А Варвара на своём стоит.

– Ах так, – говорит бабка Котяжиха, и давай её за косу трепать, – Ну я тебе сейчас покажу, Варка, я тебе косу-то отрежу за враньё твоё и за пакости!

А в то время косы лишиться было для девки позором неслыханным, испугалась Варька, разревелась, да и повинилась во всём.

– Так, мол, и так, всё скажу тебе, бабушка, только отпусти меня! На краю деревни нашей баба одна поселилась, колдовать она умеет, она мне Никитку и приворожила.

– Ах ты ж, кобыла распроклятая, – говорит ей бабка Котяжиха, – Али не знаешь ты, что он Аришку любит? Что свадьба у них намечается?

– Да всё я знаю, – ревёт Варвара, – Ну а мне что делать, коли я его тоже люблю?

– Это что за любовь такая, чтобы парня на тот свет приворотами загнать, жизнь ему укоротить? Да и себя в такую кабалу к бесам затащить? Дура ты, дура!

– А что мне делать? – отвечает Варвара, – Никто меня замуж не берёт, парни даже в сторону мою не глядят, оттого, что некрасивая я. А я тоже замуж хочу.

– Да не потому не глядят на тебя, что лицом не гожа, – отвечает ей бабка Котяжиха, – А потому, что сердце у тебя злое. Ведь от тебя слова ласкового никто сроду не слышал, мать родную и ту ты своими капризами извела, то и дело плачет она. Души у тебя нет, Варвара!

– Ну ладно, дело это мы решим, но смотри, – пригрозила она Варваре пальцем, – Ежели узнаю, что ходила ты снова к колдовке, худо тебе будет, попомнишь ты меня!

Отпустила она Варвару, а сама тут же в свою деревню побежала. А деревня Ильинка большая была, сама, как село целое, идти долго, пока шла уж смеркаться стало. Вот пришла бабка Котяжиха, и видит, в старой, покосившейся избушке, что много лет уж без хозяина стояла, свет горит в окошечке. Избушка та чуть поодаль от других стояла, а рядом с избою высо-о-окая сосна росла. Бабка Котяжиха, не теряя времени, к избе – и в дверь постучала.

И открыла ей дверь баба. Страшная, как чёрт. Высоченная, чёрная, как ворона, глазищи голубые, водянистые, прозрачные, словно неживые, вытаращилась на бабку Котяжиху своими бельмами и говорит:

– Чего пришла?

– Пришла, – так же нагло отвечает ей бабка Котяжиха, – А ты что думала? Что ты будешь тут творить, что хочешь?

– Буду, – говорит баба, – А тебе какое дело?

– А такое! Или ты думаешь, я не поняла, что по деревне мор пошёл? То скотина издохнет, то мужик запьёт, то посевы погибнут, то жених невесту бросит! А это ты, знать, гадина такая, ну, да погоди, я тебе устрою!

Колдовка только в лицо ей расхохоталась:

– Или ты, бабка, думаешь, что со мной справишься? Куда тебе? Силы побереги!

– Сил мне хватит, – отвечает бабка Котяжиха, – Гляди, как бы тебе хватило! Значит так, или ты убираешься из моей деревни, или я тебе такое устрою, что мало не покажется.

Развернулась бабка Котяжиха, и пошла неспешно прочь, а колдовка ей вслед плюёт да кричит:

– Да что ты можешь, старуха, супротив меня, молодой? Я тебя в два счёта раздавлю.

И давай что-то приговаривать, бормотать, притоптывать ногою.

Повернулась к ней бабка Котяжиха да и говорит:

– Ну вот ты и добилась своего. Или сейчас же выметайся из деревни или раздавлю я тебя, как клопа.

Колдунья засмеялась, дверью хлопнула, да в избе скрылась.

А бабка Котяжиха крепко осерчала, так она разозлилась, что всё внутри клокотало, редко она гневалась, да ещё вот эдак. Пошла она в сторону своего дома. Не прошло и получаса, как налетел на деревню ураган, да такая ли буря разыгралась, что деревья стала выкорчёвывать, и не тоненькие молодые деревца, а вековые старые деревья. Земля с небом смешалась. Светопреставление началось. Перепугались люди и всей деревней к дому бабки Котяжихи бросились, поняли они, что дело тут непростое, не природа то бушует, а неведомые силы гневаются.

А та и успокоила народ:

– Не бойтесь, вас эта буря не тронет, а кому надо, тот получит своё.

Спустя несколько минут услышали люди ужасающий треск и грохот откуда-то со стороны. Что такое? И тут видят они, как у Варкиной избы тополь старый под корень обломился будто срезанный, и на крышу повалился. Да избу не задел, лишь крышу разрушил. А в это же самое время, на краю села, в высокую сосну, что у покосившейся избушки стояла, молния ударила. Со стоном и скрипом переломилась сосна пополам и аккурат своей верхушкой в избу воткнулась, насквозь крышу прошла, как стрела. А вслед за одной молнией и вторая ударила, как раз в ту сосну, что из избы в небо торчала, и вспыхнула изба в мгновение ока. Выбежала из избы баба та, страшная, как чёрт из табакерки, волосы дыбом, голосит на всё село, кричит, кулаком кому-то грозится то в небо, то на деревню, а после бросилась бежать прочь. Все люди это видели, когда она по деревне бежала. Испугались люди, что огонь сейчас на их избы перекинется, но нет, не тронуло пламя другие дома. А ведьмина изба дотла сгорела. И лишь только она сгорела, как буря тут же и утихомирилась, в минуту улеглась, и пошёл тихий, тёплый, летний дождичек. Смотрят люди на это диво, и крестятся. А бабка Котяжиха встала тихонько позади всех да и промолвила:

– Я же сказала, что раздавлю и следа не оставлю.

Улыбнулась она да домой пошла.

А на Покров свадьбу играли. Никитка с Аришкой женились. И Варвара счастливая бегала. На той свадьбе познакомилась она с Никиткиным другом из дальней деревни, да и приглянулась тому. Не заметил он ни лица её рябого, ни ноги хромой, а всё потому, что с той поры изменилась Варька, мать стала почитать, к людям с добром относиться, стариков уважать, да никого не обижать. Крепко тогда проучила её бабка Котяжиха. Вскоре и Варвару замуж отдали.

Так-то, милые, на добрый привет – добрый и ответ. С Богом!

Бабка Котяжиха да сиротка Алёнка

Глава 1

Бабку Котяжиху в деревне Ильинке знал каждый от мала до велика, уважали её и чтили. Знахаркой она была, людей лечила. К доброму человеку она со всей душой относилась да с объятиями открытыми, а тот, кто со злым сердцем и душонкой чёрной – тот к ней не подходи, не помилует. Оттого и боялись её злые-то люди, она их насквозь видела, под улыбкой лживой истинное лицо без труда определяла. Не только из соседних, но и из дальних деревень ехали к ней люди, нуждающиеся в помощи, и никому бабка Котяжиха не отказывала. Кому травки даст лечебной, кому советом поможет, слово заветное скажет, каждому была рада облегчить горести да хвори. Люди за то её и любили, добрая она была. Но уж ежели кто зло сделал, тот уж от бабки Котяжихи пощады не жди. Об этом знали все.

Если в лес пойдёт бабка Котяжиха – травинку зазря лишнюю не сорвёт, ветку не сломит, живую душу ни одну не обидит. Зато уж грибов, ягод да орехов всегда набирала по полной корзине. Девки ещё только в лес идут, а она уж им навстречу – тащит целую корзину даров лесных, орехов да грибов. Как будто сами они к ней в лукошко прыгали. Орехи, те калила она на противне в печи, а после, морозными зимними днями, угощала деревенских ребятишек. Те играют в снежки, бабу лепят, на саночках катаются, а она мимо идёт, остановится, откроет свою холщовую кошёлочку, которую всегда через плечо носила, да каждому по пригоршне калёных орешков и отсыплет в подставленные ладошки, да ещё пастилки яблочной добавит. А ребятня уж и знали про то, лишь только завидят её на дороге, тут же и бегут навстречу:

– Здравствуй, бабушка! Как твоё здоровьице?

Она засмеётся, по головке потреплет каждого, приобнимет,