«Сжав зубы до скрипа, сцепив пальцы до хруста, радуйся, ибо ты живешь. Радуйся бирюзе неба и рубиновым лучам рассвета. Радуйся жемчугу капель дождя, потому что по-другому нельзя. Радуйся отчаянной радостью израненного воина. Пусть битва проиграна, но флаг не спущен, и оружие не брошено в грязь, и ты не бежишь с позором, потому что нечем бежать. И остается только стоять насмерть. А когда ничего не осталось, радуйся высшей радостью за ближних своих. Радуйся чужой любви и звонкому смеху не своих детей. Даже когда свинцовые тучи — радуйся. В дождь и слякоть радуйся. Радуйся и ликуй, презирая боль, ибо имя тебе человек!» (Епископ Лонгин (Жар))

Когда мы говорим о ком-то, что он глупец, мы забываем об аксиоме Коула — наблюдении середины XX века: «Количество разума на земле — величина постоянная. А население растет». Проблема глупости — проблема интернациональная.

Если вы во время «сезонных обострений» будете чаще обычного на них наталкиваться, то не злитесь, а проявите сочувствие. Такие люди внутренне глубоко несчастны в жизни. Все им мешает, все их раздражает, и они не в состоянии даже задаться вопросом: «А почему?» Нужно отнестись к ним с пониманием, похвалив себя за то, что «вы — не такой!». Повезло вам, знаете ли.

Вот одна из старых китайских притч о Конфуции.

Некто спросил Учителя:

— Правду ли говорят, что за зло нужно платить добром?

— А чем же тогда платить за добро? — удивился Учитель. — Нет, за зло нужно платить по справедливости.

Адаптивность как раз и заключается в том, чтобы определить для себя, что такое добро и что такое зло. Выбор остального будет делаться автоматически. Так что если с вами происходит нечто, что вас тревожит, пугает, вызывает у вас дискомфорт, то это тот самый импульс, направленный на обнаружение внутреннего ресурса. Вы должны его проявить, иначе несчастная жизнь гарантирована.

Все значимое видится на расстоянии. Приведу пример из жизни.

Жил-был один мой знакомый. Он был весьма продвинутым йогом. До перестройки у него была мечта — помедитировать с настоящими просветленными монахами в монастырях Индокитая и Дальнего Востока.

Громыхнула перестройка, и у него оказалась такая возможность. Он уехал, и года три от него не было ни слуху ни духу. Мы уже решили, что его приключения имели трагический исход. После чего он вдруг появился. Осунувшийся, переболевший там какими-то местными хворобами и болячками. И вот сидит он перед нами, а мы задаем вопросы.

— Ну как? Просветленных видел? И как там они?

— Да люди как люди. Народ как народ, со своими делами и делишками. В общем, те же самые проблемы, только с другими людьми.

Мы опешили. Как?! Уехать за пять тысяч верст, чтобы изрекать банальности?!

— А кто тебе мешал все это здесь увидеть? Отъезжай от города на электричке километров тридцать, в Пурдошки-Черемушки, и наблюдай вволю и на здоровье!

А он так грустно улыбается и говорит:

— Да кто же знал?

Налицо эффект расстояния. Когда отходишь от проблемы, точнее — от ее эмоционально-чувственного переживания, то включается второе полушарие — левое, а проблема (или переживание) превращается в задачу, которую необходимо решать спокойно, без эмоций. Именно поэтому так хорошо думается в дороге. От проблем ты уже отъехал, а к другим проблемам еще не доехал. Впрочем, от себя не убежишь. Все свое всегда и упорно носишь с собой. Это первое.

Второе. Что на Западе, что на Востоке, я имею в виду настоящий Восток, а не Восток из сказок «Тысяча и одна ночь», все проблемы схожи с нашими — это самоуважение, унижение, обиды, тревоги, радости и много-много чего еще.

Мало кому известно, что накануне войны Гитлер поймал золотую рыбку и загадал ей одно желание:

— Хочу парад на Красной площади с немецкими знаменами.

Желание, как вы знаете, было выполнено в точности.

Бойтесь неправильно сформулированных желаний — они исполняются в точном соответствии с тем, как вы их произнесли, а не так, как вы подразумевали. Подсознание намеков и иносказаний не принимает и реализует загаданное желание буквально. Сие проверено на бесконечном множестве и умных, и глупцов.

Ибн Хазм заметил, глядя на оживленную дорогу у города Коканд:

— В разлуке три четверти горя берет себе остающийся. Уходящий же уносит с собой всего одну четверть.

Думаю, что с этим сталкивался каждый: стоит куда-то уехать — и проблемы, которые терзали дома, начинают казаться совсем незначительными.

В дороге, неважно какой, у нас иное состояние, мы в ином месте, вокруг нас иные заботы. Это можно сказать и об отъезде физическом, и о «поездке» внутренней, в которой мы утрачиваем что-то (молодость, свежесть и яркость восприятия, красоту, азарт, боевой настрой), взамен приобретая что-то новое (зрелость, опыт, осторожность, достаток, трезвый взгляд на вещи).

Если сомнения заставляют взять нас более одной четверти, например три четверти в виде сожаления («Вот бы тогда…»), упреков в свой адрес («Каким же дураком я был!»), жалости к себе («Кто же мог знать!») и т. д., то тогда вы не живете там или здесь, а находитесь посередине. Это тяжело воспринимается подсознанием, и оно начинает подталкивать нас к неразумным поступкам, за которые потом будет стыдно: «Седина в голову — бес в ребро», «Связался черт с младенцем». Так обычно и описывают эти «три четверти».

В начале XX века русский философ Соловьев разрешил вопрос, который мучил мыслителей три тысячи лет. Он звучал так: «Может ли Всемогущий Бог создать камень, который Он не в состоянии сдвинуть?» Соловьев на него ответил: «Такой камень создан — это человек».

Если человек чего-то не хочет всерьез, то даже Господь ничего не сможет с этим поделать. Люди изобретают невероятное количество причин, прибегают к огромному числу уловок, проявляют изобретательский талант, чтобы избежать действия. Важно донести до ума собеседника простую мысль: дело — не в «объективных» причинах, а в простом нежелании что-либо делать! Это тяжело. Формально это все понимают, и для всех это «общее место». И все же. Никто за вас ничего не может и не сможет сделать никогда и ни при каких обстоятельствах! Сам человек и является тем камнем, который сдвинуть никто не в силах! Прекрасная иллюстрация к объяснению внутреннего сопротивления и описанию способов его преодоления.

Сотни миллионов людей в мире исследуют вопрос: «Кем были Иисус, Будда, Мухаммед?» И только десятки тысяч задаются вопросом: «А кто я сам?»

Сомнения обычно маскируются под логику, осторожность, житейский опыт, благоразумие, скрываясь под психосемантическими построениями. Вместо того чтобы сказать: «А как сделать?», мы проговариваем извечное: «Что делать?» Это тоже проявление сомнений.

Сомнения — это глубоко законспирированный внутренний процесс, уверенность в котором стараются подкрепить какой-либо психологической защитой. В категорию «сомнения» входит все многообразие психологических теорий и парадигм — от родового сценария до незавершенного гештальта, от незадачливой судьбы до отрицательной зрелой кармы.