Он все дальше углублялся в сад. Здания постепенностановились более современными, и очертания их делались почти пугающими. Онапромчалась сквозь здание, построенное целиком из стекла; на стенах его быливыгравированы слова и имена. Другое строение было сооружено из пластиковыхтруб, ярких и светящихся, как леденец. Она заметила, как парень исчезаетвнутри.

В павильоне было темно. Произведения искусства располагалисьвнизу, и от зрителей их отделял стеклянный пол. Во всяком случае, Шайлерпредположила, что это были произведения искусства, но видела она лишькопошащуюся массу игрушечных роботов, со скрежетом карабкающихся друг надружку, озаряемых вспыхивающими в темноте красными, синими и зеленымиогоньками.

Шайлер ощутила движение и заметила краем глаза, как пареньбыстро выглянул из двери на противоположной стороне павильона.

— Стой! — крикнула она во всю силу легких.

Парень взглянул на нее, улыбнулся и снова исчез.

Шайлер выбралась обратно на дорожку в саду и снова приняласьразыскивать парня среди толпы. Тщетно.

Как там это делается?

Девушка на мгновение задумалась. Она попыталась представитьсебе Лоуренса и его предполагаемое местонахождение и понять, что моглопривлекать его здесь, на биеннале.

Потом она вспомнила, что в заднем кармане у нее лежит карта.Шайлер вытащила карту и принялась изучать извилистые дорожки, связывающиепавильоны между собою. Обругав себя за то, что не подумала об этом раньше, онасложила карту и быстро зашагала к новому месту назначения.

Зазвонил мобильник. В трубке зазвучал голос Оливера.

— Скай, ты где? Я волнуюсь.

— Все в порядке, — отозвалась Шайлер, злясь на помеху. —Слушай, я перезвоню. Кажется, я знаю, где он.

— Где кто? Шайлер, ты куда?

— Все будет в порядке! — нетерпеливо повторила Шайлер. —Олли, пожалуйста, не беспокойся за меня. Я вампир.

Она нажала кнопку сброса. Несколько минут спустя девушкастояла перед небольшим зданием из красного кирпича. Современная конструкциявполне соответствовала большинству иностранных павильонов выставки. Фасад былвыдержан в георгианском стиле, как строили на заре освоения Америки, — сотделкой белой краской и с аккуратными коваными перилами. Это был реликт издругого времени и места — воспоминание о ранних поселениях в колонии.

Едва лишь Шайлер сунула карту в карман, как снова заметилатого парня. У него был такой вид, словно он за время погони постарел: дышалтяжело, волосы растрепались.

Похоже, заметив Шайлер, он испугался.

— Опять ты! — вырвалось у него.

Шайлер решила, что у нее появился шанс. Корделия, прежде чемокончить нынешний цикл, поведала внучке, что, если та когда-нибудь отыщетЛоуренса или кого-то, кто, по ее мнению, сможет привести ее к деду, она должнапроизнести определенные слова.

Их она теперь и произнесла, отчетливо, самым увереннымтоном, на какой была способна:

— Adiuvo Amicus Specialis. Nihilum cello. Meus victus esttui manus.

«Я пришла к тебе за помощью как к тайному особому другу. Мненечего скрывать. Моя жизнь в твоих руках».

Парень взглянул ей в глаза тем пристальным ледяным взглядом,каким могли смотреть лишь ее соплеменники, и мир погрузился в тишину.

— Dormio[5], — велел он и взмахнул рукой.

И Шайлер, теряя сознание, почувствовала, как ее окутываеттьма.

ПОДШИВКА «НЬЮ-ЙОРК ГЕРАЛЬД»

15 МАРТА 1871 ГОДА

ПОМОЛВКА РАСТОРГНУТА

Свадьба лорда Дарлингтона и Мэгги Стэнфорд не состоится.Местонахождение Мэгги Стэнфорд по-прежнему неизвестно.

Помолвка Мэгги Стэнфорд, дочери мистера Тибериуса и миссисДоротеи Стэнфорд из Ньюпорта, с Альфредом, лордом Барлингтоном Лондонским иДевонширским, расторгнута. Ранее предполагалось, что венчание состоитсясегодня.

Мэгги Стэнфорд таинственным образом исчезла шесть месяцевназад, в тот самый вечер, когда происходил Патрицианский бал.

Суперинтендант Кэмпбелл продолжает расследование. СемействоСтэнфорд предполагает, что имело место преступление, хотя пока что необнаружено ни письма с требованием о выкупе, ни иных признаков, указывающих напохищение. За любые сведения о местонахождении Мэгги Стэнфорд обещано солидноевознаграждение.

Это была не комната, а настоящая шкатулка длядрагоценностей, расположенная на самом верху одного из самых высокихнебоскребов посреди Манхэттена, в здании из стекла и хрома, и когда Мимивзглянула наружу, на величественную панораму Нью-Йорка, она заметила взеркальном стекле свое отражение и улыбнулась.

На ней было платье. Но не просто платье, а произведениепортновского искусства, созданное из тысяч шифоновых розочек, вручную сшитыхдруг с дружкой, само воплощенное изящество, неземное, подобное облаку. Открытыйлиф туго облегал тонкую талию, и изысканная материя выгодно подчеркивалакрасоту блестящих золотых волос девушки, рассыпавшихся по молочно-белым плечам.Это было платье, стоимость которого исчислялась шестизначной цифрой,феерическое, единственное в своем роде, которое мог создать один лишь ДжонГальяно. И оно принадлежало ей, Мими, по крайней мере, на один вечер.

Мими находилась в представительстве модного дома «КристианДиор», в отделе для знаменитостей, в эксклюзивном демонстрационном зале, кудаможно было попасть только по приглашению. Вокруг нее выстроились стойки свешалками, и все наряды на них были доставлены прямиком с парижских подиумов —образцы, которые могли позволить себе надеть лишь модели или светскиезнаменитости, не уступающие моделям в худобе, прочим же оставалось лишь мечтатьоб этом.

Здесь были те самые наряды от Диора, в которых Николь Кидманполучала «Оскара», а Шарлиз Терон — «Золотой глобус».

— Потрясающе! — кивнув, заявила представительница «Диора». —То, что нужно, — сомнений быть не может.

Мими взяла высокий бокал с шампанским с серебряного подноса,предложенного слугой в белых перчатках.

— Возможно, — согласилась она, понимая, что произведет фурорна балу, явившись туда в платье со шлейфом длиной в пятнадцать футов.

А потом в дверном проеме возникла Блисс.

Мими пригласила подругу составить ей компанию; она решила,что это будет приятно — иметь зрителя, который наблюдал бы, как она будетмерить наряды. Мими обожала держать под боком раболепных друзей, завидующих еевнешности и социальным привилегиям. Вот только она никак не ожидала, чтопредставительница «Кристиана Диора», вопреки всякому обыкновению, подобьетБлисс тоже выбрать себе платье. Но с тех пор, как Блисс подписала договор сАгентством моделей Фансуорт и ее лицо и фигура стали красоваться на плакатах повсему городу, после того, как «Цивилизация» выбрала ее вместе с Шайлер ван Алендля новой рекламной кампании, маленькая техасская розочка сделалась в Нью-Йоркенастоящей знаменитостью — и Мими до сих пор не простила ей этого. «Вог» дажевыбрал Блисс Девушкой мгновения, и появились веб-сайты, следящие за каждым еешагом. Мими пришлось признать отвратительную правду: ее подруга сталазнаменитой.