– Х-хозяин, – заикается Сяо Шуфэй, – мы не ждали вас так рано.

Он разражается беззаботным, веселым смехом, который вливается в комнату, как родниковая вода в оловянное ведро. Отталкивается от стены и начинает спускаться с платформы у входа.

Над металлическими ступенями громыхают дух-доспехи, шуршит длинный плащ из лисьего меха, прикрепленный к наплечникам. Волосы пилота собраны на макушке в безупречный узел, увенчанный высоким бронзовым украшением. Будь он обычным парнем, ему не позволялось бы собирать все волосы наверх, пока не исполнится двадцать, но пилоты не следуют этой давней традиции. Они носят прически взрослых мужчин. Хотя ему всего девятнадцать, он уже в звании полковника, а значит, служит больше пяти лет. Но армия наверняка устроит грандиозное празднество, когда ему исполнится…

Стоп… о чем это я? Ему не дожить до двадцати.

– Ну что я могу сказать? – Он приближается, на щеках появляются ямочки. – Просто не утерпел, очень хотелось посмотреть на новых красоток, которые поселятся в моей сторожевой башне. Но, надеюсь, вам не взбредет в головы, что это ваш шанс напоследок устроить неприятности?

– Нет! – Сяо Шуфэй аж подпрыгивает. – Мы… мы просто…

– Неприятности начнутся только в одном случае – если через три секунды шпилька не окажется в этой ладони. – Я вытягиваю руку. Хоть я и продумала заранее пару-тройку фальшивых личин, притворяться уже слишком поздно.

Сяо Шуфэй вжимает в мою ладонь шпильку, скользкую от пота. Фу.

– Спасибо. – Я втыкаю шпильку обратно в свою прическу «лисьи ушки», изо всех сил стараясь казаться спокойнее, чем есть на самом деле.

Ян Гуан подходит к нам. Достаточно близко, чтобы его задушить.

Он выглядит совсем мальчишкой, и это выводит меня из равновесия. Изящный подбородок, озорная улыбка, обворожительные глаза. Мое сердце вздрагивает, когда взгляд падает на его корону, состоящую из двух обручей, – постоянное напоминание о том, что каждый пилот ищет свою Единственную и Настоящую. Остальные девушки зачарованы, и я знаю, что мы все мысленно представляем одно и то же: как он снимает один из обручей, превращает его во вторую корону и возлагает ее на голову одной из нас во время пышной Коронации Пары. Едва ли не самое живое из моих воспоминаний – как я обмираю перед большим экраном в компании с другими деревенскими девушками. Нам тогда разрешили посмотреть эту церемонию в прямой трансляции.

Тогда я еще ничего не понимала.

Я вытряхиваю эту фантазию из головы.

– Итак… – Ян Гуан смотрит мне прямо в глаза. – Ты частенько запугиваешь людей, красотка?

– Только если они первыми меня взбесят, – отвечаю я с напускной небрежностью, хотя пульс, кажется, бьется уже в каждой точке моего тела.

– Это консорт У! – Тетушка Доу, сияя, ковыляет в нашу строну, забыв о том, что на скрипучем испытательном столе все еще трясется бедная девушка.

Все сжимается у меня внутри. Прозвучала моя фамилия! Впрочем, она довольно распространена в провинциях Суй и Тан. Непонятно, вспомнил ли Ян Гуан мою сестру. Даже если да, он этого не скажет. Никто не говорит о мертвых наложницах. Вряд ему вообще придет в голову, что какая-то девушка обречет на смерть три поколения своей семьи, чтобы отомстить. Тут я на него твердо рассчитываю.

– Консорт? – Он моргает и прищуривается, глядя на меня. Радужки его глаз загораются неоново-желтым.

Я отшатываюсь, хотя и понимаю: просто его ци проходит через дух-металл доспехов. Всю свою жизнь я видела пилотов лишь на экране, и они казались мне фантастическими, не совсем реальными существами. Но это… это точно не на компьютере нарисовано.

– Да, теперь я чувствую, – кивает он, волна золотистого света проходит по комнате. – Приличное такое духовное давление. Н-да. – Его светящийся взгляд скользит по мне, как растопленный мед. – А ты и правда занятная штучка.

Тетушка Доу переводит понимающий взгляд с него на меня.

– Значит, молодой хозяин, вы пришли, чтобы выбрать спутницу на следующую смену?

– Думаю, я ее нашел. – Он протягивает мне руку в перчатке, золотые кольца его радужек вспыхивают еще ярче.

Я напрягаю пальцы, чтобы прогнать дрожь, и кладу их на его ладонь. Обнаженная плоть на теплом металле. Внутри меня все переворачивается, будто я опять лежу на испытательном столе.

Я прикасаюсь к нему. Прикасаюсь к руке, которая оборвала жизнь Старшей.

Я пришла сюда с мыслями о сверкающем лезвии и убийстве, а он улыбается мне, словно я очередная игрушка, созданная для его удовольствия.

На мое лицо вползает ухмылка. Сяо Шуфэй склонила голову, но я, заметив волнение и злость на ее лице, ощущаю укол жалости.

«Он того не стоит, – мысленно говорю я ей. – Я тебе это докажу».

Но в следующую секунду моя ухмылка исчезает, когда рука Ян Гуана стискивает мои пальцы.

Мне ни за что не одолеть его, пока он бодрствует. Придется подождать, когда он уснет.

Прежде чем перерезать ему глотку, все-таки придется побыть его игрушкой.

Я видела снятые сверху фотографии границы Суй-Тан и знаю, что сторожевые башни построены сразу за Великой стеной, у подножия гор, граничащих с плоскими равнинами хундунской глуши. Перед каждой башней стоит хризалида. В периоды военной службы пилоты живут в квартирах на верхних этажах башен, возвышающихся над хризалидами, будто округлые холмы.

Мы в лифте, едем на верхний этаж. Какое счастье, что мне не придется привыкать к этой штуке – она как скрипучий металлический гроб, приводимый в движение демонами. Ян Гуан несет меня на руках, перчатки сминают мои прозрачные одежды на плечах и бедрах, сжимая мое тело словно раскаленными металлическими тисками. Я не посмела возразить, когда он взял меня на руки, вынужденная следовать правилу – не реагировать отрицательно на его прикосновения. Когда лифт наконец останавливается и двери со стоном расходятся, я осознаю, что слишком крепко вцепилась в Ян Гуана, предплечье утопает в рыжем мехе его плаща. Мое сбивчивое дыхание овевает его деликатно очерченный подбородок. Я ослабляю хватку, чувствуя, как болезненно пылают щеки.

«Все в порядке», – говорю я себе, проглатывая жаркий стыд. Так мое лицедейство выглядит даже более естественно. Правильно все, что приближает меня к цели.

Серебристый свет звезд заливает округлый лофт и расплескивается на мебели. Новая луна еще не возродилась в ночи, звезды сверкают за панорамными окнами, словно все небо исколото огненными булавками. А внизу голая равнина хундунов простирается до еле заметных зубчатых очертаний гор на горизонте. Каково это – оказаться за пределами Великой стены, без ее защиты? Я вздрагиваю всем телом. Но если бы я подошла к окну и посмотрела вниз, моим глазам предстал бы светоч борьбы человечества за свободу. Девятихвостая Лисица, а может, и другие хризалиды. Восторг поднимается в моей груди.