вместо прежней вины и жалости ощутил к подруге совсем иные чувства.

Ана тепло улыбнулась и, не удержавшись, ободряюще погладила по плечу.

— Я очень рада за вас обоих, — мягко сказала она. Райде выдохнул, но ответить ничего не успел. У противоположного выхода послышались голоса Дарре и Эйнарда, и Ана бросилась туда. Однако, пока огибала госпиталь, брат с дядькой уже скрылись в какой-то из ближайших палаток, и Ане пришлось очень постараться, чтобы, напрягая слух, обнаружить их местонахождение.

— Что скажешь? — поинтересовался Эйнард, и следом внутри палатки повисла долгая тишина. Очевидно, Дарре обследовал пострадавшего, а Ана, сама не зная, зачем, ждала его ответа не меньше, чем дядька. Конечно, их пациентом мог оказаться совершенно незнакомый ей человек, но сердце почему-то замирало, как будто речь шла о Хедине.

Ну же! Сколько можно тянуть?

— Хорошо сделал, — наконец произнес и Дарре, однако в его голосе было больше обреченности, нежели восхищения. Словно он не хотел озвучивать вердикт и пытался перевести разговор на другую тему. — Кость собрал, мышцы связал, вены заштопал… И это в одиночку! А все на старость жалуешься…

— Как тут не жаловаться, когда руки уже дрожат, — в тон ему отозвался Эйнард, и Ана уверилась в своих подозрениях. Не желают они пугать обследуемого приговором, надеются потом вдвоем обсудить и решить, что делать дальше. Хитрецы!

— Чую, это мой последний геройский бросок. Буду себе тихонечко на печи бока греть да вами, молодыми, с высоты командовать…

— Hy?!.. — громыхнул, обрывая его, голос Хедина, и Ана вздрогнула, поняв, что сердце ее не обмануло. Сжалась в горьком предчувствии. — Работать она будет? Или можно сразу у помойной ямы местечко искать?

— Я не бог! — неожиданно резко огрызнулся Эйнард, но даже так Ана расслышала в его голосе острое сожаление и чувство вины. — Ты требовал сохранить руку — я это сделал! Остальное — только на их милости!

— Ясно! — буркнул Хедин. — Отвоевался! Пойду у отца пособие по нетрудоспособности просить. Чай, сжалится за былые заслуги!

Ана живо представила, как Эйнард в ответ сердито сверкнул глазами, однако ответ услышала от Дарре:

— Погоди со счетов-то себя списывать, — посоветовал он. — В жизни всякое бывает. Уж мне-то можешь поверить.

— Ты для того его и позвал? — усмехнулся Хедин, явно обращаясь к дядьке. — Выдернул из лона семьи, чтобы он меня своим примером из пучин отчаяния извлек и на путь истинный наставил? Так я вроде еще не совсем издох. Сам как-нибудь выкарабкаюсь.

— Горбатого могила исправит! — совсем уже раздраженно рыкнул Эйнард и так быстро вышел из палатки, что Ана едва успела схорониться за ней. Следом появился Дарре, поспешивший за тестем и так же, как и тот, не заметивший сестру. Впрочем, это было даже к лучшему. Сейчас Ана не желала ни с кем общаться и ничего объяснять. Она должна была увидеть Хедина. Обнять его, прижаться покрепче, обогреть своим теплом. Возродить надежду, которой, кажется, его напрочь лишили целители. Ану не пугал их приговор. Даже если Хедину грозило навсегда остаться калекой, она не собиралась отказываться от него. Даже если Создатели пожалеют для него чуда, как всегда жалели, вместе они со всем справятся. Надо только не отчаиваться. И не бояться трудностей.

Ана выдохнула и приоткрыла полог палатки. Все-таки что-то не давало ей покоя, нависнув неясной угрозой и породив неприятный трепет в груди.

Впрочем, Ану это лишь подтолкнуло к действиям. Она сжала кулаки, подбадривая себя, и решительно вошла внутрь.

Чего она ждала? Что Хедин, как когда-то, вздрогнет, тряхнет недоверчиво головой, а потом сожмет ее в объятиях, уткнется лицом в волосы и будет так пережидать первый всплеск эмоций после встречи?

— Следовало ожидать, — раздался его недовольный голос из угла прежде, чем глаза Аны привыкли к полумраку и она сумела рассмотреть бледное лицо любимого и его безвольную руку, прижатую плотной повязкой к торсу. — Кого они еще там к бедному больному герою привезли? Маменька у входа речь готовит, или племяшки в качестве отвлекающего маневра призваны?

— Какого отвлекающего маневра? — растерялась Ана, никак не ожидавшая подобной встречи. — Я сама пришла. Дарре меня и брать-то не хотел.

— Сама, значит? — хмыкнул Хедин и постарался сесть на подстилке, но тут же скривился от боли и даже зубами скрипнул, давя стон. Ана тут же бросилась к нему, желая помочь, но Хедин только мотнул головой и глянул на нее с такой яростью, что Ана невольно отдернула руки. — Прилетела, значит, помощь калечному оказывать? С ложки кормить, горшок ночной выносить? Сказки на ночь рассказывать?