– Да, мы готовы заплатить четыреста долларов, если вы дадитенам соответствующие доказательства.

– Прекрасно, – сказал Мейсон. – Ждите меня завтра у себя вредакции. Только не вздумайте устраивать фокусы, потому что я отказываю томупокупателю, который хочет заплатить триста пятьдесят.

– Послушайте. Я хотел бы встретиться с вами прямо сегодня, азаплачу вам завтра, когда доставите мне доказательства.

Мейсон издевательски захохотал:

– Ну и шуточки у вас.

– Делайте как хотите, – раздраженно ответил Локк.

Мейсон снова рассмеялся в трубку:

– Спасибо, непременно воспользуюсь вашим советом.

Он вернулся в машину и ждал почти двадцать минут, прежде чемФрэнк Локк вышел из отеля в обществе молодой женщины. После бритья и массажакоричневая кожа Локка приобрела легкую розоватость. Лицо у него лучилось отдовольства маленького человека, который наслаждался своим внешним видомчеловека светского.

Молодая женщина, которая сопровождала его, была, судя повиду, не старше двадцати двух лет. У нее были соблазнительные формы, ловкоподчеркнутые дорогим туалетом, но совершенно невыразительное лицо под чрезмернымслоем косметики. Она была по-своему красива, но без претензий.

Перри Мейсон подождал, пока они сядут в такси, после чеговернулся в отель и направился к коммутатору. Девушка подняла на него тревожныеглаза, украдкой сунула руку за вырез платья и достала оттуда листок бумаги. Налисточке был нацарапан номер: Фрайбург, шестьсот двадцать девять – восемьсоттри. Перри Мейсон кивнул и спрятал листок в карман.

– Это был разговор о цене, которую он может заплатить засведения? – спросил он.

– Я не могу выдавать того, что говорили по телефону.

– Понимаю. Но вы сказали бы мне, если бы это был другойразговор, правда?

– Может быть.

– Прекрасно. И больше вы ничего не можете мне сказать?

– Нет!

– Это все, что я хотел узнать, – улыбнулся Мейсон.

Перри Мейсон вошел в следственный отдел управления полиции.

– Драмм у себя? – спросил он.

Один из мужчин кивнул и показал пальцем на двери в глубине.Перри Мейсон прошел дальше.

– Я ищу Сиднея Драмма, – сказал он мужчине, который сидел науглу письменного стола с сигаретой во рту.

Кто-то другой повысил голос и рявкнул:

– Драмм, иди-ка сюда!

Открылась дверь, и Сидней Драмм осмотрел присутствующих.Увидев Мейсона, он улыбнулся.

– Привет, Перри, – сказал он.

Высокий худой мужчина с выдающимися скулами и выцветшимиглазами, Драмм больше был бы на месте, если бы сидел за высоким бухгалтерскимстолом, с козырьком на лбу и пером за ухом, нежели в следовательском отделеуправления полиции. Может быть, именно поэтому его так высоко ценили какагента. Мейсон приветственно кивнул ему и сказал:

– Мне кажется, что у меня будет кое-что для тебя, Сидней.

– Ладно, – ответил Драмм, – уже иду.

Мейсон вышел в коридор. Через пять минут появился СиднейДрамм.

– Ну, рассказывай, – сказал он.

– Я двигаюсь по следам дела, с которым, возможно, приду ктебе, – сообщил Мейсон. – Я, правда, еще не знаю, куда это меня заведет. Пока яработаю для клиента, и мне нужны сведения об одном номере телефона.

– Каком номере?

– Фрайбург, шестьсот двадцать девять – восемьсот три, –ответил Мейсон. – Если это номер, который мне нужен, то его хозяин отнюдь непрост, и история со случайной ошибкой номера здесь не пройдет. Я думаю, что этозасекреченный телефон. Тебе придется проверить на телефонной станции, и приэтом, вероятно, лично.

– Господи, ну и нахал же ты! – сказал Драмм.

Мейсон сделал оскорбленное лицо.

– Я ведь говорил тебе, что работаю на клиента, – сказал он.– Ты получишь за это двадцать пять долларов. Я думаю, что стоит проехаться нателефонную станцию за двадцать пять монет.

Драмм сменил гнев на милость:

– Черт возьми, так бы сразу и сказал! Подожди, я тольковозьму шляпу. Поедем на твоей машине или на моей?

– Лучше каждый на своей, – ответил Мейсон. – Я не знаю, будули возвращаться в эту сторону.

– О’кей, – сказал полицейский. – Встретимся на телефоннойстанции.

Мейсон вышел, сел в машину и поехал на телефонную станцию.Когда он добрался, Драмм на полицейской машине уже был там.

– Я пришел к выводу, что лучше не афишировать твой интерес,– заявил Драмм. – Я уже был наверху и взял для тебя данные.

– И чей это телефон?

– Некоего Джорджа К. Белтера, – сообщил полицейский. –Адрес: Элмунд-драйв, пятьсот пятьдесят шесть. Ты был прав, это засекреченныйномер. Никому нельзя давать даже номер, не говоря уже о других данных. Поэтомузабудь, откуда ты его узнал.

– Ясно, – согласился Мейсон, доставая из бумажника дведесятки и одну пятерку.

Пальцы Драмма сомкнулись на деньгах.

– Парень, – сказал он, – это настоящий бальзам для моейдуши, потому что как раз вчера я играл в покер и остался без наличных. Заскочикак-нибудь еще раз, когда у тебя будет еще один такой клиент.

– Кто знает, я могу ведь иметь такого клиента некотороевремя.

– Это великолепно, – сделал вывод Драмм.

Мейсон сел в машину. С мрачной миной нажал на стартер идвинулся на полной скорости в сторону Элмунд-драйв.

Улица находилась в изысканном престижном районе. Дома стоялив глубине, окруженные зелеными газонами и ухоженными живыми изгородями. Мейсоноставил машину перед номером пятьсот пятьдесят шесть. Это было претенциозноездание, стоящее на вершине холма, удаленное от соседних домов на несколькодесятков ярдов. Холм, по всей видимости, был насыпан специально, чтобыподчеркнуть великолепие здания.

Мейсон не въехал на подъезд, а поставил машину на улице ипешком пошел ко входу. На крыльце горел свет. Вечер был жарким, вокругкружилась туча насекомых, ударяя крылышками о большой абажур из матовогостекла, за которым скрывалась лампочка. После второго звонка дверь открыл лакейв ливрее. Перри Мейсон достал из кармана визитную карточку.

– Мистер Белтер не ждет меня, – сказал он, – но примет.

Лакей бросил взгляд на визитку и отодвинулся в сторону.