Но первый стражник, тот, с холодными глазами и хлыстом, увидел и, вырвав палку у Па, сломал ее о колено и бросил на землю. Повозка покатилась вниз с холма, а я опустилась на колени и стала собирать обломки.

Я не знала, что делать с собой. Дом заполнился запахом горящего губернаторского корабля. Я сидела на кровати с обломками палки и плакала. Плакала до боли, так что глаза опухли и внутри осталась пустота.

А потом в кабинете скорбно замяукал Пеп.

Кот снова стал самим собой и, увидев меня, потерся о мои ноги. Мисс Ла, похоже, тоже успокоилась и поклевала с руки. Я открыла клетку и покормила их обоих, а потом вышла в сад, чтобы не слушать молчания дома. Даже карты и те перестали шептаться.

В воздухе все еще висел дым. Я представила корабль – с упавшими, как подрезанные крылья, парусами и мачтами. Вот из-за чего так разозлился губернатор. Вот почему людей арестовывали в гавани. Вот почему забрали Пабло, Машу и Па. Корабль важнее мертвой девочки.

Пеп тоже вышел на улицу и принялся гоняться за мухами. Я наблюдала за ним, пока не заурчал живот, а потом сорвала апельсин и вернулась в дом. По пути к кабинету мое внимание привлекло что-то, трепещущее у передней двери, что-то, засунутое в щель треснувшего дерева.

Это была записка, короткая и написанная в спешке – чернила смазались, когда бумажку сложили, не дав им высохнуть, из-за чего над словами остался их бледный оттиск.

Я посмотрела влево и вправо, но нигде ее не обнаружила.

Нет, не совсем так. На земле виднелись следы копыт, и эти следы вели в лес. Значит, в гавани погибли не все животные губернатора. У нее была лошадь.

В ушах едва слышно зазвенело, и к звону добавились другие звуки – далекий рокот моря, шелест крыльев воронов на крышах, мое собственное рваное дыхание.

Далеко ли она ушла? Я провела в саду несколько часов, едва ли не всю вторую половину дня. Дрожащими руками я открыла дверь и подняла горшок, вытащив толстую цепь. Медальон Люпе.

В ушах уже грохотало.

Покажу, что я – не испорченная.

Все случилось из-за меня. И теперь я должна это исправить.

Аккуратно, как только могла, я закрыла переднюю дверь, протащив ее по полу. Передо мной болталась целая связка проблем, оставалось только придумать, как сплести их, чтобы получилось решение.

Так или иначе за ней придется отправиться. А значит, понадобится лошадь – вот только где ее взять, я совершенно не представляла. К тому же после случившегося с Катой никакой девочке к лесу и близко подойти не позволят. Конечно, меня остановят. И Люпе, может быть, уже остановили… Я глубоко вдохнула. Далеко она уйти не могла. Кто-кто, только не Люпе. Девочка-хохотушка в платье из тафты держит путь в Забытые территории!

Подошедший Пеп потерся головой о мою безвольно повисшую руку.

– Что мне делать, Пеп? Как все поправить?

Он терся и терся о мою руку, пока я наконец не погладила его по спине, по густой рыжей шерстке. Потом, когда остановилась, кот снова толкнул меня головой, но мне было уже не до него – я смотрела на поднявшиеся шерстинки, и в голове рождалась некая идея. Не совсем то, чего бы хотелось, но другие не приходили.

Я поднялась и прошла в кухню, где в своей клетке спала Мисс Ла. Взяла нож. Вернулась в спальню. Обвила косой руку, натянула и начала резать, решительно и безжалостно. Я так рьяно взялась за дело, что даже вырвала несколько прядей. Больно было так, словно на голове вспыхнули искры.

Наконец коса упала на пол. Без нее стало как-то непривычно легко. Я покромсала оставшиеся длинные пряди и получила в результате нечто, отдаленно напоминавшее мальчишескую стрижку.

В противоположном углу комнаты притулился сундук Габо. Я взялась за крышку, поднатужилась… Крышка хлопнулась о стену, подняв облако пыли. Кашляя и чихая, я быстро натянула на себя выцветшие хлопчатобумажные штаны и рубаху, а сверху еще набросила куртку. Одежда была маловата – штанины едва доставали до щиколоток, а рукава до запястий. С тех пор как это надевали в последний раз, прошло так много времени… дюймы времени. Я выдохнула и посмотрела на себя в полированное металлическое зеркало.

Габо уставился на меня изумленными глазами, моргнул и в следующее мгновение исчез. Я отвернулась – глухо заколотилось сердце, пересохло во рту. Лежавшие на кровати Габо куски папиной палки сияли каким-то странным светом.

Я выбрала обломок побольше и завернула его в снятое платье. Такая штука всегда могла пригодиться. Записка от Люпе отправилась в карман, ее медальон – мне на шею.

Я иду, Люпе.

Па наглухо закрыл ставни в своем кабинете, и мне пришлось зажечь две свечи, вырезавшие в темноте два круга света. Хотя экспедиция планировалась как спасательная, я не могла упустить возможность нарисовать карту Забытых территорий.

Освободив сумку от книг, я принялась складывать картографическое оборудование: чернила, перья, бумагу, кожаную подушечку для отметки расстояния, компас, сок драконова дерева для починки обуви и рваных карт, две питьевые фляжки и, наконец, купленное в Африке оружие: длинный нож с широким изогнутым клинком и острым, зазубренным по краям лезвием.

В самую последнюю очередь я осторожно сняла со стены мамину карту Джойи.

Я скатала карту в тугой свиток, завернула его в мягкую тряпицу и положила рядом с куском папиной палки. Потом отнесла изрядно потяжелевшую сумку в большую комнату. Кот сидел на скамейке.

– Послушай, Пеп… – Он улегся на спину, предлагая почесать ему животик. Кошки никогда не понимают серьезности ситуации. – Мне придется на какое-то время оставить тебя одного. Но задняя дверь будет открыта, а в мисках есть вода. Ты ведь продержишься, да?

К глазам подступили слезы, но я знала – Пеп не пропадет. Еще два года назад он был бродячим котом и жил тем, что ловил мышей да воронов. Видя, что уделять ему внимание никто не собирается, Пеп зевнул, соскочил с лавки и протиснулся в щель в разбитой передней двери.

– Ладно, пока, – пробормотала я и занялась делами: наполнила водой фляжки и миски в кухне, положила Пепу какой-то еды, приоткрыла и подперла заднюю дверь. Ветерок взъерошил перья у Мисс Ла, и она, проснувшись, принялась клевать задвижку. Я уже собралась выпустить ее, но тут в переднюю дверь постучали, да так, что она соскочила с петель, а после следующего стука с грохотом рухнула на пол.