— Почему ты делаешь вид, будто я тебе небезразлична? — спокойно произнесла она. — Это начинает меня тревожить.

— Прошу прощения?

— С того момента, как мы сели в машину, ты ведешь себя как-то странно. Несколько месяцев назад ты прислал мне короткое сообщение, касающееся моего инвестиционного портфеля, так что я не ждала от тебя вестей до весны. Изар Агустин, которого я знаю, не повез бы меня на выходные на горнолыжный курорт.

— Неужели я такой неприятный? — сухо спросил он. — Я думал, что сегодня вечером убедил тебя в обратном.

Ее щеки покраснели, но она не стала отводить взгляд.

— Я уже переспала с тобой, так что это не может быть неуклюжей попыткой меня соблазнить.

Похоже, она понятия не имеет, какие оскорбительные вещи говорит. Если она сказала их нарочно, это означает, что у нее полностью отсутствует инстинкт самосохранения.

— Уверяю тебя, ты единственная женщина, которая описала какие-то из моих методов искушения как неуклюжие.

Ты не искушаешь, Изар. Ты командуешь и угрожаешь. — Лилиана небрежно пожала плечами, но взгляд ее остался настороженным. — Зачем тебе тратить время на искушение, когда все, чего ты хочешь, падает к твоим ногам? Ты привык действовать жестко и не поддаешься на уговоры.

Обычно его было сложно разжалобить. Тогда почему сейчас, когда он смотрит на растерянную Лилиану, ему так хочется ее защитить? Эта мысль пришла ему в голову уже не в первый раз. Что с ним творится, черт побери?

— Когда ты стала такой непредсказуемой? — мягко спросил он. — Я тебе говорил, что мне больше по душе, когда ты тихая и послушная. Именно такой ты была все эти годы. Поверь мне, в противном случае я вмешался бы раньше.

Ее губы дернулись в надменной улыбке, которая напомнила ему о том, что она наследница Жирар-Брукс, богатая и влиятельная.

— Мне следовало сказать тебе раньше, что это было притворство, — ответила она, скопировав его тон.

— Если все это было притворством, почему ты краснеешь всякий раз, когда встречаешься со мной взглядом? Смотри не переиграй саму себя, малышка.

В следующую секунду к ним подошел его помощник и кивком головы дал Изару понять, что выполнил его поручение и нашел паспорт Лилианы. Когда помощник занял свое место в другом конце салона, Изар сказал пилоту по внутренней связи, что можно взлетать.

— Я не играю с тобой в игры, — произнесла она мгновение спустя. Изар с удовлетворением отметил про себя, что она смотрит в пол, а не на него. — Я всего лишь хочу понять одну вещь. Ты избегал меня больше десяти лет, поэтому мне кажется странным, что ты внезапно захотел провести со мной время.

— Я предупреждал тебя, что у того, что произошло сегодня вечером, будут последствия. Думаешь, я сказал тебе это забавы ради?

— Я никогда не думала о тебе как о человеке, который может валять дурака. — Она встретилась с ним взглядом. — Почему-то все это начинает походить на угрозу.

Изар проигнорировал ее слова. «Что сделано, то сделано», — подумал он, когда самолет поехал по взлетно-посадочной полосе. Да, он совершил ошибку, но почти сразу придумал, как ее исправить.

— Вот одно из последствий. — Он улыбнулся ей и, к своему удивлению, обнаружил, что получает удовольствие от происходящего. — Мы с тобой поженимся.

Сердце Лилианы замерло на секунду, дыхание у нее перехватило, и она поспешно сказала себе, что все дело в том, что самолет оторвался от земли и начал устремляться в ночное небо. Что слова Изара ни при чем.

«Это невозможно, — сказала она себе, когда в глубине ее женского естества что-то предательски затрепетало. — Этого не произойдет никогда».

Одна лишь мысль о браке с Изаром была нелепой. В его редких коротких письмах не было и намека на то, что он может рассматривать ее в качестве будущей жены.

— Я не могу выйти замуж, — заявила она, когда к ней вернулся дар речи.

— Почему не можешь? — Изар сидел напротив нее, положив раскинутые руки на спинку диванчика. Он выглядел так, словно каждый день делал кому-то предложение руки и сердца. — Для того, чтобы выйти замуж, тебе нужно лишь благословение твоего опекуна. Почему-то я уверен, что он тебе его даст.

Изар Агустин пытается шутить? Он последний человек на свете, от которого она ожидала подобного.

— Мы не можем пожениться, — ответила Лилиана, дав ему понять, что его попытка не увенчалась успехом.

— Почему нет?

Его тон был серьезным, и она нахмурилась.

— Я тебе не нравлюсь, — произнесла она. — И, откровенно говоря, ты мне тоже не нравишься.

Рот Изара искривился в сексуальной ухмылке, и ее бросило в жар.

— Наверное, ты слишком неопытна, чтобы понять, что, когда женщина отдается мужчине, она не может быть полностью к нему равнодушна. Но ты права. Исходя из моих наблюдений, могу утверждать, что для вступления в брак любить друг друга вовсе не обязательно.

— Цинизм тебя не красит, — сказала Лилиана, набравшись смелости. — По крайней мере, одна из твоих многочисленных любовница определенно должна была тебе об этом сказать.

Изар рассмеялся, снова удивив ее.

— Я не циник, gatita. Я реалист, — мягко произнес он, глядя на нее блестящими темными глазами. — Не беспокойся, я не стану требовать, чтобы ты в меня влюбилась.

Сердце Лилианы учащенно забилось.

— Думаешь, это возможно? — спросила она, не рискнув произнести вслух слово «любовь».

— Невинные девушки всегда воображают себя влюбленными. — Тон Изара был одновременно снисходительным и оскорбительным. У нее было такое чувство, что это было притворство, но ей было от этого ничуть не легче. — У секса с девственницей есть определенные недостатки. Эмоции, обвинения, мольбы, обещания и так далее и тому подобное.

Лилиана стиснула зубы, чтобы не выругаться.

— Позволь мне тебя заверить, что с моей стороны тебе не грозит ничего подобного.

— Рад это слышать. — Он внимательно посмотрел на нее. — В таком случае мысль о браке со мной не должна вызывать у тебя чувство тошноты или желание совершить какую-нибудь глупость.

Ей вдруг захотелось его ударить, но она предпочла проигнорировать его возмутительные слова.

— Единственная глупость в этой ситуации — упоминание о браке.

Изар пристально наблюдал за ней. На его губах играла легкая ухмылка, темные глаза блестели, словно ему было известно, что-то, чего не знала она.

— Ты меня не знаешь, — продолжила она. — И ты не хочешь меня узнать, иначе попытался бы хоть раз это сделать за прошедшие одиннадцать лет.

— Разве в этом есть необходимость? — произнес он скучающим тоном. — Я не требую, чтобы ты хорошо меня знала. Речь идет о браке, а не о копании в душе друг у друга.