На пороге стояли двое мужчин.

– Извини, – сказал один, судя по тону, никакой вины за собой не чувствовавший. – Она почти такой же и была.

Я кивнула. Молча, потому что опробовать свой мальчишеский голос еще не успела.

– А что, сынок, твоя мать здесь? – доброжелательно спросил другой.

Я покачала головой.

– Ну что ж, беспокоить не станем. Нам надо только забрать кур, если они тут есть.

– Зачем?

– Губернатор отправляется в экспедицию, – начал первый, – и…

– По официальному делу, – вмешался второй.

– Требуются припасы.

– В экспедицию?

– Да. У него дочка пропала.

У меня заныло под ложечкой. Значит, губернатор узнал и собрался искать Люпе.

– Здесь кур нет, – прохрипела я.

И тут же, как нарочно, Мисс Ла громко заквохтала.

Тот, что подобрее, виновато улыбнулся мне, а другой бесцеремонно прошел мимо.

– Приказ губернатора Адори. Стоп, минутку… – он уставился на завешенные картами стены. – Так это дом картографа? Того, что сейчас в Дедало?

Я кивнула.

– Он мой отец.

– А… – Он переступил с ноги на ногу. Его напарник открыл клетку. – Так тебе не сказали?

– Что?

– Твой отец… он…

– Пошли, – бросил второй, выходя из кухни. Мисс Ла наградила меня возмущенным взглядом.

– Он что? – с замиранием сердца спросила я.

– Мы ее не обидим, – пообещал тот, что подобрее, делая вид, что не услышал мой вопрос, и бережно прижимая к груди курицу.

– Повар жалеть не станет, – ухмыльнулся другой.

– Помолчи!

Но я уже не слушала. Меня как будто парализовало. Что знал стражник о моем отце? Что с ним случилось?

Они ушли, и я осталась одна со своими мыслями.

Без кур экспедиция не выйдет. Если попасть в губернаторский дом раньше них, то экспедиция не выйдет без меня.

Лучи предвечернего солнца танцевали на кристаллах базальта губернаторского особняка, который расплывался и дрожал, словно светящийся мираж.

Однажды ночью, вскоре после смерти мамы, Па отвел нас с Габо к скалам, и мы сидели там и смотрели на луну, свет которой падал на наш дом.

Есть два вида кристаллов, сказал нам Па. Один – это гранит, светлый камень. И у него, как у каждого из вас, есть двойник, его темная копия, которую называют «габбро». После того вечера я какое-то время называла Габо «Габбро». Ему это не нравилось.

Подойдя ближе, я увидела, что в доме блестят даже окна – губернатор распорядился поставить в них огромные стекла из расплавленного громерского песка. В комнате в переднем углу дома толпились какие-то люди. Их голоса выплывали из открытого окна и доносились до меня. У темной деревянной двери стояли двое стражников. Эту часть плана я продумала плохо. Что, если меня не впустят?

Я подкралась к окну.

– Мы только теряем попусту время – надо отправляться на поиски!

– Мы ничего не теряем, в таком деле нужен план…

– …И как мы гарантируем безопасность его дочери?

– …Безумие… кто знает, где она…

Я достала из кармана записку Люпе и оторвала верх и низ, так что осталось только «Я пройду через лес и найду того, кто убил Кату. Может быть, когда вернусь, мы снова сможем быть подругами. Люблю тебя, Люпе Xxxxxx».

Еще один взгляд в окно. У большого, украшенного искусной резьбой стола стояли человек десять-двенадцать. В мою сторону никто не смотрел.

Без лишних раздумий я бросила сумку в окно и полезла за ней следом.

Должно быть, сумка свалила что-то, удерживавшее окно в открытом положении, потому что это что-то грохнулось на пол вместе со мной. Все, кто находился в комнате, обернулись и уставились на меня. Внезапная и пугающая, тишина расширялась, как пещера.

– Ты кто? – раздался наконец чей-то голос.

Поднимаясь, я заметила, что пол застелен коврами с изображением животных и охотничьих сцен, и убрала колено с шеи летящего лебедя.

– У меня…

– Ты попал сюда через окно? – спросил другой.

Один из мужчин, стоявших у камина в задней части комнаты, раздраженно всплеснул руками.

– Отвечай! Кто ты?

– Он точно ввалился в окно.

Вторая попытка удалась лучше.

– У меня вот это… – я достала из кармана мятую бумажку. – От Люпе.

Все как будто затаили дыхание.

– Ты шутишь, мальчик? – раздался негромкий, сдержанный голос.

На какое-то шальное мгновение мне показалось, что это голос Па, но тут толпа раздвинулась… перед самим губернатором. Горло сдавило, а сердце застучало так громко, что его услышали, наверно, и все присутствующие.

Губернатор сидел во главе заваленного бумагами красивого резного стола, и лицо его было темным как туча. Задав вопрос, он поднялся, и я торопливо опустила голову. Совсем недавно, несколько дней назад, я сидела напротив него в карете. Мой расчет строился на том, что в те напряженные минуты ему было не до меня.

– Я спросил, ты шутишь, мальчик?

– Н-нет…

– Тогда зачем бы моей дочери писать тебе? – голос остался негромким, но зато приблизился. Мои коротко обрезанные волосы на затылке как будто зашевелились и встали дыбом. Я вцепилась глазами в отсвечивающую золотом и серебром связку ключей у него на поясе. – Почему тебе, а не мне? Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

Я посмотрела. Что-то похожее на узнавание мелькнуло в его черных глазах, но тут же ушло. Я протянула записку.

Губернатор придирчиво осмотрел ее, прочел и, подняв голову, с недоверчивым прищуром посмотрел на меня.

– Так зачем бы моей дочери писать тебе? – повторил он.

– Она писала моей сестре Изабелле. – Мне подумалось, что новость о дружбе его дочери с мальчишкой вряд ли придется губернатору по вкусу. – Они подруги. По школе.

– И она сама дала тебе это?

– Нет. Да. То есть она просто оставила записку в одном месте, чтобы мы ее нашли. Я нашел и сразу сюда.

– Вы уверены, что записка – не подделка? – громко спросил кто-то. – Почему ваша дочь рассказала сестре этого мальчишки, а не кому-то еще?