Она замолчала, чтобы посмотреть на Мейсона, но не нашла вего глазах сочувствия.

– С Гарри Бурком меня связывает дружба, – снова заговорилаона. – Я познакомилась с ним два месяца назад, но это была только дружба, иничего больше. Мы выбрались вместе на ужин, и надо же было случиться, чтопроизошла эта стрельба. Если бы Гарри сообщил мое имя, то это сломало бы егокарьеру, потому что Джордж тотчас же подал бы на развод, указывая на него какна виновника. Я должна была любой ценой замять это дело.

– Ваш муж мог бы с таким же успехом ничего не узнать, –сказал Мейсон. – Прокурор является джентльменом. Бурк мог бы его попросить, ипрокурор вовсе не вызвал бы вас на допрос, разве что вы были свидетелемчего-то, что делает ваши показания абсолютно необходимыми.

– Нет, вы не понимаете, каким образом они действуют, –ответила Ева Белтер. – Я сама не знаю всего, но у них повсюду информаторы. Онисобирают сведения, покупают их, не брезгуют даже мелкими сплетнями. Когда какая-толичность находится высоко, они особенно стараются собрать об этом человеке какможно больше сведений. Гарри – видная фигура в политике, вскоре он снова будетвыставлять свою кандидатуру. Они его не любят. Бурк об этом знает. Я слышала,как мой муж разговаривал по телефону с Фрэнком Локком. И сразу поняла, что ониидут по моим следам. Поэтому я пришла к вам. Я хотела их купить до того, какони узнают, в чьем обществе Гарри был в Бичвунд Инн.

– Если ваша дружба с Гаррисоном Бурком такая невинная, почемувы просто не пошли к мужу и не сказали ему обо всем? Ведь, в конце концов, онже не желает скомпрометировать собственное имя.

Она порывисто покачала головой:

– Вы ничего не понимаете. Вы недооцениваете моего мужа. Ондоказал вам это своим вчерашним поведением, он агрессивен и безжалостен, онобожает борьбу. Больше того, он совершенно помешан на деньгах. Он знает, чтоесли я подам на развод, то получу значительные алименты. Вдобавок адвокаты,судебные издержки, все это в сумме будет ему дорого стоить. С другой стороны,если бы он мог меня скомпрометировать, одновременно замарав имя Гарри, то длянего это было бы просто счастьем.

Перри Мейсон нахмурился.

– И все-таки, что-то скрывается за этой высокой ценой, –заметил он. – Мне кажется, что это слишком много для политического шантажа. Выне думаете, что ваш муж или Фрэнк Локк о чем-то догадываются?

– Нет, – решительно ответила она.

Некоторое время они молчали.

– Так что мы сделаем? – спросил Мейсон. – Заплатим требуемуюцену?

– Теперь уже нет и речи о какой-либо цене. Джордж отменитвсе переговоры. Он будет драться до последнего. Он наверняка считает нижесвоего достоинства уступить вам или кому бы то ни было. Такой уж он есть иполагает, что все остальные люди такие же. Просто он не умеет никому уступать,это не в его характере.

– Что ж, если он хочет борьбы, то я готов, – серьезно сказалМейсон. – Я подам в суд на «Пикантные известия», как только они упомянут моеимя. Прижму Фрэнка Локка к стене, заставлю его назвать имя настоящего владельцагазеты. А если не захочет, то обвиню его в даче фальшивой присяги. Найдетсядостаточно много людей, которые не прочь научить наконец эту газетенкууму-разуму.

– Но вы ничего не понимаете, – поспешно сказала она. – Вы неотдаете себе отчета в том, каким образом они действуют. Вы недооцениваетеДжорджа. Много воды утечет, прежде чем вы доведете дело до суда, а онидействуют быстро. Кроме того, не забывайте о том, что я ваша клиентка. Выдолжны защищать меня. Прежде чем вы чего-то достигнете, я будускомпрометирована. Они уцепятся теперь за Бурка зубами и когтями.

Мейсон минуту барабанил по столу и наконец сказал:

– Послушайте, миссис Белтер. Вы несколько раз давали мнепонять, что ваш муж знает что-то компрометирующее о Фрэнке Локке. Вы также этознаете. Скажите это мне, и, вполне вероятно, благодаря этому можно будетсвернуть ему шею.

Она подняла на него глаза. Лицо у нее было совершенно белым.

– Вы знаете, что говорите? Вы знаете, что хотите сделать?Они убьют вас! Для них это не впервые. У них есть связи с гангстерами иразличными негодяями.

Мейсон не отрывал от нее взгляда.

– Что вы знаете о Фрэнке Локке? – повторил он.

Она задрожала и опустила глаза. Потом сказала усталымголосом:

– Ничего.

Мейсон стал нетерпеливым:

– Вы снова пытаетесь меня обмануть. Вы жалкая лгунья,живущая ложью. А то, что вы красивы и имеете детское личико, помогает вам досих пор увиливать. Вы обманывали каждого мужчину, который когда-либо вас любили которого вы когда-либо любили. Теперь вас прижало, и вы обманываете меня.

Она уставилась на Мейсона взглядом, полным возмущения,настоящего или притворного.

– Вы не имеете права говорить со мной таким образом!

– Не имею права? – усмехнулся Мейсон.

Их взгляды встретились.

– Это было на юге… – покорно сказала она.

– Что было на юге?

– Эта история с Локком. Точно я не знаю, что и где. Знаюлишь, что у него была какая-то история и что это было на юге. Речь шла окакой-то женщине. По крайней мере, с этого началось. Не знаю, как этозакончилось. Не исключено, что он был замешан в убийстве, не знаю. Но мнеизвестно, что Джордж держит его в руках. Джордж со всеми так поступает. Узнаето них что-нибудь компрометирующее, а после этого заставляет их танцевать так,как он им заиграет.

Мейсон не спускал с нее взгляда.

– С вами он тоже так поступает?

– Пытается.

– И таким образом заставил вас выйти за него замуж?

– Откуда мне знать? Нет.

Мейсон мрачно рассмеялся.

– А впрочем, какое это имеет значение? – добавила она.

– Может быть, никакого, а может быть, большое, – ответил он.– Мне нужны еще деньги.

Она раскрыла сумочку.

– У меня немного осталось. Могу дать вам триста долларов.

Мейсон покачал головой:

– У вас есть счет в банке. Мне нужно иметь больше средств.Дело потянет за собой расходы. Я борюсь теперь за себя так же, как за вас.

– Я не могу дать вам чек, у меня нет счета в банке. Он мнене разрешает. Это и является его вторым способом держать людей в руках – припомощи денег. Каждый раз я должна просить у него наличные. Или добывать деньгисвоими путями.

– То есть как? – спросил Мейсон.