ей звякнуть Дереку в Портленд, сообщив о возможности плохих новостей. Несмотря на эмоциональную дистанцию между ними, она была бы не против услышать сейчас его голос, всегда такой успокаивающий и деловой. Он, безусловно, напомнил бы ей, что если б у Ванессы Кастро — бывшего копа и профессионального частного детектива — появились реальные новости о Себастиане, то она сразу же сообщила бы их, не заставляя ее дожидаться личной встречи.

Марин хотела бы поговорить с ним, но не могла. Она не могла ни черта рассказать Дереку.

Ведь он до сих пор не знал, что она наняла частного сыщика.

Глава 5

— Как там с пробками? — поинтересовалась Кастро, когда Марин приехала в ее небольшой офис во Фримонте.

Она никогда не спрашивала Марин о делах или самочувствии. Это и так было ясно. Детектив, видимо, сама только что приехала. Еще даже не сняла куртку.

— На мосту постояла, но не слишком долго, — ответила Марин, заметив также, что с ее посещения офиса в прошлом месяце обстановка несколько изменилась.

Маленький аквариум, раньше стоявший на нижней полке книжного шкафа у стены, сейчас переместился на угол письменного стола, где Марин могла отлично видеть его. В аквариуме жила всего одна рыбка. У нее был большой ярко-красный хвост, и Марин с любопытством наблюдала за ее передвижениями, пока Кастро включала компьютер.

Они встречались раз в два месяца, хотя, по правде говоря, все вопросы, решаемые на этих встречах, можно было бы разрулить по телефону или электронной почте. Тем не менее Кастро, очевидно, понимала, что общение лицом к лицу с матерью пропавшего ребенка необходимо для благополучия самой матери, и на таких личных встречах она говорила с Марин терпеливо и откровенно. А по мнению самой Марин, встречи с частным детективом помогали ей лучше, чем сеансы психотерапии.

— Спасибо, что смогли так быстро приехать. — Кастро поставила перед ней бутылочку воды.

Обычно она предлагала кофе, но сегодня все, казалось, происходило по-новому.

— Естественно, — Марин вглядывалась в лицо детектива, пытаясь прочесть хоть какой-то намек на то, что сейчас ей предстоит услышать ужасные новости. Но выражение лица Кастро оставалось практически непроницаемым. Разве что проявилось легкое смущение.

— Итак… — Кастро помедлила, — новости не касаются Себастиана.

Марин осознала, что до сих пор сидела затаив дыхание, только теперь, когда вздохнула с облегчением. «Ох, слава богу». Взяв бутылочку воды, она отвинтила крышку и сделала большой глоток.

— Простите, — лоб детектива прорезали легкие морщины, — мне не хотелось пугать вас. Наверное, следовало сразу написать об этом в письме.

— Все в порядке. — На самом деле Марин сильно испугалась, но сейчас испытывала лишь облегчение. — О чем же тогда пойдет речь?

— В общем… — Кастро вновь нерешительно помедлила, и хотя Марин больше не беспокоилась, она не представляла, что могло вызвать такое смущение детектива. В конце концов раньше эта женщина работала в полиции. — Похоже, что ваш муж с кем-то встречается.

«Что-что?» Марин глотнула воды, пристально глядя на свою собеседницу и не вполне понимая сказанное.

— Что вы имеете в виду?

— Я не знаю, конечно, как у вас двоих дела, но в последний раз, когда мы разговаривали, вы не упомянули о разводе.

— Так мы и не думали разводиться.

— Тогда мне очень жаль, но придется сообщить вам, что у вашего мужа роман.

Марин недоверчиво прищурилась. Она слышала слова, сказанные детективом, и не нуждалась в их повторении, хотя, возможно, предпочла бы, чтобы Кастро выбрала менее значимое существительное. Они немного помолчали. Марин, казалось, ждала продолжения, но его не последовало.

О каком романе, черт возьми, говорит эта женщина? Не по этой же причине она вызвала ее сегодня! Ведь ее наняли искать ребенка…

Словно прочитав ее мысли, Кастро вывела что-то на экран своего компьютера и развернула его к Марин. Та увидела отличную цветную фотографию Дерека. С какой-то девицей.

Марин разглядывала снимок с открытым ртом. Ее мозг, очевидно, стремился к отдельному восприятию всех представленных ей деталей; общий план не укладывался в сознании. Волосы. Одежда. Лица. Руки. Дерево. Тротуар. Обувь. Улыбки. Возраст. Этнические особенности. Женщина рядом с Дереком немного напоминала Оливию Манн[12]. Но эта особа определенно моложе — Марин дала бы ей лет двадцать пять. Внезапно ее сознание озарилось искрой узнавания. Что-то знакомое привиделось ей в форме подбородка и разрезе глаз. Но потом Марин прищурилась, и ощущение дежавю исчезло. Перед ней вновь маячила незнакомка.

Под руку с ее мужем.

Кастро щелкнула мышкой, и фотография сменилась другой, сделанной в один и тот же день, — вероятно, через минуту-другую.

Теперь незнакомка целовала ее мужа. Страстно. На улице. Средь бела дня.

— Их сфотографировали вчера днем. В Портленде. — Частный детектив отлично знала, как сообщать плохие новости. Тон ее голоса был выразителен и благожелательно нейтрален. Она могла бы стать ведущей на местной новостной станции — зачитывать там тексты с телесуфлера, рассказывая зрителям о каком-то произошедшем в мире разрушительном событии, прежде чем предоставить очередное слово ведущим новостей спорта и прогноза погоды.

— Мне прислал их мой информатор. Жаль, что вам пришлось узнать об этом от меня.

Так Дерек отправился не просто по делам — он уехал по делам со своей… со своей… любовницей — вот первое пришедшее на ум слово. Подружка, возлюбленная, похитительница мужей и шлюха тоже приходили на ум, но по какой-то причине более уместным показалось именно слово любовница. По ощущениям, оно звучало более отвратительно и чертовски скандально.

«Ну а чего же ты ожидала?» — прошептал в ее голове тихий голос, и Марин мысленно прихлопнула его, как зудящую муху. Однако голосок не затих: он продолжал зудеть, и зуд этот становится все громче и назойливее. Если она не возьмет себя в руки, то у нее случится приступ паники прямо здесь, в офисе частного детектива.

Кастро с беспокойством наблюдала за ней.

— С вами все в порядке?

Марин, похоже, онемела. Она смогла лишь кивнуть, закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов сквозь стиснутые зубы. Ее вспотевшие руки обхватили мягкие подлокотники кресла, в то время как часть ее мозга усиленно оценивала ситуацию. По логике, она понимала, что ей ничего не грозит. Сердце не раскололось надвое, белый свет не померк, стены комнаты не раздавили ее. Как бывший полицейский, Кастро наверняка знала, что такое реанимация, если до такого дойдет. Как бы то ни было, сегодня Марин умирать не собиралась.

У нее в сумочке лежали таблетки «Ксанакс», но она сочла ниже своего достоинства принимать их сейчас: не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, что удерживаться