— А где Антон? — спросил Сергей и поискал глазами сына.

— Он не выйдет к чужим. — сказала я и повесила пальто на вешалку, а Ларка там уже бодро пристраивала куртку Сергея.

— Так, давайте за стол. Я картошечки отварила, селедочки порезала. Ждала вас.

Но я вначале хотела увидеть Тошку. Соскучилась ужасно. Никогда так надолго не оставляла. Зашла в комнату, а он стоит на подоконнике и смотрит в окно. Из-за его этой привычки Филя сделал нам решетки. Он у Ларки на все руки мастер. Антон смотрел, как падает снег, приложив обе руки к стеклу, и потирал о него всей ладошкой, как будто показывал кому-то «до свидания». На самом деле просто трогал таким образом холодное стекло.

Я подошла сзади и, чтобы не испугать, тихо сказала:

— Тошенька, мама вернулась. Очень соскучилась по тебе.

Ладошки на стекле задвигались быстрее. Услышал, но конечно же не обернется и не обнимет. Но он рад. Я точно знаю. Чувствую.

— Пошли на кухню, Лара приготовила нам поесть.

Обняла сзади, но он нервно задергал ногами, отказываясь слазить.

— Идем. Давай я спущу тебя вниз.

Снова дернул ногой и прижался лицом к стеклу. Обернулась и увидела Сергея. Он стоял в проеме двери и смотрел на сына. Потом молча кивнул мне, чтобы шла на кухню. Да, и это правильно. Лучше сейчас на Антошку не давить. Когда он слышит чужие голоса, его это пугает.

Мы сели за стол, который накрыла Лариса. Меня посадила рядом с Сергеем. А сама поглядывает с любопытством то на меня, то на него. На меня особо пристально и с нажимом, приподнимая брови, мол «ты чего прицепилась, это же он».

Сергей быстро и очень жадно ел… Руками. К вилке не прикоснулся. Мы снова переглянулись с Ларисой, но обе промолчали.

— Спрашивать, где был и что делал тупо, да?

— Бестактно и беспардонно, я бы сказал. Но ты спроси. Вижу ж, как интересно.

Они всегда так общались. Поддевали друг друга. Я привыкла еще раньше. Хотя иногда доходило и до ссор. Бывало, они месяцами не общались. Сергей умел так ответить, чтобы задеть до самых печенок.

— Ну я не такая воспитанная, как ты. Мы не местные, не столичные. Быдло мы деревенское, так что спрошу. И где ваше величество носило все семь лет?

— Наше величество свои телеса прятало в подвале без окон и дверей, сидело на цепи, жрало похлебку собачью и сцало в ведро.

Ларка поперхнулась и опустила вилку.

— Черт… прости.

— Та ладно. И ты прости. В плену был. Рассказывать особо не хочется, сама понимаешь.

— Понимаю… ты сбежал? Или наши тебя спасли?

Я хотела налить Сергею в рюмку водку, но он протянул руку и накрыл ее ладонью. Не давая наполнить. И я поставила бутылку обратно на стол.

— Мне налей, — попросила Лариса, и я налила, — и себе.

— Катя не пьет!

И мою рюмку отставил в сторону. Ларка вздернула одну бровь.

— А с каких пор вы у нас непьющие? Веру сменил или больной?

И взгляд Сергея вдруг сделался нехорошим, страшным, исподлобья. У меня от него мороз по коже прошел.

— Мать и жена трезвой быть должна. Пьяная баба своему языку и пилотке не хозяйка. А я просто не хочу. Такой ответ устроит?

— Устроит.

Видно, что Ларка обиделась. Это уже была не колкость их обычная, а явная грубость со стороны Сергея. Сбоку что-то зашуршало, и я обернулась. Антон стоял у двери. Он смотрел в пол и переминался с ноги на ногу.

Вдруг Сергей взял со стола апельсин и бросил его по полу в сторону Тошки, как мяч. Как будто знал, что сыну очень нравятся круглые вещи, особенно красные и оранжевые. Апельсин подкатился к ногам мальчика, а Сергей посмотрел на Ларку.

— Не дуй губы, Пятнистая. Семь лет прошло, многое изменилось. Я не пью и выбор мой прошу уважать. Насчет того, как выбрался, военная тайна. Ты мне лучше расскажи, как жена моя без меня жила.

В этот момент по полу обратно прикатился апельсин под ноги Сергея, и тот невозмутимо покатил его обратно сыну.

— А херово жила. Впроголодь. На трех работах впахивала!

— Лара!

— А что Лара?! — она явно разозлилась, и ее понесло. — Он по своим войнушкам прыгал, и он герой, но пусть знает, что и ты тут не жировала. Все деньги на развитие сына, есть нечего, сраная фирма прогорела, и товар людям отправлен не был. Катьку по судам таскают, и коллекторы названивают.

Апельсин снова прикатился к ногам Сергея.

— Разберемся.

Мрачно ответил Сергей и взял апельсин в руки.

— Разберешься? Там долгов столько, что разбираться годами придется!

— Разберусь. Не переживай.

— А я, знаешь, переживаю. На мне висело это время. Мы Катюхе помогали. Пока тебя здесь не было, я о твоей жене заботилась и о сыне и…

В этот момент Сергей вдруг достал кошелек и начал отсчитывать деньги, потом выложил пачку на стол перед Лариской.

— Этого достаточно?

— Что?

— Ну ты заботилась, вот тебе оплата за заботу! Хватит? Если что, я добавлю!

— Мудак неблагодарный!

— Ну так и скажи — каков размер благодарности должен быть?

Ларка вскочила из-за стола, помчалась в коридор, я за ней. Сергей и с места не сдвинулся, принялся доедать руками картошку.

— Лар, Ларочка. Ты это… не злись. Сама понимаешь. Он нервный и… ну плен и… прости. Черт… ну почему вы не сдержанные такие?

— Мудак он. Как был козлом, так и остался. Ничего не изменилось. А ты еще его и не узнавала. Да он это. Разве не видишь? Ноги моей здесь не будет.

Шваркнула дверью, а я растерянно повернула ключ в замке. Да, раньше тоже так бывало, но сегодня прям очень они сцепились… точнее, Сергей стал совсем нетерпимым. В прихожей Маркиз обнюхивал обувь Огнева. Я шикнула на пушистого негодяя, иначе тот может и напакостить, но он и не сдвинулся с места. Нюхал-нюхал, а потом взял и потерся о ботинки. Я шумно выдохнула и пошла обратно на кухню. Но так у порога и застыла.

Сергей и Антон друг напротив друга. Муж сидит на стуле, а Антошка по апельсину у него в руке водит ладонью и за своей ладонью следит, а сам не отходит. И я вижу, как Сергей его по голове потрепал, по щеке погладил, а сын не отшатнулся, не убежал. Никогда раньше Антон не подходил так близко к чужим людям… А может, дело все в том, что Сергей не чужой?

Тошку уложила не сразу. Он перевозбудился из-за присутствия гостей и от того, что меня долго не было. Мыслей в голове тысяча, и впереди все страшно и непонятно. Как теперь будет? Завтра еще и мама приехать должна, послезавтра праздник… А я ей ничего не сказала. Надо сказать, но не знаю как. Она тоже уже надеялась, что с Денисом буду… От мысли о Денисе стало неприятно. Я с ним все еще не поговорила и ни разу не позвонила. Он тоже не звонил. И, наверное, это правильно. Денис всегда был тактичным. С ним спокойно, с ним как-то уверенно и очень тихо.