– Могу сесть. Могу лечь. Могу… – Я потряс в воздухе скованными руками. – Помогите избавиться от этой «ювелирки», и я вообще уйду. На все четыре стороны.

– На четыре – это можно, – разрешил верзила, положив вторую ладонь на рукоятку самого натурального мачете, которое я когда-либо видел.

– Эй-эй! На расчлененку я не подписывался! Ограбление – это можно. Это дело чистое.

– Не такое уж и чистое, – робко заметил второй грабитель, разумеется замаскированный с ног до головы.

Вот только никакие маски не могли скрыть, что ему от силы лет семнадцать, что костяк у него хрупкий, рост небольшой, а движения… Скажем, не слишком уверенные. Но, признаю, полные решимости что-нибудь учудить. А в подобных делах энтузиазм бывает намного выгоднее опыта.

Персонал салона в составе двух девиц примерно одинакового возраста сидел у дальней стены. Охранник лежал посередине торгового зала, лицом вниз, и этот момент меня не порадовал. Правда, и Амано, уткнувшийся в руль, тоже не давал особого повода для веселья. Но ему-то как раз нужно было лежать без движения и сознания. Ради его же целости и сохранности. И мой напарник, как будто догадываясь о сути происходящего, в точности следовал негласной инструкции прикидываться трупом. А я старался не думать о том, что начнется в моей жизни после того, как труп, то есть капитан Сэна, начнет догадываться по-настоящему. Легкая и быстрая смерть – вот и все, о чем мне останется просить…

Бррр!

– Оклемается, – небрежно бросил верзила.

– Ты обещал! – с нажимом сказал коротышка, и после сей явно ритуальной фразы оба зачем-то воззрились на меня.

Эй, парни, у вас что, перекур? А часы-то тикают, все безжалостнее и безжалостнее. Мне, по крайней мере, ждать некогда.

Я лихорадочно обвел взглядом руины ювелирного салона и с трудом подавил разочарованный вздох. Они даже еще и не приступали! Ну что за везение, я вас спрашиваю? А, можете не отвечать. Это мое везение. Самое натуральное. Что ж, придется в очередной раз доказывать справедливость поговорки о том, что каждый человек сам кузнец своему несчастью. Или как там звучало в оригинале?

– Чего стоим? Кого ждем?

Я шагнул к ближайшему выставочному столу. На темном бархате под стеклом переливались всеми цветами радуги осколки звезд, кое-где сливаясь в причудливые созвездия. Стекло должно было быть бронированным. Или, на крайний случай, ударопрочным. Впрочем, когда столько денег тратят на внешнюю защиту, о внутренней обычно не думают, справедливо полагая: если уж грабители проникли в помещение через главную линию обороны, стоит поберечь собственные средства и нервы сотрудников. А значит, что мешало мне ударить по столику замками наручников? Ровным счетом ничего.

Оно раскололось на несколько частей, которые я расшвырял по сторонам, запуская руки в бриллианты. Зачерпнул целую горсть, выволок наружу и спросил, искренне любуясь радужными бликами:

– Красиво?

Сразу после моих слов взвыла сирена. Впрочем, ничего другого случиться и не могло, ведь горе-грабители, как выяснилось, не успели даже еще добраться до сигнализации.

– Да я тебя сейчас… – двинулся ко мне верзила, потащив мачете из ножен.

– И что нам теперь делать? – всхлипнул коротышка.

– Делать ноги, – предположил я.

– А что, с ними надо делать что-то особенное?

Мы с верзилой, не сговариваясь, повернулись к низкорослому плаксе и хором заявили:

– Бежать надо!

Коротышка дернулся к своему напарнику, но осколки стекла и просыпавшиеся из моих пальцев драгоценные камни – не самая лучшая почва для побега: шаг, скрип, скрежет, недолгий полет… Падение конечно же. А следом за ним испуганный вскрик:

– Ой, моя нога!

Я вздохнул еще раз, распахнул заднюю дверь «маверика» и кивнул:

– Прошу в экипаж!

Коротышка замешкался, а вот верзила думал недолго: подхватил напарника под мышки, закинул в машину, потом указал кивком на Амано, так и не сменившего положение тела:

– А с этим что будем делать?

– Оставим здесь. Не тащить же? Еще очухается по дороге…

Мы выволокли капитана в торговый зал, и я немного задержался у неподвижного тела, прислушиваясь к его дыханию и голосу собственной совести заодно, но промедление длилось недолго: крепкая рука потянула меня за шиворот:

– Залезай!

Вот я бы на их месте оставил странного незнакомца там же, где и встретил. Впрочем, проявленное благодушие объяснилось сразу, даже без слов, потому что усадили меня как раз на водительское сиденье.

– Знаешь, что тут нажимать надо? – спросил верзила.

– Справлюсь.

– Тогда гони. И смотри у меня… – Широкое лезвие мачете прижалось к моей шее.

Хорошо, что рули в нынешних мобилях делают так, что ими может пользоваться кто угодно: хоть дама с дюймовым маникюром, хоть ребенок, хоть человек, руки которого слегка обременены не самыми драгоценными украшениями.

Решив, что одним разрушением больше, одним меньше – невелика разница, я дал задний ход настолько резво, что въехал в магазин на противоположной стороне улочки. Самую малость. На ладошку всего лишь. Где-то за спиной зазвучали перепуганные голоса, от перекрестка раздались завывания полицейских сирен. Словом, все шло в точности по заданной программе. Жаль только, исходники к ней писал вовсе не я. Меня, так сказать, назначили отладчиком. А Амано…

Он так и не пошевелился, когда «маверик» унесся в голубую даль к набережной.

Глядя, как прекрасная машина пропадает в пучине вод, я прослезился. Вполне искренне. Конечно, страховку оплатят. И компенсацию за «причинение ущерба во время выполнения следственных мероприятий». Поэтому смахнул слезу я вовсе не по груде металла и электроники: где-то там, в недрах «маверика» громоздились кучи личных вещиц моего напарника, наверняка дорогих, как память, и во что все это превратится…

Помню, какой концерт для симфонического оркестра мы прослушали всем отделом, когда кто-то включил микроволновку на полную мощность, пока там стояла любимая Аманова чашка для лапши. Вовек не забуду. Пусть он и отчасти дурачился, как обычно, расстроен был все-таки порядочно. И черепки собирал в ладонь бережно. Как мертвых бабочек.

– Покойся с миром…

Верзила, снова подхвативший коротышку на руки, покосился в мою сторону. С выражением, которое я все равно не мог разобрать за стеклами темных очков. Зато рык прозвучал достаточно грозно:

– Ты пойдешь сам: на тебя рук уже не хватит!

– Куда это я пойду?

– Вперед! – Он ткнул мне коленом пониже спины, задавая направление движения.

Шли мы недолго: ровно до машины, припаркованной в тени парковой ограды. Верзила бережно погрузил внутрь свою ношу, потом повернулся ко мне и велел: