Сигнал тревоги раскалывает мои мысли. На потолке загорается красная лампа.

Ян Гуан, ругнувшись, подскакивает.

– Хундуны.

Нет. Нет!

На этот участок Стены нападали всего два дня назад. Следующая атака не может прийти так скоро.

Почему сейчас?

Ян Гуан проверяет что-то на своем запястье, белый отсвет экрана пляшет на его лице. Потом он поднимает меня, и я сажусь на постели.

– Все хорошо. – Он потирает мои плечи, а я в оцепенении смотрю на него. – Все будет хорошо. Поверь в меня. Поверь в нас.

Нас.

Когда звучит призыв к битве, пилот должен взять ту наложницу, которая под рукой.

Я издаю вопль и сползаю с кровати.

– Нет! Успокойся! – Он с силой затаскивает меня обратно.

Я ударяюсь о раму кровати, тело пронзает боль. Но я не перестаю кричать. Не перестаю пинаться, выворачиваться и кусаться.

С тяжелым вздохом он бросает меня на кровать лицом вниз и упирается коленом в мой позвоночник. Под его весом мои крики превращаются в хрипы.

– Прости меня за это. – Он связывает мне руки поясом от моего платья.

Я задыхаюсь, по простыне растекается пятно от моих слез, щека трется о пятно, оставляя на нем следы макияжа.

Слышу звук выдвигаемого ящика. В нем копаются. Что-то отрывают с ровным и быстрым звуком.

Протянувшаяся сзади рука заклеивает мой рот широкой лентой. Теперь сколько ни кричи, никто не услышит.

Ян Гуан забрасывает меня на плечо. Я с трудом дышу через нос. Ноги беспомощно колотятся о доспехи. Шпильки осыпаются на тростниковые циновки. Я не вижу, выпала ли моя шпилька-оружие, – глаза слишком мокрые. Слезы пробивают дорожки на моих щеках и увлажняют край клейкой ленты. Я продолжаю вертеться и сопротивляться, а пилот подбегает к шесту позади дивана. Хватает шест, пинает кольцо из металлических частей у его основания. Кольцо раскрывается. С порывом резкого ветра в комнату врывается мускусный запах глуши. Слабый желтый свет проливается на стальной мост внизу. Ян обхватывает ногой шест, хватается за него рукой и скользит вниз.

Мы обрушиваемся в пахнущую землей ночь, доспехи высекают из шеста искры. Над нами вздымается бетонная башня. Пилот приземляется, сила удара сотрясает мост.

По ту сторону моста зеленым минералом мерцает в свете звезд затылок Девятихвостой Лисицы, такой огромный, что кажется нереальным. Остальное скрывается ниже уровня моста. Сейчас Лисица пребывает в Спящем Облике, хвосты обрамляют туловище, как лепестки тюльпана.

Я смотрела видеоклипы о ее сражениях. Видела, как она сминает громадных хундунов одной лапой. Со злобой разглядывала рекламный снимок: Ян Гуан позирует на ее голове, обхватив рукой ухо такой же высоты, как и он сам. А под ним глаз хризалиды – сияющая наклонная щель, едва помещающаяся в кадр.

И все же к этому я оказалась не готова.

Ужас проникает глубже в мое нутро, но мои корчи и приглушенные крики не в силах остановить Ян Гуана. Он пробегает по мосту и распахивает люк в затылке Лисицы.

В темной, круглой кабине пилота смутно виднеются кресла инь и ян, одно ниже, другое выше, одно черное, другое белое, одно любовно обнимает другое. На нижнем сиденье, инь, развернут второй комплект духовных доспехов – широких, слегка изогнутых.

Они не для того, чтобы защитить меня.

Они для того, чтобы обездвижить меня.

Как и стольких девушек прежде.

Очередной приглушенный крик растягивает мои легкие. Ян Гуан с силой ставит меня на ноги, отчего в них взрывается боль, и сдирает с меня одежду. Ночной холод охватывает мое тело, обнаженное, за исключением нижнего белья. Мне хочется прикрыться, но руки по-прежнему связаны за спиной.

Ян Гуан отодвигает в сторону обрывок моего наряда, застрявший у меня на спине под связанными руками, и заталкивает меня в доспехи кресла инь. Ледяной дух-металл впивается в мои бедра.

Я извиваюсь и лягаюсь в животном ужасе. Продолжая придерживать меня, пилот опускается в кресло ян. Золотое свечение его ци-Земли просачивается сквозь доспехи и разливается по кабине, как осеннее увядание по кронам деревьев.

– Прекрати, не надо все усложнять, – цедит он сквозь стиснутые зубы. – Они вот-вот нападут.

Он вжимает пятками мои голые ноги в поножи доспехов, и те закрываются по его мысленной команде, приковывая меня к месту. Развязывает мои руки и втискивает их в рукавицы на подлокотниках. Теперь я совсем не могу сопротивляться, и он рывком прижимает меня к спинке. Позвоночник соприкасается с полосой ледяных соединительных игл, готовых вонзиться в меня.

Из-за границ моего зрения прорываются пятна света, более яркие, чем полумрак кабины. В голове бьется высокий пронзительный звон. Желудок неконтролируемо сокращается. Я пытаюсь втянуть носом воздух, но не могу.

Я не могу пошевелиться. Я не могу закричать. Я ничего не могу.

Оставшиеся части доспехов обхватывают мое тело и защелкиваются вокруг него. Ян Гуан ставит ноги по обе стороны от моего кресла, прижимается грудью к его спинке и необоримо крепко сплетает свои покрытые броней пальцы с моими.

– Не бойся, – шепчет он мне на ухо. – Давай потанцуем.

Иглы впиваются в мой позвоночник.

Открыв глаза, я вижу густой, сочащийся каплями полог из листьев. Сырой, насыщенный острыми запахами воздух удушающе действует на мой мозг. В голове ворочаются вялые, неторопливые мысли. Пытаюсь пошевелить руками – их опутывают покрытые слизью стебли. В листве бьются чьи-то невидимые крылья. Из сумрака слабо доносятся звуки плача.

Что происходит, ради всего небесного?

Где я?

Я дергаю посильнее хлюпающие плети, сковавшие мои ноги и руки. В голове сквозь туман пробивается, как дух джунглей, напевный голос тетушки Доу:

«Вы можете попасть в ментальную реальность, похожую на сновидение, – в подсознание вашего хозяина-пилота».

Сновидение? А ощущение такое, будто все это наяву.

Грудь сжимается, я едва могу вдохнуть пропитанный мускусом воздух джунглей. Странные фрукты телесного цвета проглядывают сквозь липкие извивы стеблей. Мои плечи покрываются гусиной кожей.

– Помогите. – Сквозь заросший растительностью кошмар пробивается голос ребенка. – Помогите мне!

Бешено рванувшись, я наконец избавляюсь от пут.

– Иду!

Слова утешения умирают на моем языке.

«Чтобы умиротворить ментальную реальность, следуйте своим инстинктам».

Это тоже сказала тетушка Доу. Видимо, такой совет дают всем пилотам-наложницам.