Шейла и Бромхед понимают друг друга с полуслова, раздраженно думал он. А к нему относятся, как две кинозвезды – к участнику массовки.

К четырем часам он разве что не лез на стену, и тут в коридоре показалась Шейла, нагруженная коробками и пакетами. Джеральд чуть не озверел. Он не находит себе места, а она шляется по магазинам!

Подождав, пока она откроет дверь, он вышел в коридор, посмотрел направо-налево, убедился, что никто их не видит, и вслед за Шейлой вошел в номер.

– Что случилось? – спросил он, закрыв за собой дверь.

– Не следует тебе заходить ко мне, Джерри. – Она положила коробки на кровать. – Слишком рискованно.

Джеральд выругался.

– Что случилось?

– Все нормально. Меня взяли на три месяца. Испытательный срок. – Шейла подошла к зеркалу и занялась волосами: прежняя прическа старила ее.

– А это что? – Джеральд указал на коробки и свертки.

– А, одежда. Твоя тетя считает, что мне нужны новые туалеты.

– И она дала тебе деньги?

– Естественно.

Джеральд не сводил глаз с коробок.

– Сколько она будет тебе платить?

– Сто сорок долларов в неделю.

– Правда? – Джеральд присвистнул. – Вот это да! Старая корова битком набита «зелененькими».

– Нам это известно.

Он перевел взгляд на Шейлу.

– А Паттерсон?

– Я смогла привлечь его на свою сторону.

– Как же?

– Неважно. Мне надо собраться. Она хочет, чтобы я пришла к шести. Времени осталось совсем немного.

– То есть теперь ты будешь жить у нее?

– Да… иначе она не может.

Джеральд переступил с ноги на ногу.

– А как же я?

Шейла достала из шкафа чемодан, перенесла его на кровать, раскрыла.

Джеральд схватил ее за руку, развернул к себе лицом.

– Ты меня слышала? А как же я?

Голубые глаза остались холодными как лед, голос – спокойным и бесстрастным.

– Мы же обо всем договорились. – Она вырвала руку. – Осторожнее… Останутся синяки.

– Переживешь! – рявкнул Джеральд, подсек ей ноги и завалил на кровать, прямо на коробки.

Упал на Шейлу, успел засунуть руку под юбку и тут же получил кулаком по лицу. Слезы брызнули из глаз, он почувствовал, что из носа потекла кровь. Пока он приходил в себя, Шейла выскользнула из-под него, взяла со столика салфетку, сунула ему в руку. Джеральд сел, приложив салфетку к разбитому носу.

– Сука!

– Держи себя в руках, – отрезала Шейла. – Прочь с кровати… все перепачкаешь.

Он встал, дрожа от бессильной ярости.

– Я все понял, сука ты этакая, – бормотал он, прижимая к носу окровавленную салфетку. – Небось только и думаешь, как лечь под этого чертова банкира. А я для тебя уже пустое место.

– Замолчи. – Джеральд плюхнулся в кресло, а Шейла ушла в ванную, вернулась с влажной губкой. Точными, профессиональными движениями вытерла кровь с носа и рта. Унесла губку обратно, промыла под струей воды. Джеральд скрючился в кресле, как побитый ребенок.

– Джерри… – Она стояла в дверном проеме. – У меня очень мало времени, но мы должны поговорить. Мы взялись за большое дело. Ты, надеюсь, это понимаешь. Все расписано до мелочей. Бромхед не подведет. Я – тоже. И тебе пора перестать изображать недоумка. Ты вот спрашиваешь: а как же я? Без тебя тоже не обойтись, но пока надо просто ждать. Если ты не знаешь, чем себя занять, могу тебе кое-что предложить.

Джеральд шмыгнул носом.

– И что ты предложишь?

– Я буду давать тебе семьдесят долларов в неделю, половину того, что зарабатываю сама. Из отеля придется съехать… номер стоит слишком дорого. Найдешь себе комнатку подешевле. Семидесяти долларов в неделю тебе хватит. При необходимости устроишься на работу.

Джеральд бросил салфетку на пол. Потрогал нос рукой, убедился, что кровь больше не идет.

– Работу? О чем ты говоришь? Что, по-твоему, я умею делать?

Шейла глянула на него:

– Действительно… какой из тебя работник. Значит, будешь жить на семьдесят долларов в неделю. Многие обходятся и меньшим.

– А пока этот мерзавец банкир будет трахать тебя?

– Джерри… уйди, пожалуйста. Мне надо собрать вещи. Завтра ты съедешь отсюда. Начинается операция, которая в корне изменит нашу жизнь. Мы станем богатыми, а ради этого я готова на все. И тебе пора повзрослеть.

Он ответил сердитым взглядом.

– А если мне не нужны эти деньги? От них только неприятности. Воспользуемся напоследок этой кроваткой, крошка. Я тебя хочу.

Лицо Шейлы осталось спокойным, но синие глаза сверкнули.

– Пошел вон! – отрезала Шейла. – Мне надо паковаться.

С неохотой Джеральд встал.

– А как я найду комнату? – Он уже чуть не плакал. – Тебе-то хорошо, будешь жить в роскоши со старой коровой да трахаться с этим подонком из банка… Как я найду комнату?

– Джеральд! Убирайся! – Она огляделась, схватила сумочку, раскрыла ее, достала деньги, швырнула их на кровать. – Вот… семьдесят долларов! Это тебе на неделю.

Он посмотрел на деньги, после короткого колебания наклонился, взял их, сунул в карман.

– Твоя беда в том, что ты думаешь только о деньгах, – пробурчал он.

– И что из этого? Деньги нужны, чтобы жить. И очень плохо, что ты о них не думаешь. Тебе достаточно того, что я содержу тебя.

– Нам было так хорошо вдвоем. – Он направился к двери. – И зачем ты только впуталась в это дело.

– Пошли мне свой новый адрес в «Плаза-Бич». – Она уже не смотрела на Джеральда. – Я к тебе загляну.

Он остановился на пороге.

– Послушай, крошка, прежде чем я уйду… Стяни трусики.

Шейла смотрела на него как на незнакомца.

– Пожалуйста, уйди, Джерри… Мне нужно собрать вещи.

Лед в ее голосе, безразличие в глазах подсказали Джеральду, что упрямством он может потерять ее навсегда. Внезапно его охватил страх. И он вышел, хлопнув дверью.

Шейла подождала, прислушиваясь к его шагам. Когда же захлопнулась и его дверь, она опустилась на кровать, среди коробок и свертков, и закрыла лицо руками.

Следующим утром, в самом начале двенадцатого, Паттерсон оставил «Уилд Кэт» у отеля «Плаза-Бич». Поднялся по мраморной лестнице к парадным дверям.

Швейцар отдал ему честь. Этот крупный, краснолицый мужчина давно привык к причудам богатых стариков, живущих в отеле.

– Доброе утро, мистер Паттерсон.