в лес ей требовались защитные амулеты. Она достала деревянные заготовки, написала несколько заговоров и заколдовала их. Провела пальцами, связывая дерево и пропитанную магией бумагу. Порылась в вещах и достала костяной нож.

Это был скорее ритуальный предмет, нежели оружие, но при наложении соответствующих чар мог отлично убить кого угодно, от человека до нечисти, даже если убийца был слабым и неопытным.

Такие ножи использовали для жертвоприношения птиц и животных в ведьминских ритуалах. Резать ими травы было невозможно, а вот колоть и рвать живую плоть — легко.

Но можно было использовать их совсем иначе.

— Пуховка! Иди сюда, мое сокровище.

Та вспрыгнула на стол и спокойно села рядом. Фамильяры не могли долго злиться на своих хозяек, они обязаны были их любить. Привязанность и подчинение были заложены в их природе.

Беата почесала ее за ухом и сняла белую шерстинку. Положила на нож и забормотала заговор, устанавливая связь. Перед глазами на секунду мелькнула тончайшая паутинка, протянувшаяся между ним и фамильяром.

Готово.

Беата усмехнулась. Костяной нож был подарком Валери, и она бы взбесилась, узнав, как его используют. Для нее это был атрибут силы и власти над чужими жизнями. Символ ведьминой свободы и буйного духа, особенной судьбы и страха обывателей перед неподвластным им колдовством.

Впрочем, какой стала бы дерзкая и гневная Валери, доживи она до возраста Беаты, было неизвестно. А в молодости они все наслаждались правом чудить и списывать это на ведьминскую натуру.

Беата положила амулеты в карман и нащупала в нем что-то лишнее. Вынула деревянную руну «пламя». Покрутила в пальцах и положила обратно.

Пусть будет. Если уж Калунна не была выдумкой, то ее подарок однажды пригодится.

— Пуховка, мы сегодня идем гулять в лес, — сообщила она, беря кошку на руки, — ты мне там понадобишься. Ну, ну, не ворчи. Я знаю, что погода ужасная, но так нужно. Потом вернемся домой в тепло, и я дам тебе что-нибудь вкусненькое.

Пуховка лизнула ее в лицо.

Все было готово.

Оставалось избавиться от своего тюремщика.

Беата улыбнулась и наложила на себя чары невидимости. Выскользнула из дома и заметила офицера Харта, сидящего напротив. Он потирал руки и дышал на них, согревая. Вскинулся на скрип калитки и сощурился, тщась что-нибудь разглядеть.

Беата хмыкнула и качнула головой. Бесполезно. Ее могло выдать только столкновение с кем-то: чары невидимости были хрупкими и исчезали при нарушении границ. Еще ее показали бы зеркала и любые отражающие поверхности, но на улице их не было.

Она направилась в лес.

По тропе она шла спокойно, но успела заметить тот миг, когда возникла и тут же сгинула ложная. Обувь, натертая порошком артемизии, прекрасно разрушала чужие мороки. Наконец она остановилась, спустила фамильяра на землю и воткнула посреди тропы костяной нож.

— Не отходи от меня далеко, — приказала Беата и сошла с тропы.

Вот так. Обратно они дойдут по связи между ножом и Пуховкой. Эдакая нить Ариадны. Никто не заблудится.

Отвар багульника, выпитый перед выходом, обострял восприятие, но никаких угроз в лесу не было. Никто не пытался зачаровать ее или напасть. Как она и полагала, опасность леса была преувеличенной.

Но место из транса не находилось. Беата обыскала все, но чары и заговоры не помогали. Пуховка следовала за ней, однако ничем не помогала.

Беата начала замерзать.

— Да где же ты?! — зло зашипела она. — Этот чертов лес не такой большой, чтобы я не нашла ту поляну! Где она?

За ее спиной раздалось мяуканье.

Черная, как ночь, кошка смотрела на нее с очевидной насмешкой. А потом уверенно пошла прочь, изредка оглядываясь на Беату.

Та вздрогнула.

Черные фамильяры хорошо чуяли враждебную магию и ауру демонов, раздувая даже потухшие отголоски старых чар. Пуховка же, напротив, сбивала поиск, подавляя их. Лучшая защита — избегание опасностей. И почему Беата сразу не сообразила этого? Но чей это фамильяр? А не призывательницы ли? Стоит ли ей доверять?

Она решила рискнуть. Даже если впереди ее ждала ловушка, Беата могла получить много важной информации, а то и встретить своего врага. Чем быстрее это произойдет, тем лучше.

Перед ней открылась поляна с мшистыми валунами, полускрытая оврагом.

Беата осторожно спустилась вниз. Черная кошка подбежала к центральному камню и вспрыгнула на него. Вспыхнули тонкие колдовские линии. Беата увидела пентаграмму, такой, какой она была много лет назад. Здесь был призван демон.

Больше на поляне никого не было.

Она огляделась и внезапно узнала это место. Не иначе, как отвар багульника помог, подняв из глубин памяти давно забытое.

Здесь она с подругами колдовала тайком от родителей. Они варили первые, простенькие зелья и чертили руны. Но об этом месте знали только свои: девочки пробовали на нем чары отвода глаз. Те работали настолько хорошо, что Голди приходилось проводить за руку: она на тот момент еще не была ведьмой, пробудившись последней из них.

Беата застыла. Рвано вздохнула и горько застонала, закрыв лицо руками.

В тот день они шли сюда. Кто-то хвастался потрясающей идеей для ведьмовства и обещал сюрприз. Но кто? Кто это был? Выходит, одна из них призвала демона, но сделала это неумело, и тот вырвался наружу. Что ж, это объясняет нападение демона именно на них. Он мстил призвавшей его глупой ведьме, а остальные просто подвернулись под горячую руку. Так кто убил их всех? Адалинда? Валери? Голди?

Да какая теперь разница?

Отомстить убийце не выйдет: она уже мертва. Вот почему ясновиденье не помогло отыскать ее: в мире живых призывательницы давно уже нет. Это был несчастный случай. Детская глупость. Из-за которой они все отправятся в ад, на растерзание к демонам.

Интересно, тот демон ждал их в аду? Он ведь обещал дождаться Беату.

Все было напрасно.

Беата подавлено опустилась на камень. Ее приезд сюда не имел смысла. И что теперь делать? Махнуть на остаток года к морю? Или плюнуть и остаться здесь? Итог один, через год она умрет. Никакой финальной ноты не будет. Мечты о мести, ненадолго придавшие ей бодрости, растаяли, отняв у Беаты последние силы.

Пуховка вспрыгнула ей на колени и заурчала, привычно утешая. Черная кошка потерлась о спину. Беата обняла своего фамильяра и погладила чужого.

— Так ты чья? Отведи меня к своей хозяйке.

Черный фамильяр выпустил когти и вонзил в ее одежду. Лизнул в ухо.

— Что? У меня уже есть один, и это не ты. Пуховка, не ревнуешь?

Та равнодушно посмотрела на пришелицу и махнула хвостом.

Беата потянула из черной кошки магию и, к огромному удивлению, получила