ответит, а на что нет, я задала второй вопрос, который меня волновал.

— Ты работаешь на организацию?

Конечно, хотелось спросить прямо: "На кого ты работаешь?" Но, боюсь, для таких откровений мой собеседник еще мало выпил.

— Н-нет, — с задержкой ответил он и даже расщедрился на пояснение. — Я работаю на себя. Проследить за некоторой деятельностью друга — моё личное желание. А ты? Ты работаешь на кого-то? Это мой вопрос.

— Да, на кое-кого. Следить за Даниэлем — желание заказчика, не моё.

— Значит, некто пожелал узнать секреты Даниэля одновременно со мной? Крайне неудачное решение. Я этого не позволю.

— Ты же сам…

— Мне можно. Я его друг и действую в его интересах.

— Так я тоже!

— Выходит, мы союзники?

Я промолчала. Сомнительный вывод.

— Не поделишься информацией? — продолжал настаивать Рик.

— Пожалуй, мне пора, — соскочила с кресла и поспешила к выходу. — Вино слишком крепкое.

— Ты даже не опьянела, — раздалось вслед, в голосе послышалось сожаление.

Что поделать, алкоголь на меня действовал медленно, но сильно. Бодра-бодра, а потом как нахлынет через несколько часов. Зная свой организм, я спешно засеменила в свою каморку. Это для мужского организма полбокала — ерунда. Мне же крепкий сон был обеспечен.

Письмо, заблаговременно написанное шефу Виллинью, потеснилось в кармане. Нехотя развернула бумагу и начала править.

"Лорду Элварсу угрожает…" — зачеркнула.

"…склонен к агрессии…" — зачеркнула.

Ай! Всё перечеркнула! Смяла письмо в комок, собираясь зашвырнуть его подальше, но быстро одумалась. Невостребованные письма подлежат уничтожению. Это каждый специалист знает.

Тяжело вздохнув, я затолкала бумажный комок в карман и пошла искать в этом доме горящий камин.

Половина дома готовились ко сну, половицы поскрипывали, из некоторых комнат раздавался храп. В общих помещениях колледжа я ориентировалась с трудом. Кажется, здесь должно быть несколько гостиных. Наткнувшись на самую маленькую из них, я едва не подпрыгнула от радости. Сжечь письмо и спать!

— Симпатичные у меня подчиненные, — бархатный голос огрел спину. — Я вас раньше не видел?

— Вряд ли, господин, — мгновенно сориентировалась я и склонила голову. — Я в Бьорне недавно. Мечтала работать у вас, и вот — мечта сбылась.

— Как это мило, дорогая, — заливался хозяин колледжа, а мне вдруг стало тошно от его манеры разговаривать.

Вовсе он не красивый, и лысина не блестит, и глаза обычные тускло-серые. С глаз словно сняли розовую переливающуюся пелену. И вот передо мной обычный взрослый мужчина, ничуть не харизматичный и не притягательный, как раньше. Что с ним стало? Или стало со мной?

В раздумьях не заметила, что без стыда таращусь на самого главного человека в доме и, вероятно, в городе. Самого известного изобретателя в стране и бывшего кумира в сердце.

Очевидно, Даниэль списал мой разочарованный ступор на реакцию обожания. Иначе не объяснить его дальнейшие действия.

В два шага преодолев расстояние между нами, мужчина качнулся своим лицом к моему и часто задышал.

— Побудь со мной, милая служка. Вижу, ты любишь меня.

Его язык затрясся, как у шипящей змеи. Прежде румяные щеки позеленели, скулы заострились. Кожа на голове поплыла, как жидкая глина, обнажая настоящую чешую.

Я схватилась за голову. Вот так нахлынуло! Всего пару глотков сделала. Пора делать ноги!

— Нет-нет! — замахала руками. — Простите, голова кружится. Могу я идти?

— Как я тебя понимаю, — обвивался вокруг меня чешуйчатый Даниэль, — ты за минуту вскружила мне голову.

— М-мне правда пора…

Алкогольные галлюцинации достигли апогея, когда из мужских брюк показался зелёный хвост.

— Мамочки! — зажмурилась, безнадежно держась на ногах.

— Дан! — громкий голос со стороны двери вынудил Даниэля прерваться.

— Друг мой, ты не вовремя, неужели ты не видишь…

Громкий голос, отчего-то очень знакомый, не стал слушать. Пересёк гостиную и встал передо мной, плечом закрывая плечо.

— Эта служка моя, — тоном, не принимающим возражений, припечатал он.

Ноги подкосились. В поисках опоры я вцепилась в большое спасительное плечо и застонала. Это конкретное тело я скоро буду знать лучше, чем свое.

— Хм, — хмыкнул Даниэль и вдруг расхохотался. — Да забирай!

Лорд Ричард Орсо, а это был несомненно он, подхватил меня под ребра и потащил в коридор.

— А мягко обнимать ты умеешь? — промямлила я.

— Если я тебя мягко обниму, ты растечешься, как растаявшее мороженое.

— Уже начинаю растекаться, — честно предупредила я.

Ругательства полушепотом захлестнули мрачный коридор. Рик успел подхватить мое тело у самого пола, и я тотчас отключилась.

— Всего полбокала… — разобрала я сквозь сон. — Не-е-ет, больше ни капли.

Бормотание успокаивало. Медленные шаги и монотонное покачивание делали свое дело. Вскоре я окончательно уплыла в царство грез.

Важный клочок письма, который я намеревалась уничтожить, выпал где-то на полпути и был благополучно найден на следующий день. Не мною.

Глава 6. Первая вылазка

"Помнить свои ошибки — лучшее свойство человека! Каждый памятный шрам становится лупой, которая фокусирует наше внимание на мелочах. Чем больше шрамов — тем внимательнее сыщик к себе, к людям, к преступлению". Югр Ставский

— А-а-а-а-а-а-а! Убери, убери, убери!

Я нехотя вынырнула из ванной комнаты. Что опять? Глаза чесались беспрестанно, из-за чего часто бегала умываться. Не до Розетты мне сейчас, ой как не до нее. Эта девчонка бесила все больше с каждым часом. Наводила шум из ничего! Делала из мухи слона! Из крысы… Стойте. А откуда здесь крыса?

— Убери, убери, убери, убери! — тараторила Розетта, стоя на маленькой табуретке и тарабаня по ней каблучком.

На кровати сидела маленькая белая крыска и жевала балдахин. Не сказать, что боюсь вот этих маленьких, прожорливых, длиннохвостых… брр… Внимание привлекла вещица около крысы.

— Тут записка, — я подобрала с пола отпавшую от клетки бумажку.

"Дорогая Рози, прими эту малышку в качестве подопытного для своих изобретений. Надеюсь, ты здорова и счастлива. Помни, стоит тебе только шепнуть, и я верну тебя домой. С любовью…"

— Папенька, — всплакнула Розетта, — и что мне теперь делать с этой?

— Кормить, любить, ставить опыты. Какие еще вопросы?

Ради этого выражения лица я готова была преодолеть неприязнь к грызунам.

Раздался грохот, последовавшая за ним ругань, и в комнату протиснулась светлая кудрявая макушка.

— Эй, Рози, а эти куда?

— На сундук поставь! — распорядилась она в отношении энциклопедий, которые тащил Кузнечик.

— О, привет, секретарь, — оживился парень, ни капли не изменившийся с нашей первой встречи: все тот же хаос на голове и во взгляде. — А меня тут запрягли, изверги, совсем не считаются с моей тонкой творческой натурой.

Только сейчас отметила царящий в комнате хаос. Все вокруг было заставлено книгами по травоведению.

— Зачем это?

— Изобретаю новый аромат духов, — слишком быстро ответила юная леди. — Ника, собирайся,