Женщина лежала у порога. Она была мертва. А еще вернее, полностью магически истощена.

Я закричала. Не помня себя кинулась к ней. Всхлипывая, пыталась влить собственную силу, но безуспешно. Не верила в происходящее и не понимала, что могло убить названную тетушку. Ведь я знала, она сильная. Она очень сильная ведьма. А еще любимая и любящая. Самый родной мне человек. Единственный родной. Она понимала меня, а я её. Словно всю жизнь жили вместе. И мне казалось, что так и будет.

Но вот же, она лежит прикрыв веки, которые никогда уже больше не откроются. Её ласковый взгляд никогда не коснется меня. Не прозвучит нежный, певучий голос:

— Ты моя маленькая ведьма.

И губы не коснуться моего виска.

Я сидела обняв её, раскачиваясь из стороны в сторону. Гладила её спутанные волосы, целовала лицо. Нет большего горя, чем потерять единственного родного тебе человека. Я прижималась к ней и рыдала.

А потом ветер опутал нас и я услышала последнее наставление ведьмы.

«Берегись тех, кто придет из тьмы. А они придут. Помни все чему учила. Забери все амулеты и книги из моего дома. Ты хорошая девочка. В моих книгах есть сильные заклинания. Они тебе понадобятся. И знай, я очень тебя люблю, моя маленькая ведьма».

И забрав этот последний выдох ветер взвился вверх.

Зашумел в горести лес. Послышался вой волков провожающих душу Дарлен в последний путь.

Я плакала. Не было конца моему горю. Плакала пока ветер не опутал нас.  Тело ведьмы осыпалось прахом и пропало.

И тогда я плакала впиваясь пальцами в землю у самого порога, ставшего мне родным, дома. Для меня больше не было ни времени, ни мира, ни меня самой. Я забылась прямо здесь.

Кто-то ткнулся в меня мокрым носом. Я подняла лицо. Было уже сумрачно. На меня смотрел серый пушистый зверек. Коснулся лапкой моей головы, словно говоря:

«Вставай. Нужно идти».

С трудом, но я встала. Плохо соображая, зашла дом. Собрала все книги и амулеты в мешок и вышла.

Едва отошла на пару шагов, как дом посерел и пропал. Только сейчас я поняла, что Дарлен скрыла его от всех кроме меня. И он только ждал, когда я приду и заберу завещанное ведьмой.

Развернулась и пошла через поле.

Крик птиц раздался неожиданно. Предупреждающий и резкий.

Повернулась.

Со стороны леса шли двое. В черных плащах с глубокими капюшонами, полностью скрывающими лица.

Остановились увидев меня.

— Ведьма?! — Голос, словно шелест ветра перед бурей. Пугающий и тихий. Но я его слышала. Вся в слух обратилась.

— Не похоже. От неё тянет святостью.

Один из неизвестных направился ко мне. Я не видела его лица. Но кожей ощущала, что взгляд направлен на меня. Тяжелый и давящий. И я вдруг очень четко поняла, это они! Они убийцы!

Слезы и злость застелили мне глаза.

Уничтожу!  Тех, кто посмел прикоснуться к моей тетушке, кто одним своим визитом осквернил эту землю.

Уверенно призвала силы.

Наивная. Едва настроилась, как неизвестный остановился. Вскинул руку. Что-то зашелестело у кромки леса.

Порывисто повернулась. Там, в тенях вековых елей, серой дымкой открылся портал. Из него вышли трое. Такие же, как незнакомцы, в черных плащах, скрывающих тела и лица.

Все уверенно двинулись ко мне.

Уже нанеся первый колдовской удар, я поняла, что передо мной не люди. А если и люди, то обладающие просто колоссальной магией.  Незнакомой. Темной. Такая нашим магам и не снилась. Откуда только взялись?!

В меня полетели заклятия пострашнее всего моего колдовства.

В тот день, я впервые работала с настоящими боевыми чарами и черным-причерным ведовством, таким, от которого кровь в жилах стыла. Уложила троих, отправив проклятые мною души в чертово пекло. В царство Темноокой. Надеюсь, она оценила.

А потом, появились еще трое.

Как я осталась жива, не понимала. Призвала природу, животных, птиц. Меня, едва дышащую, услышали. Лес зашумел, из его чащи вырвались дикие звери. С неба коршунами падали стаи разъярённых пернатых.

Меня спасли. Сквозь лесные порталы провели.

Следы заметала, тропы путала.

Как вернулась обратно в монастырь не помнила. Вошла и рухнула на руки пораженным от моего вида сестрам. Неделю я пролежала в лазарете, под пристальным присмотром матери-настоятельницы. И снова она сидела рядом, заставляя меня жить.

Уже потом я узнала, что к монастырю приходили странные люди в плащах. Узнавали нет ли у них молодой ведьмы. Настоятельницы меня не выдали. Мало того пристыдили, мол, с каких пор ведьм по монастырям ищут. Незнакомцы ушли. А матушка заставила меня потом месяц Ясноликой молиться, чтобы даже духа темного при монастыре не было. Но за все это время она ни разу не попрекнула меня и не назвала ведьмой. Мало того, часто приговаривала:

— У богов свои тропы. Не нам решать кто ты. Мы лишь следуем их заветам. Если ты пришла к нам, значит так было решено богами. И мы в ответе за тебя.

Наверное, именно тогда, я начала одинаково сильно почитать и Ясноликую и Темноокую.

— Как давно вы в Дагоре, Алиша?

Я очень глубоко ушла в свои воспоминания и от неожиданного вопроса вздрогнула. Ласка настороженно повела ушами. Я погладила её успокаивая.

— С детства. — Ответила правдиво.

Капитан на меня посмотрел изучающим взглядом.

— Я ранее не слышал, что в Дагоре есть ведьмы.

— Так их и нет в Дагоре. Одна я.

— Не страшно одной?

— А коли и страшно, — неопределенно пожала я плечами. — Мне не привыкать. Всяко бывало.

— Всяко? — В голосе мужчины зазвучал интерес. — Люди не любят ведьм. А тем более, если они те живут рядом. Наверное, пришлось столкнуться с их нелюбовью.

Говорить о нелюбви к ведьмам мне не хотелось. Я отвернулась от капитана и постаралась наслаждаться поездкой.

— Ваши мать или бабушка тоже были ведьмами? — Не унимался он.  — От кого передалась сила? То, что вы сделали с лошадью, характеризует вас как очень сильную ведьму. Но, как понимаю, вы рано лишились родительской опеки и были сиротой. Где успели научиться так виртуозно управлять колдовством? Ведь для познания такой науки, одного дара мало.

«Ага, значит все-таки справки обо мне навели, прежде чем вызывать».

Я головы в его сторону не повернула, всем видом давая понять, что поддерживать разговор не собираюсь.

«Вы мне, конечно, капитан Рэй, моментами нравитесь. Но не настолько, чтобы я перед вами душу выворачивала».

А он смотрел на меня так, будто именно в душу и хотел заглянуть.