можно было заслушаться. Это вам не книга, это — первоисточник. И ведь он не лгал, паршивец! Не приукрашивал. Все что он говорил было правдой. Там была такая трагичная и тяжелая судьба, что порой ей самой становилось его жаль. А иногда рассказ его перекликался с чем-то далеким, связанным с событиями в ее собственной жизни. Этого человечка она собиралась растянуть на подольше… Ведь при желании можно было и потерпеть, дать ранам зажить, откормить его и по новой…

Однако этому сбыться было не суждено. И виной тому стал ее поганый характер. Однажды, сильно подпив в кругу придворных дам она позволила себе лишнего. Поддавшись на лесть и уговоры Лорена привела их в «святую святых», в свою пыточную. Веселье продолжилось уже там. Войдя в раж, она со своими фрейлинами устроила кровавое пиршество, знатно обглодав привязанного там человека. Она, конечно, спохватилась, но сделала это поздно. Да и унять беснующихся, почуявших кровь демониц было не так то просто…

Глава 8. Горькое похмелье

Жизнь в замке пошла своим чередом. Вечером приходила королева, мы весте ужинали, общались, потом расходились. Ну все, конечно, было не так романтично, но мне было приятнее думать так. Утром неизменно появлялись мои верные подруги, обрабатывали раны, если это требовалось, наводили порядок и, если никакого кипиша не было, кормили меня грудью. Пару раз они приходили по одиночке, под благовидным предлогом. Пока одна отвлекала стражу, флиртуя с солдатами, вторая творила со мной непотребное. Обе демоницы, как оказалось были одинокими, что при их профессии не удивительно. Сближаться с кем то из замка они не желали, по понятным причинам. А бедолага вроде меня оказался очень удачным вариантом. Да я и не возражал, как говорится, услуга за услугу. Жирное, питательное молоко демониц покрывало все мои потребности в энергии, учитывая, что я совсем не двигался. Мой организм даже вошел в режим и теперь голода я почти не чувствовал. Лоно Иолы, как и ее груди было мягким и податливым. Во время соития оно просто сочилось влагой. Чрево же Эвы было плотным и тугим, она приятно колола меня своей грубой щетинкой. Соитие с ней было более жестким. Однако и в том и другом случае длилось оно не долго. Изголодавшиеся дьяволицы опустошались быстро, бурно и очень тихо. Видимо тут еще сказывалась возможность доминирования над мужчиной. Я как-то читал, что в сексе это мощный стимул. Опять же запах крови…

Я уже, грешным делом, стал подумывать, что и так можно жить, но случилось страшное… Однажды ночью в пыточную ввалилась целая толпа подвыпивших рогатых баб во главе с Лореной. Они были навеселе и долго и задорно обсуждали мои подробности. Королева своими колкими замечаниями только подливала масла в огонь. А потом они хором накинулись на меня…. По началу я громко кричал, ругался матом, но быстро потерял сознание. Дальше куски от меня отрывали уже в тишине, под тихое чавканье и рычание.

Очнулся я когда за окнами уже было светло. Повсюду валялись мелкие ошметки мяса, темная липкая кровь размазана ногами по полу. А впрочем, она была здесь везде. Мои руки, ноги и торс были плотно перетянуты окровавленными льняными бинтами. Левый глаз видел плохо по той же причине. Боли я не чувствовал, только холод и онемение в конечностях. Кажется, под столом валялся один из моих пальцев. Ну да… я узнал его. Как иначе, ведь мы были знакомы всю жизнь…

Вскоре послышались чьи то шаги, и в двери вошли Эва с Иолой. Сегодня девчонки были в хорошем настроении, улыбались. Но стоило им увидеть мое состояние, как обе переменились в лице.

— Привет, девчонки! — бодро прохрипел я. — Неужто все так страшно? Вам же не привыкать.

Иола не выдержав, присела на стул. По ее щекам покатились слезы. Эва пыталась хранить хладнокровие. Подойдя ближе, она хотела прикоснуться ко мне, но рука предательски дрогнула.

— Ну что там? Скажи уже что-нибудь.

Вместо слов, она подкатила большое овальное зеркало на колесиках, что стояло у стены. Сделав это, она отвернулась. Судя по алым и багровым пятнам, на теле моем и места живого не осталось. На левой кисти не хватало пальца, грудь, живот руки и ноги были сильно искусаны. Особенно досталось внутренней стороне бедра, потому как плоть там была нежнее.

— Задницы у тебя тоже считай нет… — тихо проговорила Эва.

— Ну, этого следовало ожидать, — вздохнул я. — Хотя есть и плюсы!

— Какие тут плюсы… ты труп считай, — всхлипнула Иола.

— Ну как же, — возмутился я, пытаясь улыбнуться. — Не долго осталось мучаться.

— Ну да… — немного воспряла Эва. — Ты же переродишься.

— Скорее бы… Похоже девчонки это наша последняя встреча.

— Боюсь, что так… — отозвалась Эва.

— Может добьете? Ну так, не в службу, а в дружбу, а? Вашими руками куда приятнее будет. Мы ж как родные почти.

— Нас казнят, если я это сделаю… — утерла слезу Эва.

— Да шучу я…

— Не смешно шутишь!

— Жаль, что не встретил вас при других обстоятельствах, — вздохнул я. Ведь таких персонажей как они я и вовсе не прописывал в своем мире. А стоило бы… Похоже Венге была не права, или кривила душой, говоря, что каждый в этом мире только за себя. А как же эти двое? Значит мое творение осталось, так сказать, с открытым кодом, и сюжет и персонажи уже сами дописывали себя. Это было очень интересно.

— Вы бы шли девчонки отсюда, — проговорил я уже серьезно. — Нечего вам на меня глазеть по чем зря. Тут уже ничего не поделать. А как перерожусь, я вам письмецо тайком, или весточку с кем перешлю, чтобы не переживали. Дело то житейское…

— И то верно! — подхватила Эва, глядя на Иолу, которая уж совсем раскисла.

— Правда напишешь? — всхлипнула та.

— Зуб даю! — поклялся я тем, что еще имел.

Когда они ушли на сердце как-то легче стало. Боли я не чувствовал. Кажется, конец и правда был близок. На войне я пару раз получал сквозные ранения и терял много крови. Так, что ощущения были знакомыми. Подумав о своей службе в армии, я отвлекся, вспоминая лица сослуживцев и полевые будни, погрузился в глубокие раздумья. На столько глубокие, что не заметил прихода Лорены. Она взяла меня за лицо своими когтистыми пальцами и критично заглянула в глаза.

— Ты еще жив?

— Да, но это не на долго. Поцелуемся на прощание? — предложил я. — А то у нас с тобой столько всего было, и без поцелуев. Как то не по-людски получается…

— Хорош… — протянула