она провела бессонную ночь, а то и две.

— Опять жрать меня будешь? — спросил я прямо.

— Нет… — дрогнувшим голосом проговорила она. — Я хотела бы просто поговорить. За ужином… Ты ведь, наверное, хочешь есть?

— Я человечину не ем… вроде бы.

— Нет! — содрогнулась она нервозно. — Нормальную пищу…

— А она? — я кивнул в сторону Венге.

— И она тоже. Только мы втроем.

Казалось, желудок мой был на столько пуст, что прилип к позвоночнику… Рано или поздно все равно придется выйти из этой комнаты. Надо было хотя бы узнать, чего она еще придумала. А если удастся пожрать, то это вообще будет здорово.

— Ты как то уже угостила меня вином… — Припомнил я.

— Это не повторится. Слово королевы! — заявила она.

— Если честно… я бы поел. Пусть даже и в твоем обществе.

— Хорошо, — кивнула она. — Скоро вам принесут одежду и пригласят к столу…

Глава 10. Откровение

Надеть чистую, накрахмаленную одежду, да еще и своего размера оказалось на удивление приятно. Я снова почувствовал себя человеком. Алый кафтан, белая кружевная сорочка, брюки и красные сапоги контрастировали с моей серой кожей. Но в общем смотрелось неплохо. Об этом мне поведало огромное зеркало в холле замка. Не знаю как у других, но в придуманном мной мире суккубы в зеркалах еще как отражались. Венге, умылась, прибрала волосы, но не более того. В отличие от меня, в замке у нее имелся хороший запас платьев. Ей принесли относительно скромное алое платье с золотой вышивкой и белыми кружевными оборками. Коридоры, по которым нас вели горничные, были пустынны. На встречу попались только пара солдат да придворные служащие. Фрейлин ее величество предусмотрительно распустила по домам. Лакеи в алых ливреях отворили огромные двери, и мы вошли… нет не в тронный зал. В библиотеку. Вместительно круглое помещение было до самого потолка уставлено книгами. Полки возвышались аж в три яруса с переходами, лестницами и перилами. Посреди зала стоял сервированный круглый стол. Ее величество, сложив локти на его край задумчиво теребила салфетку.

Когда мы расселись, лакеи торжественно внесли основные блюда и закуски, от одного запаха которых, слюна переполнила рот. К своему удивлению я узнал салат «оливье», а потом перед носом возник борщ и картошка с котлетами…. Такого я ну никак не ожидал. Во первых, я не помню, чтобы распространялся о своих предпочтениях. А во вторых, в меню королевы таких блюд и быть не должно. Сей факт показался мне крайне подозрительным. Хотя, кто знает, что ест простой люд…, бывают же совпадения.

Накинувшись на еду, я разом смел все, до чего смог дотянуться. Подспудное чувство, что ее могут отобрать, не оставляло меня ни на секунду. Венге, к своему удивлению, тоже нашла еду вкусной. Оно и понятно, теперь она могла ее есть, ведь самое страшное проклятье суккуба с нее спало. Королева Лорена ограничилась лишь сыром, виноградом и вином. Чужой плоти в ее рационе сегодня не было. Она не сводила с меня глаз. Взгляд ее был печален, кончики пальцев едва заметно подрагивали. Насытившись, я с превеликим удовольствием опрокинул бокал вина и, скрипнув стулом, отодвинулся от стола, чтобы выпрямить ноги.

— Ну как? — спросила королева. — Отвел душу?

— Неплохо, — признал я. — Очень даже неплохо. Почти как дома.

— Ты уж прости, милый, здешние овощи все же не те… Да и вообще… здесь все не то и все не так. А созданный тобой мир почему-то не стал идеальным…

Подозрения мои усилились, ибо королева начала речь о том, чего знать бы не должна.

— Как давно умерла твоя жена? — вдруг спросила она.

— Пять лет назад… через год после войны, — подумав ответил я.

— Инсульт? Кровоизлияние в мозг, паралич… два месяца в коме. Я ничего не путаю?

Я с трудом проглотил слюну. К горлу вдруг подкатил ком.

— Ее звали Варвара Волкова. Подающий надежды специалист, хирург, поцелованный Богом… Так, кажется, говорили?

— Все так… — холодея от дурного предчувствия подтвердил я.

— Знал бы ты Витя, как я скучаю по нашим детям в этом чертовом мире…

— По каким детям? — едва не поперхнулась Венге. — У вас что… общие дети есть?!

— Были… — проговорил я, мучительно сознавая всю нелепость и трагичность создавшейся ситуации. Вот оно… зерно истины. Вот в чем сокрыты все ответы… А подсказки то были на виду. Она ведь кусала меня с хирургической точностью, ни разу не повредив важных сосудов. Эти ее замашки с мытьем рук, бинты… и даже то хладнокровие с которым она все делала, должны были навести меня на какие-то мысли…

— Варя? — спросил я, волнуясь….

— Я, Витя… Я! — переходя на слезы проревела она.

— И давно ты…?

— Почти двести лет… Видишь какой тварью я стала… — взвыла она. — Я же чуть не убила тебя вот этими руками… Я же мясо твое жрала….

Королева демонов так разволновалась, что ее вырвало прямо на пол. Странное дело… хоть Варя и была хирургом, сильное волнение вызывало в ней именно такую реакцию. Когда я уходил на войну она не ела целые сутки, чтобы проводить до поезда.

— Но как…? Почему?! — растерялся я.

— Да не знаю я! Родилась здесь, сразу после того, как… Ну зачем? Зачем ты сделал ее такой? Почему мне пришлось пройти через это?

— Кто бы знал… — окончательно теряя хладнокровие ответил я.

Венге испуганно переводила взгляд то на меня, то на свою матушку. Решив, что момент подходящий, она решила ускользнуть…

— Сидеть! — приказала вдруг Варя, она же Лорена. — Я с тобой не закончила.

Глотнув воды из высокого бокала, она вытерла слезы салфеткой, и избавившись от испорченного платья встала из за стола. Минуты две-три, я приходил в себя от ее откровений. Она же, оттирая остатки рвоты со своего тела, пыталась унять дрожь и слезы.

— Теперь ты знаешь обо мне все, дорогой… Вот она я, твоя Варвара! Все еще любишь больше жизни?

Я промолчал. Душу мою сейчас словно вынули, скомкали и засунули обратно. Встав из за стола я прошелся по залу, утонув в тяжелых мыслях.

— Я искала тебя, правда… надеялась, что ты тоже переродишься здесь. Оставляла записки в тавернах, отправляла гонцов к обелискам. Искала способ вернуться назад. Но по прошествии десятков лет опустила руки. Забыла кем была, какие клятвы давала… А потом вдруг втянулась. Приняла свою сущность, стала развиваться. Использовала вовсю свои знания об этом мире. Я перестала стесняться и кого-то жалеть. Ведь все в этом мире чужие мне. Даже Венге. Я родила ее по расчету, это был продуманный политический шаг. И силу