В проеме разбитой двери возникла третья фигура — всего лишь темный силуэт на фоне дневного света, но это огромное туловище и мощные руки были мне уже хорошо знакомы, и принадлежали они Сигурду, командиру варягов. Он приставил топор к скамейке и, сняв с пояса страшную булаву, направился к съежившемуся возле стены жирному своднику. При его появлении женщина, подававшая Вассосу кубок, с визгом юркнула в соседнюю комнату, а девушка, лежавшая на кровати, поспешно села, позабыв про свою наготу.

Сигурд взглянул на ее тощие ребра и едва наметившуюся грудь, поднял с пола ткань, в которую был завернут Вассос, и набросил на девушку, приказав ей:

— Прикройся!

Я сомневался, что она поймет его, так как полагал, что Вассос обычно использует для своих грязных делишек чужестранцев и переселенцев. Однако девушка прижала ткань к груди и закутала в нее голые плечи. Сигурд, кажется, остался доволен.

— Ну, — грозно сказал он, поворачиваясь к Вассосу, — хочешь, чтобы я сделал тебя еще уродливее, чем ты есть? Говори, кто нанимал у тебя людей, пытавшихся убить императора?

Я заморгал: это была совсем не та тактика, к которой я собирался прибегнуть, но, с другой стороны, в моем распоряжении не было ни булавы, ни двух дюжих подручных, прижавших Вассоса к стенке. Поэтому я продолжал молча наблюдать за происходящим.

— Я такими вещами не занимаюсь, — захныкал Вассос — Я люблю нашего императора и…

Сигурд отвесил ему тяжелую пощечину. Варяги носят на руках много колец, и рука Сигурда после удара оказалась запачкана кровью.

— Ты не любишь императора, — сказал он Вассосу. — Это я его люблю. А вот ты готов убить его за пригоршню серебра.

Вассос посмотрел на варяга с нескрываемой ненавистью и попытался плюнуть ему в лицо. Однако горло сводника было слишком сильно сдавлено рукоятью топора, и он сумел добиться лишь того, что кровавая слюна потекла по его подбородку.

Сигурд смерил его презрительным взглядом.

— Это ты зря сделал, — предупредил он. — Попади на меня твоя слюна, я бы вышиб тебе разом все зубы.

Он твердой рукой поднял булаву и ткнул утыканной шипами головкой в лицо Вассосу. Тот захныкал, как младенец.

Девушка, сидевшая на кровати, неожиданно пошевелилась.

— Сюда приходил монах.

Ее вмешательство было столь неожиданным, что булава в руке Сигурда дернулась, оцарапав Вассосу угол рта. Девушка дрожала — видимо, от страха, предположил я, потому что она закуталась в покрывало по самое горло и холодно ей уж точно не было, — но голос ее звучал уверенно.

— Монах, говоришь? Что за монах? Наш, ромейский?

Она пожала плечами, при этом покрывало соскользнуло с одного плеча.

— Просто монах. Я была здесь. Вассос позволил ему использовать меня, потому что он заплатил уйму денег. — Голос ее стал несчастным. — Монах взял меня как мальчика. Как животное.

Сигурд воспринял это сообщение молча, хотя, судя по сжатым челюстям, его смутило признание девушки. Воспользовавшись наступившей тишиной, я ласково спросил:

— Как тебя зовут?

— Ефросинья, — ответила девушка, удивленная тем, что кому-то это может быть интересно.

— Откуда ты, Ефросинья?

— Из Дакии.

— Давно ли ты находишься в нашем городе?

Она вновь пожала плечами, но на этот раз ей удалось поймать соскользнувшее покрывало.

— Месяцев шесть. А может, уже и восемь…

— Ты сказала, сюда приходил какой-то монах. Как давно это было?

— Три или четыре недели назад. Он приходил несколько раз. После первого раза я старалась спрятаться, когда он должен был прийти, но иногда он являлся без предупреждения. А иногда Вассос разыскивал меня и отдавал ему.

— А бывало так, что он приходил только к тебе?

По щекам девушки покатились слезы. Я подошел к кровати и сел рядом с нею, обняв ее за тонкую талию.

— Ефросинья, теперь ты можешь не бояться ни этого монаха, ни Вассоса, ни кого-либо еще. Посмотри на Сигурда. — Кивком головы я указал на варяга, державшего свою булаву у того же объекта. — С таким защитником тебе никто не страшен.

Девушка вытерла слезы и пригладила волосы.

— Монах приходил за воинами. Я была для него только развлечением. Ему нужны были четыре наемника… и ребенок.

Девушка закусила губу, а мы с варягами переглянулись, не скрывая отвращения: можно было себе представить, зачем монаху понадобился ребенок.

— Он говорил, зачем ему нужны наемники?

Ефросинья отрицательно покачала головой:

— «Для опасной работы» — вот все, что он сказал. Он дал Вассосу много золота. Вассос был так доволен, что даже купил мне серебряное колечко.

— А когда же ты видела его последний раз?

Она на мгновение задумалась.

— Монаха — недели две назад. Он приходил сюда встретиться с болгарами и забрать их с собой.

— Ты знала этих болгар?

— Нет.

— Видела их когда-нибудь прежде?

— Нет.

Убедившись в том, что Ефросинья успокоилась, я убрал руку с ее талии и хотел было подняться с кровати. Но, оказывается, Ефросинья еще не закончила.

— Я видела одного из них совсем недавно. Его позвал Вассос, хотел поручить ему какое-то другое дело.

Я застыл.

— Недавно? Ты видела этого болгарина недавно?

К удивлению присутствующих, девушка улыбнулась.

— Конечно, — ответила она. — Он был здесь этим утром и ушел прямо перед твоим приходом.

В комнате установилась гробовая тишина, которую нарушил Сигурд. Он убрал булаву от лица Вассоса и придвинулся к нему так близко, что его борода, должно быть, щекотала своднику шею.

— И какое же дело ты поручил этому болгарину, а, слизняк? — прорычал варяг. — Где находится сейчас этот болгарин? — Он перевел взгляд на обвисший живот Вассоса, а потом еще ниже и ласково провел по жирной плоти сводника концом булавы. — Где он?!

От ужаса Вассос почти лишился дара речи, однако после того, как Сигурд дозволил ему надеть тунику, он вызвался отвести нас туда, где, по его утверждению, мог находиться болгарин. Стоило нам выйти из дома, как я увидел Элрика, который грозно взирал на трех избитых до полусмерти молодчиков, валявшихся на улице. Сигурд не обратил на них ни малейшего внимания и отправил Элрика с Ефросиньей в женский монастырь, чтобы монахини позаботились о девушке. Все остальные пошли вслед за Вассосом в глубь трущоб. Трое варягов дружно топали вперед, постоянно держа своего пленника под присмотром. Я торопливо шел за ними.

— Аскиат, ты вооружен? — спросил Сигурд, повернувшись ко мне. — Ты ведь не хочешь попасть в царствие небесное раньше времени? Не забывай, что тебе предстоит еще раскрыть кое-какие тайны.