Позже, тем же днем, после одного из бесконечных заседаний отдела, которые убивают время, энтузиазм и бьют по самолюбию, не принося при этом никакого результата, я еще раз запросил компьютерную базу ФБР о Хорхе Куэвасе.

На этот раз машина выдала результат.

Хорхе Куэвас Младший, известный под именами Джордж и Бонито, кличка Милый Малыш. Родители — кубинцы, место рождения — Юнион-Сити, штат Нью-Джерси. Там значилась серия незначительных правонарушений в подростковом возрасте, служба в армии с ранним увольнением, ничего особенно постыдного. Когда крутой парень Джордж впервые попал в тюрьму, ему дали восемнадцать месяцев за то, что он выманил у пожилой дамы ее наследство. Альфонс. Лиза, а ведь он не новичок, а? Ты заслуживаешь лучшего. Потом старина Джордж провел два года в федеральной тюрьме, после того как береговая охрана поймала его за пределами Нью-Джерси на рыболовецком судне с грузом героина. Затем в течение пяти лет все было тихо. Что случилось, Джорджи? Небольшие трудности вселили в тебя страх перед Господом? Скорее всего, он провернул очередное мошенничество более ловко, чем в предыдущий раз, и не был пойман. Десятки, нет, сотни раз я читал подобные биографии: Южная Флорида кишела бандитами, стремившимися на юг из холодных краев, как скворцы в поисках зимовья. В файле ФБР была ссылка на Администрацию по контролю за применением законов о наркотиках. Вероятно, судно было арестовано, решил я, но все же сделал запрос; мне было интересно, как близко я смогу подобраться к секретной информации: федералы, занимающиеся наркотиками, очень ревностно оберегают свою территорию. Когда компьютер в третий раз с издевкой выдал: «в доступе отказано», я сдался и позвонил Энди Риджуэю.

— Привет, амиго, слышал анекдот про раввина и попугая?

— Сто лет назад, я еду домой обедать. В чем дело?

Потребовалось меньше минуты.

— Ерунда, — заявил Энди. — Куэвас — мелкая рыбешка. Был один эпизод с героином на судне. Затем была информация о подозрительных поездках в Пуэрто-Рико; числился заместителем управляющего видеопрокатом в Бруклине, мы считаем, они занимались не только порнофильмами; дай-ка подумать, подозревался как сообщник семьи Матараци в Нью-Йорке, так… и наконец причина, почему мы им заинтересовались. Последние сведения о нем прошли около четырех месяцев назад — это тебя заинтересует: подозревается в связях с семейством Кабальеро в Майами. Что ты о нем знаешь?

Я так сильно сжал в руке дешевые наушники телефона, что пластмасса треснула. Я вскочил, не обратив внимания на то, что кофе ручьем потекло по лежавшим на столе бумагам.

— Ничего. Ничего особенного, Энди, — только и смог произнести я. — Просто вспомнилось его имя. Я дам тебе знать.

— Хорошо. Пока.

Черт! Я стукнул кулаком по корпусу компьютера. Одной рукой я пытался надеть пиджак, а другой судорожно нажимал кнопки телефона. Джордж и Лиза. Это не совпадение. Кабальеро привезли Куэваса в Майами. И интересовал их далеко не секс, не любовные игры на полу в гостиной. Я все объясню Лизе. Она поймет. Для красавчика Джорджа это не просто любовная интрижка.

Она — мишень. Кабальеро следят за нами. Я отчетливо это понимал. Я объясню Лизе все, шаг за шагом; придумаю что-нибудь о том, как ехал мимо, увидел странную машину у въезда во двор, проверил номера. Она разозлится, но, как только поймет, успокоится.

А потом я нанесу Джорджи частный визит; отправлю его по сфабрикованному обвинению в тюрьму или в преисподнюю, в гробу. Ночное нападение, наброшусь на него с кулаками или застрелю из пистолета, не имеет значения, раз уж Кабальеро все известно.

Почти шесть. Кармен должна кормить девочек. Лиза, наверное, тоже дома. Трубку никто не берет.

Но почему? Конечно, они дома. Где же еще… Никто не отвечает. Ну же! Давай!

Час пик, под вой сирены я продираюсь сквозь пробки на дорогах. В отчаянии постоянно звоню по сотовому.

Никто не отвечает. Ко времени, когда я свернул на нашу улицу, я все понял. Торопиться больше некуда. Я это чувствовал. Слишком поздно. Я знал, что меня там ждет. Но я ошибался.

Джордж и его мстительные друзья Кабальеро не вырезали мою семью. Они убили только Кармен, перерезав ей горло в кухне, где она готовила цыпленка и рис на обед.

Лизы и детей и след простыл. Я выключил плиту и ушел, не сообщив о преступлении.

Я поехал к себе ждать звонка. Я сидел в мягком кресле в верхней одежде, неподвижный, как мертвец, глядел в пустоту и держал телефон на коленях. За несколько минут до полуночи раздался звонок.

— Деньги, ты, мешок с дерьмом. Деньги в обмен на твою семью.

— Кто это?

Голос был грубым, уверенным. Он говорил с заметным привычному слуху акцентом, но это был не Хорхе Куэвас. Я никогда раньше не слышал этого голоса.

— Игры кончились, cabron. Проверь почтовый ящик.

Связь оборвалась.

Кабальеро потребовалось больше двух лет, чтобы понять, что же все-таки произошло на дамбе той ночью. Я всегда знал, что кто-то, менее дружелюбный, чем Рико, однажды появится, разыскивая деньги. Несколько месяцев я вздрагивал всякий раз, когда звонил телефон. Но звонка так и не последовало. Рико уехал в Рим и стал там кардиналом курии, Ватикан вывел его из-под огня, а время надежным коконом укрыло нас в Майами. Постепенно эти деньги перестали быть для меня деньгами мафии. Они стали нашими деньгами. Моими, Лизы и детей.

Я думал, что найду в почтовом ящике инструкцию, куда доставить деньги и карту. Но вместо этого на кипе счетов и рекламных объявлений лежало в бумажной салфетке ухо с сережкой в форме звездочки.

Ухо Сары.

Пошатываясь, я вышел во двор, и меня стошнило.

Затем я вернулся в дом и сел возле телефона.

— Извини, что не перезвонил тебе сразу, cabron. Но подошла моя очередь поразвлечься с Большой Мамочкой. Такая ненасытная дамочка. Прямо как крольчиха. И как ты с ней только управлялся? Слишком много для одного мужчины, по-моему. Что скажешь?

— Я хочу поговорить с женой.

— Не получится, пока Луис не кончит. А потом очередь Хосе.

— Я хочу поговорить с женой.

Я повесил трубку.

Кабальеро потеряли след своих денег, когда те исчезли в грузовом отсеке самолета Кокаинового кардинала. Вероятно, с тех пор они ищут деньги. Надежда найти их становилась все меньше, но жажда наказать того, кто их взял, не ослабевала: от этого зависела репутация семьи Кабальеро. Как они нашли нас? Никогда, ни одной живой душе я не рассказывал о деньгах. Только под конец Лизе. Постельные разговоры, Лиза? Милый пустячок, который ты рассказала горячо любимому Джорджу? История о муже-полицейском, о том, что вместо тебя он обнимается с финансовыми бумагами? Помоги нам, Боже.

На самом деле неважно, как они узнали о деньгах. Важно, знают ли они, что той ночью вор к тому же убил Педро Кабальеро. Если бы причиной были только деньги, они могли бы забрать их и освободить мою семью, а не объявлять войну. Любой полицейский во Флориде, любой федерал пошел бы войной на Кабальеро, если бы те хоть пальцем тронули семью старшего полицейского офицера Майами. Но если колумбийцы узнают, что это я пришил их родственничка, бах, бах, выстрелил в него четыре раза, бах, бах, туда тебе и дорога, тогда Лиза и дети уже мертвы, а скоро настанет и мой черед. Все пропало.