— Да так, ничего, — отозвалась Мими. Тут им принесли ихзаказ. — О-о! Думаю, вот это мясо еще дышит!

Она улыбнулась и разрезала стейк, выпустив на безукоризненнобелую тарелку поток крови.

«Кавалер, — подумала Блисс. — Кавалер на бал Четырех сотен».

В целом мире был всего один-единственный парень, которогоБлисс хотела бы видеть своим кавалером.

— Ну а ты? Может, возьмешь Джейми Кипа? — предложила Мими. —Он клевый и совершенно свободен.

На самом деле у Джейми была девушка, но из Красной крови, аэто, с точки зрения Мими, не считалось.

— Послушай, Мими, мне нужно тебе кое-что рассказать, —прошептала Блисс.

Она не собиралась посвящать Мими в эту историю, но просто немогла держать все мысли и надежды в себе. Особенно теперь, когда зашла речь опарнях.

Мими приподняла бровь.

— Ну, давай.

— Я думаю, что Дилан жив, — выпалила Блисс и быстро,бессвязно принялась рассказывать, как она вдруг очнулась в пруду в Центральномпарке и едва не утонула, но ее спас какой-то парень.

Парень, лица которого она так и не увидела, но голоскоторого был ей знаком, и даже слишком.

Мими взглянула на подругу с жалостью. Она слышала от отца опроизошедшем. На Дилана напал кто-то из Серебряной крови и убил его. Надежды,что он выжил, нет — ни малейшей. Его тело не нашли, но показания Блисс о техтрагических событиях, которые она дала Комитету, совершенно недвусмысленноописали его участь.

— Блисс, золотце, тебе, конечно, приятно воображать, будтоэтот парень, этот твой так называемый спаситель, был Дилан. Но это невозможно.Ты не хуже моего знаешь, что...

— Что? — настороженно переспросила Блисс.

— Что Дилан мертв.

Эти слова повисли в воздухе.

— И он никогда не вернется, Блисс. Никогда. — Мими вздохнулаи отложила вилку и нож. — Так что давай поговорим серьезно. Ты хочешь, чтобы япомогла тебе уладить этот вопрос? Думаю, Джейми Кип самый клевый.

Когда Шайлер пришла в себя, оказалось, что она лежит наогромной кровати посреди большой комнаты, обставленной в стиле, который можнобыло описать разве что как «величие раннего Средневековья». Дальнюю стенуукрашал громадный и зловещий гобелен, изображающий смерть единорога, с потолкасвисала колоссальная золотая люстра, в которой мерцали сотни истекающих воскомсвечей, а на кровати грудами лежали шкуры животных. Комната была воплощениемгрубого, примитивного изящества.

Девушка моргнула и тут же схватилась за шею. Но следовукусов не было. По крайней мере, этого с ней не случилось.

— О, вы очнулись!

Шайлер повернулась туда, откуда донесся голос. Служанка вчерном платье и белом переднике сделала реверанс.

— Будьте любезны, мисс ван Ален, следуйте за мной, —произнесла она. — Я должна отвести вас вниз.

«Откуда она знает, как меня зовут?»

— Где я? — спросила Шайлер, откинув покрывало, и сунула ногив свои мотоциклетные ботинки, стоявшие на полу.

— Во Дворце дожей, — ответила служанка и повела Шайлер прочьиз комнаты, к винтовой лестнице, освещенной подвесными светильниками.

Дворец дожей на протяжении веков служил местопребыванием дляправительства Венеции; здесь размещались законодательная и исполнительная ветвивласти, а кроме того, залы совещаний и личная резиденция дожей. Туристов охотнодопускали в величественные залы и галереи. Шайлер и сама осмотрела дворец вовремя официально дозволенной экскурсии.

Она поняла, что находится сейчас в личных покоях, в тойогороженной части дворца, куда экскурсии не водили.

Служанка жестом велела девушке следовать за ней, и Шайлерспустилась по лестнице в длинный коридор. В конце его она увидела огромнуюдубовую дверь, покрытую резьбой — иероглифами и языческими символами.

— Он ждет вас, — сказала служанка, отворив дверь.

Шайлер вошла и очутилась в просторной библиотеке, пышной ивеликолепной. С высоких окон ниспадали изящно задрапированные красные бархатныешторы. На полках из древесины ореха выстроились ряды книг в кожаных переплетах.Вокруг было множество шкур и других охотничьих трофеев.

В камине гудело пламя. Перед огнем в массивном кожаномкресле сидел сутулый седовласый джентльмен в твидовом костюме от Харриса.

— Подойди, — велел он.

Рядом с джентльменом сидел тот самый молодой красивыйитальянец, с которым Шайлер встретилась на биеннале. Он кивнул девушке и указална стоящее перед ними кресло.

— Ты меня заколдовал! — сердито заявила Шайлер.

Парень не стал спорить.

— У нас не было другого способа убедиться в том, кто тытакая и каковы твои подлинные намерения. Не волнуйся, тебе не причинилиникакого вреда.

— И как? Вы удовлетворены?

— Да, — серьезно ответил парень. — Ты — Шайлер ван Ален. Тыостановилась в гостинице «Даниэль» вместе с Оливером Хазардом-Перри-старшим иего сыном Оливером. Ты ведешь некий поиск. Позволь сообщить тебе приятнуюновость. Ты достигла цели.

— Каким образом? — настороженно поинтересовалась Шайлер.

— Профессор перед тобой, — произнес парень.

— Я слышал, ты меня ищешь, — весело произнес седовласыйджентльмен. — В нынешнее время я не особо популярен среди американскихстудентов. Некогда толпы юных пилигримов прибывали, чтобы послушать мои лекции,но это осталось в прошлом. Ну, так расскажи, что привело тебя сюда?

— Меня прислала Корделия ван Ален, — сказала Шайлер.

Заслышав это имя, профессор и парень многозначительнопереглянулись. От жара камина щеки у Шайлер начали гореть, но не только отпламени проступил румянец на ее бледной коже. Столь храбро произнесенное имяКорделии заставило ее почувствовать себя уязвимой. Кто эти странные люди? Зачемони доставили ее сюда? Не допустила ли она ошибку, озвучив продиктованныйКорделией призыв о помощи?

— Расскажи мне поподробнее, — подбодрил ее профессор,подавшись вперед и пристально взглянув на девушку.

— Корделия была моей бабушкой... — произнесла Шайлер.

Даже если это враги, деваться уже некуда. Она огляделакомнату, выискивая пути к отступлению; девушка заметила потайную дверь,встроенную в одну из стен библиотеки. Может быть, ей удастся бежать через этудверь, а может, она сумеет оглушить старика и парня собственным заклинанием ивыпрыгнуть в окно.

— Была? — переспросил парень.

— Она окончила этот цикл. На нее напали. — Шайлер с силойвтянула воздух. — Серебряная кровь. Кроатан.