Елизавета сообщала племяннику-императору, что терпит во всем недостаток. Ей и ее придворным не дают даже соли в том количестве, которое требуется для повседневных нужд.

Но Долгоруких поддерживали иностранный дипломатический корпус и бывшие вельможи Петра I. Они надеялись, что именно фаворит Иван Долгорукий сможет отговорить императора от опасной и вредной затеи вернуть столицу империи в Москву, которую Петр II очень любил и где часто бывал. Именно туда император со свитой отправился в начале января 1728 года для официальной коронации в кремлевском Успенском соборе и там, как опасались многие, мог остаться навсегда. В Москве Долгоруким удалось устроить уже упоминавшееся ранее обручение Петра с княжной Екатериной. В старой столице хотели устроить и их венчание. Временно государыню-невесту поселили в Головинском дворце, куда привезли для этого много ценных вещей, дорогой мебели и предметов обстановки.

Одновременно с императором должен был жениться и его фаворит Иван Долгорукий. Отказ царевны Елизаветы Петровны расстроил старших Долгоруких, но совсем не опечалил князя Ивана. К тому времени молодой придворный был уже страстно влюблен в одну из знатнейших и красивейших невест тогдашней России — графиню Наталью Борисовну Шереметеву (1714–1775), дочь знаменитого петровского фельдмаршала, героя Полтавы и многих других сражений. Пятнадцатилетняя Наталья смогла разглядеть за внешним легкомыслием и ветреностью Ивана его природную доброту и благородство и ответила своему кавалеру взаимностью. Их обручение состоялось 24 декабря 1729 года. Жених надел на палец невесты кольцо стоимостью 12 тысяч рублей — немалую для того времени сумму даже для представителей родов Долгоруких и Шереметевых.

Но этот роман послужил и одной из причин некоторого охлаждения отношений между императором и его фаворитом, а также трений внутри семьи Долгоруких. Счастье друга должно было обострить смятение души юного императора, которому предстояло жениться на нелюбимой девушке. Кроме того, любовь к Наталье Шереметевой заставила Ивана Долгорукого стыдиться прежде привычной для него разгульной жизни. С некоторых пор он и сам уже пришел к мысли о том, что безделье и озорные выходки не украшают императора и его ближайшее окружение. Осуждать все это открыто у него не хватало смелости и силы характера, в конце концов, он был еще слишком молод. Но Иван стал все чаще уклоняться от выездов с Петром. Приближенные стали слышать из его уст суждения, что образ жизни императора губителен не только для него самого, но и для государства.

О том, что все в России находится в страшном расстройстве, в это время писали и многие иностранцы. Причину этого иноземные послы видели в полном равнодушии царя к государственным делам, а также всеобщем воровстве и мздоимстве. Но, как показывают исследования этой эпохи, все было не так уж плохо. Страна впервые за многие годы не воевала, были снижены налоги, развивались промышленность и торговля, был уничтожен страшный Преображенский приказ, занимавшийся политическим сыском. В обществе и народе к Петру II отношение в целом было положительным: прирожденный государь, милостивый и незлобивый. А молодость — недостаток временный, император повзрослеет, возмужает и тогда займется делами по-настоящему. Пока же Остерману с его немецкой рациональностью удавалось сдерживать негативные процессы, вызванные недостатком финансов и низким профессиональным уровнем чиновников в центре и на местах.

Главная угроза личной императорской казне исходила от семейства Долгоруких, которым не терпелось все прибрать к своим рукам. Молодой князь Иван Долгорукий как мог сдерживал аппетиты родственников. Он поссорился со своей сестрой — императорской невестой, так как отказался отдать ей ценные бриллианты, принадлежавшие недавно умершей сестре царя, великой княгине Наталье Алексеевне. Это еще больше настроило против него отца — князя Алексея Долгорукого, который и без того был сердит на сына, не сумевшего настоять на браке с царевной Елизаветой Петровной. Долгорукие готовились к двум свадьбам: Екатерина должна была в скором времени вступить в брак с императором, а Иван — жениться на графине Шереметевой, но мира и прежнего единения вокруг общих интересов в семье уже не было. Кто знает, к чему бы все это привело, если бы жизнь Петра II не оборвалась так внезапно — в день, на который была назначена его свадьба с Екатериной Долгорукой.

Так сложилось, что участие в обязательных для государя и членов царской семьи торжественных церемониях во время зимних и весенних церковных праздников стоили многим Романовым здоровья, а нередко и жизни. Петр II не стал исключением из этой печальной закономерности. В Крещение, 6 января 1730 года, было организовано водоосвящение и парад на Москве-реке в присутствии императора, все еще находившегося в старой столице. Несмотря на то что войска к Иорданской купели вел фельдмаршал Василий Владимирович Долгорукий, а Петр, имевший чин гвардейского полковника, приехал позднее, когда гвардия уже построилась, он успел простудиться на студеном зимнем ветру. Сначала он в легком кафтане ехал, стоя на запятках саней своей невесты, а потом занял свое место в полковом строю. На другой день придворные доктора поставили императору страшный диагноз — оспа.

Угроза скорой смерти императора разделила семью и двор на четыре группировки, каждая из которых сплотилась соответственно вокруг царевны Елизаветы, царицы-инокини Евдокии Лопухиной, малолетнего голштинского герцога — сына царевны Анны Петровны и императорской невесты — княжны Екатерины Долгорукой. Ходили слухи, что Долгорукие хотят обвенчать Екатерину с больным царем прямо у него в спальне. Такой исход устроил бы и некоторых иноземных послов, не желавших воцарения наследника Голштинии, так как в серьезные перспективы коронации царевны Елизаветы тогда еще никто не верил. Но на венчание лежащего на одре тяжело больного Петра все же не решились. Против этой процедуры резко выступал А. И. Остерман, а противоречить ему Долгорукие не могли, так как его влияние на государственные дела было слишком велико. К тому же у императора выступила оспенная сыпь, и ему стало легче. Доктора надеялись, что кризис миновал и Петр останется жить, хоть и с обезображенным оспой лицом.

Однако вскоре царю снова стало хуже, и уже никто не сомневался, что конец близок. Все Долгорукие собрались в Головинском дворце, где жила императорская невеста со своим отцом — князем Алексеем Григорьевичем и его семейством. Долгорукие решили стоять за Екатерину в качестве наследницы престола. Друг друга успокаивали аргументами, что она хоть и не венчанная жена, но все-таки обручена с императором. Участвовать в афере отказались фельдмаршал Василий Владимирович Долгорукий и его брат Михаил. Оба покинули дворец и отбыли домой. Но князья Василий Лукич, Сергей Григорьевич и Алексей Григорьевич Долгорукие не отступились. Они так не хотели потерять власть, что решились на подлог. Ими были составлены два экземпляра фальшивого завещания Петра II, в котором он якобы назначал своей преемницей княжну Екатерину. Но кто подпишет эти бумаги? И тут молодой фаворит императора — князь Иван — объявил, что не раз в шутку копировал почерк и подпись Петра и может легко за него расписаться. На том и порешили. Один экземпляр «завещания» Иван подписал именем «Петр», но другой экземпляр, опасаясь разоблачения, надеялись подсунуть на подпись самому царю, когда тот придет в сознание и «будет в состоянии».