Заказ был выполнен, причем выполнен в полном соответствии стребованиями заказчика: убийству была придана видимость естественной смерти.Алевтина Ивановна была еще жива, когда Карина топила ее в ванне, поэтому привскрытии в ее легких будет обнаружена вода, и ни у кого не возникнет сомнений втом, что одинокая женщина задремала и захлебнулась. Такое происходит наудивление часто.

Ключи от квартиры были в дверях. Карина заперла двериснаружи и спрятала связку ключей в карман, чтобы выбросить их в безопасномместе. Здесь, конечно, было слабое звено в ее инсценировке. Лучше было бы, еслибы ключи остались на месте, но изготовить копии она не успела, заказчикпоставил слишком жесткие сроки. Приходилось надеяться на то, что никто не будетслишком серьезно разбираться в несчастном случае с одинокой женщиной, а такжена то, что, в крайнем случае, в сумочке Алевтины Ивановны найдется запаснойкомплект.

На лестнице было темно, и Карина спокойно спустилась и вышлаиз подъезда, никого не встретив.

Через полчаса после ее ухода ванна, в которой лежала мертваяАлевтина Ивановна, переполнилась, и вода полилась на пол.

Можете себе представить мое удивление, когда на следующееутро меня разбудил разносящийся по квартире аромат кофе. Встав с дивана я, едвапродрав глаза, притащилась на кухню и увидела лежавшие горкой на тарелке моилюбимые пончики с вареньем, которые продаются только в «Севере» на Невском.

– Мам, неужели ты с утра пораньше смоталась в«Север»? – не веря своим глазам, спросила я.

– Ну, во‑первых, сейчас уже далеко неутро, – ответила мамуля, – двенадцатый час… Ты хоть помнишь, когдавчера вернулась?

Ну да, я вернулась вчера очень и очень поздно, потому чтонеожиданно случилась вечеринка у одного кинокритика. Мы познакомились с ним летпять назад, когда ехали вместе в одном купе из Москвы, и с тех пор он изредкаприглашает меня в гости. Вчера захотелось встряхнуться, тем более что МишкаКотенкин очень просил познакомить его с кинокритиком. Зачем это ему нужно, я непоняла. Критик вообще‑то довольно заурядный самодовольный тип. Но времямы провели неплохо, и Мишка завез меня в такси домой часа в два ночи.

– Мам, но сегодня же суббота, мне в редакцию не надоидти, – отмахнулась я. – А если ты сердишься, то зачем тогда пончики?

– Это Петр Ильич нас балует, – улыбнулась мамуля.

– Хм, а сам‑то он где?

– Ушел по делам. И, Александра, все‑таки тыдостаточно грубо с ним разговариваешь…

Голос у мамули был непривычно неуверенный, так что я решилаоставить ее замечание без ответа.

– Вот, смотри, – мамуля протянула мнегазету, – твою статью напечатали.

– Не статью, а заметку, – машинально поправила я.

Действительно, напечатали. Слово в слово, никаких изменений.В газете статья выглядела совершенно не так, как на экране компьютера. Словаприобрели солидность и весомость, несведущий человек, прочитав статью, неусомнился бы в ее достоверности.

Вчера Гюрза после совещания у Главного в отдел не вернулась,так что нагоняй я не получила. Что ж, напечатали так напечатали, на мой взгляд,это мало что меняет. А от Гюрзы как‑нибудь отмахаюсь, не в первый раз.

Раздался звонок в дверь, и мамуля пошла открывать. Услышавиз прихожей голос Ираиды, я доела пончик и положила себе на тарелку еще два:Ираида и сама поесть не дура, мигом подметет все! На такие мелкие неприятности,как прибавление нескольких килограммов, Ираида никогда не обращала внимания.

Однако сегодня Ираида была явно не в своей тарелке:ненакрашенная, непричесанная и не голодная, во всяком случае, на пончики онавзглянула без всякого вожделения.

– Сашка, дай закурить! – обратилась она ко мне,забыв поздороваться. – У тебя есть, я знаю.

– Мамуля не одобряет, – протянула я.

– А мамуля мне коньячку нальет, хорошо? –обратилась Ираида к вошедшей мамуле.

– Это в двенадцать часов дня? – удивились мы смамулей хором. – Ираида, алкоголиком станешь…

– Не успею, – отмахнулась Ираида, – девочки,мне плохо…

Тут мы всполошились по‑настоящему: сколько знаюИраиду, она всегда всем довольна и весела.

– Ты не заболела? – опасливо спросила мамуля,наливая Ираиде коньяк.

Ираида хлопнула рюмку, закусила пончиком, после чегопорозовела, закурила сигарету из моей пачки и только тогда соизволилаобъясниться:

– Черт знает что! Соседка у меня померла. Утонула всобственной ванне.

– Да ну? – ахнули мы с мамулей. – Что, ссердцем плохо стало?

– Сердце у нее здоровое было, врач сказал, простозаснула в ванной и захлебнулась.

– Ничего себе! – вздохнула мамуля. – Вот какбывает, принимаешь себе ванну, задремлешь, а потом найдут чужие люди в голомвиде…

Мамулю всегда в первую очередь будет волновать только то,как она выглядит, даже после смерти.

– Сплю я ночью, – начала рассказывать Ираида,загасив сигарету и немедленно прикурив другую, – слышу, будто капает что‑то.Прихожу в ванную – батюшки! Весь потолок мокрый, и вода льется. А на часах – полвторогоночи. Я – наверх, стучу, звоню – никто не открывает. Нету, думаю, АлевтиныИвановны, уехала куда‑то, а кран забыла закрутить. И еще ругаю ее по‑всякому,потому что ремонт только что сделала, и вы знаете, сколько денег отдала!

Голос у Ираиды дрогнул, она налила себе еще коньяка и выпилазалпом, как воду.

– На шум соседи выбежали, кто‑то вспомнил, чтовидели, как Алевтина вечером домой шла. Да она вообще никуда не уезжала, всегдас работы – домой, утром – снова на работу…

– А где работала? – машинально поинтересовалась я.

– В нежилом фонде вроде бы… – неуверенно вспомнилаИраида.

– Да что ты? – заинтересовалась я. – И бабкихорошие получала?

– Ну не знаю, – задумалась Ираида, – вечно водном и том же пальто ходила… Ой, да что об этом теперь говорить!

– А как ее нашли‑то? – напомнила мамуля.

Вот тут самый кошмар начинается! – оживиласьИраида. – Значит, вызвали мы аварийку, приехали они, а краны в подвалезаело, не могут они воду закрыть. От меня уже на нижних жильцов протекло,вызвали участкового – времени восьмой час утра – и решились дверь взломать.Потому что сначала‑то Алевтину все ругали, а после как‑то нехорошостало на душе: женщина она не слишком‑то молодая, как бы чего не вышло.Решили жильцы, в случае чего, на новые замки скинуться. Пришел слесарь, зашлимы в квартиру – Господи помилуй! Воды по колено, а она сама в ванне мертваялежит… – Ираида снова потянулась было к коньяку, но под укоризненным взглядоммамули отставила бутылку подальше и закурила следующую сигарету.