И тут ее внезапно осенила идея. Меррин вернулась к лондонским газетам за июль 1802 года и стала искать объявления о приемах, раутах и тому подобном. В них печатались списки гостей. Это были последние балы сезона, потом город пустел. Меррин наконец улыбнулась удача. Просматривая списки присутствовавших на приеме четы Денман вечером 25 июля, она обнаружила там Чуффи Веллингтона, друга Стивена, человека, который, как предполагалось, был его секундантом, но в таком случае он никак не мог присутствовать на дуэли днем в Дорсете, а вечером того же дня появиться на званом ужине в Лондоне…

У Меррин так дрожала рука, когда она записывала эти подробности, что ее почерк почти невозможно было прочитать. Она осторожно закрыла подшивку газет и поднялась на ноги. Девушка чувствовала себя совершенно опустошенной, ее голова раскалывалась. Это был лишь крошечный кусочек улики, но очень ценный. Очередной фрагмент мозаики, который позволял увидеть совсем иную картину того, что произошло в день смерти Стивена.

Меррин собрала все бумаги в стопку и сунула в карман драгоценный листок со своими записями.

– Прошу прощения, – сказала она клерку, что маячил поблизости. – Боюсь, сегодня мне не сосредоточиться. Я еще раз зайду и договорюсь на другое время. Доброго дня, и спасибо вам за помощь.

Девушка повернулась, чтобы уйти. Гаррик не шевельнулся, ни единым мускулом не отреагировав на то, что заметил ее отступление. Меррин резким движением переложила перчатки в другую руку и зашагала к выходу. Ей стоило большого труда не обернуться, хоть она и не сомневалась, что Гаррик за ней наблюдает. Она затылком чувствовала его взгляд и вся покрылась мурашками.

Когда до двери оставалось около трех футов, из-за ближайшего книжного шкафа появился Гаррик и, не скрываясь, пошел за ней следом.

Теперь, когда леди Меррин Феннер освещал дневной свет, Гаррик осознал, что она действительно такая, какой он вообразил ее прошлой ночью. Прекрасная миниатюрная женщина с белокурыми волосами. И самыми ярко-синими глазами, какие он только видел. В них светились вызов и решительность, странным образом не сочетавшиеся с поношенной одеждой «а-ля синий чулок». Унылое голубое платье, помятая шляпка, скромные перчатки и сумочка казались несовместимыми с ее силой воли и духа. С их помощью она просто сливалась с окружающей обстановкой, маскировалась под нее. Гаррик сразу понял, что она не простая мисс из светского общества.

Прошлой ночью Меррин сказала, что ей двадцать пять. Это удивило его. Она показалась ему моложе. Хорошая актриса, подумал Гаррик. Той ночью в спальне она выглядела маленькой и беззащитной, как уличная бродяжка, коей она и представилась. И он чуть было не поверил, что ей действительно нужен приют. Если бы не ее дорогое платье и речь высокородной дамы, он мог бы купиться на эту ложь. Юркая и подвижная как ртуть, она буквально выскальзывала из пальцев. В предыдущий раз она от него сбежала. Но на этот раз ей это уже не удастся.

Гаррик видел, что девушка не желает с ним разговаривать. Ее напряженная поза и скрытые взгляды, которые она бросала на ближайшую дверь к выходу, подсказывали, что ее единственное желание сейчас – сбежать без оглядки. Что неудивительно. Величественный зал королевской библиотеки, где королевский библиотекарь и его помощники с интересом наблюдают за читателями из-за книжных полок, – явно не лучшее место, чтобы вступать в открытое противостояние. Но тем хуже. Он не мог допустить, чтобы Меррин снова от него сбежала.

Гаррика снова окутал аромат с едва уловимым запахом колокольчиков, и все его тело сразу же напряглось от желания. Он подумал, что даже без информации Хаммонда он бы понял, что именно она была той женщиной в его спальне. Женщиной, спавшей в его постели. Герцог представлял себе, как маленькая изящная Меррин лежит на его постели, обнаженная кожа на хрустящих простынях, волосы рассыпались по подушке. Казалось, что она оставила на нем частичку себя, и он не может от нее освободиться.

Сейчас Меррин смотрела на него презрительно и нетерпеливо, словно Гаррик был назойливым ухажером или каким-то паршивым стихоплетом.

– Я хотел принести извинения, – беззаботно заявил он, – на случай, если это из-за меня вы не смогли сегодня сосредоточиться.

Он заметил, как она прикусила губу, и понял, что девушка разрывается между сильнейшим желанием дать ему отповедь за подобное предположение и не менее сильным – проигнорировать его слова и сбежать. Последнее в итоге преобладало.

– Я сожалею, – ответила она, – но я не могу с вами разговаривать. Нас с вами друг другу не представляли. Извините.

Меррин попыталась прошмыгнуть мимо, но Гаррик положил ей на плечо руку. Он понизил голос и тихо сказал ей на ухо:

– Кое-кто мог бы сказать, что нашего неофициального представления – в моей спальне две ночи назад – вполне достаточно для первого знакомства.

Гаррик заметил, что ее шокировала подобная прямота. Без сомнения, Меррин не ожидала, что он так просто об этом заговорит. Джентльмены обычно не разговаривают с леди столь откровенно. Она напряглась. Гаррик увидел сложенные бантиком губы, и ему тут же захотелось поцеловать их. Горячее желание овладело им. Горячая волна поднялась к голове и спустилась ниже.

Видимо, это отразилось у него на лице. На мгновение он увидел, как синие глаза Меррин вспыхнули страстью, словно отвечая на его желание. Она беззвучно ахнула. Гаррик шагнул к ней и оказался почти вплотную. Но Меррин уже пятилась, тихонько отступая назад, горячий блеск во взгляде сменился холодным презрением.

– Умоляю, простите, – сказала она, – но мне кажется, вы приняли меня за совершенно другую леди. – На предпоследнем слове она сделала едва заметное ударение. – Я не принадлежу к женщинам, которые ходят по мужским спальням.

Меррин снова повернулась к двери, но Гаррик уперся рукой в косяк, преграждая ей путь.

– В прошлый раз вы от меня сбежали, – произнес он. – На этот раз уже не получится.

Ее синие глаза сверкнули холодным блеском.

– Вы не можете мне приказать, ваша светлость.

– Значит, вам все-таки известно, кто я, – мягко сказал Гаррик. – Помнится, вы утверждали, что мы с вами никогда не встречались?

Она разозлилась, что он поймал ее на слове.

– Я слышала, как сэр Фредерик упомянул ваше имя, вот и все.

Гаррик улыбнулся.

– Какое разочарование слышать, что вы не стремились узнать, кто я, – пробормотал он.

Меррин облила его вежливым презрением:

– Уверена, что самонадеянность вашей светлости переживет этот удар.

– Мне тоже известно ваше имя, – произнес Гаррик. – Вы леди Меррин Феннер.

На ее лице явственно промелькнула тревога. Она замерла и сердито сжала губы. Потом вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

– Да, – согласилась она. – Я леди Меррин Феннер.

Гаррик восхитился ее умом и прямотой. Всего за секунду она прикинула, что раз он знает, кто она такая, то от отрицания очевидного она ничего не выгадает. Правда, он сомневался, выиграл ли он сам от этого хоть что-то, так как начинал подозревать, что Меррин – сильный противник.