Маг замолчал.

Постепенно до Леории окончательно дошёл смысл сказанного им.

— Боги! — громко выдохнула она, и слёзы закапали частыми каплями на её колени.

Арвикс легко дотронулся до её щеки, стирая влагу.

— Возможно, Эргард — твой случайный попутчик, а может — и нечто большее. Он окажется связан с тобой узами похожими на те, что возникают между мужчиной и его женой. А вдруг один из вас уже связан узами брака?.. Это может быть настоящим мучением для обоих. Есть защитные заклинания и зелья, которые могут помочь ослабить эти узы, но они не исчезнут, пока вы живы. Сейчас тебе придётся решить за вас обоих.

Прохладный ветерок коснулся её щеки, и Леория вздрогнула.

— Когда-то я был влюблён и не смог спасти её, потому что побоялся потерять всё остальное в своей жизни… Демон забрал её душу… — отрешённо проговорил Арвикс.

Неожиданно повеяло ледяным холодом, и слёзы Леории превратились в прозрачные льдинки.

Арвикс отдёрнул руку, и лёд растаял.

Перед девушкой возник открытый пузырёк с зеленоватой жидкостью, от которого резко пахло какими-то травами.

— Зелье очищения сознания. Если решишься — выпей полностью. Я приду за тобой.

Мастер словно растворился в полумраке.

«Странно это…», — подумала неожиданно Леория. — «Я совсем не знаю этого охотника, а верю ему, будто старшему брату. Где-то меня, наверное, ждёт семья, возможно — даже супруг. А я здесь, всего лишь игрушка в руках судьбы…».

Кровь прилила к её лицу, запульсировала в висках короткими точечными уколами. Ледяные пальцы сжались в кулак.

«Я сама решаю свою участь, это мой выбор! Незнакомец спас меня от страшной участи, и я пойду на всё, чтобы вернуть его обратно, даже если цена слишком высока… Даже если мы грешили в тайне ото всех, то…», — решила про себя девушка и молниеносным движением опрокинула содержимое пузырька себе в рот.

Полумрак вокруг неё как-то резко сгустился…

Какая-то неведомая сила подняла её и опустила на мягкое ложе рядом с Эргардом. Перед глазами появилась тёмная фигура Арвикса, он молча взял её руку и полоснул по запястью блеснувшим во тьме острым изогнутым лезвием. Проделав то же самое с запястьем Эргарда, он соединил их руки.

Вдруг комната осветилась огненной вспышкой, и всех окутало коричнево-малиновое облако из крохотных мерцающих частиц.

— Setre villhem verrat nerre — просто позови его, — раздался спокойный голос Мастера.

Леория почувствовала, что голову сдавило, как будто гигантская рука сжала виски, и мир разлетелся тысячами звёздных вспышек…

Странная ночь царила вокруг…

Ночь, похожая на туман, скользивший над водой чёрного моря.

Леория услышала чей-то шёпот: «Посмотри же вокруг!», — разве может проникнуть голос в это ужасное безмолвие? Слова возникали где-то внутри её сознания. — «Не бойся… Посмотри на звёзды…».

Что-то подхватило её и бросило в полёт через безмолвное небытие. Она неслась словно на крыльях ночи навстречу полыхающим в первозданной черноте звёздам.

«Где же ты, Эргард?», — позвала она, не думая, как это делает.

Девушка не осознавала насколько необычен был этот полёт, она воспринимала это как само собой разумеющееся. Всем существом Леория чувствовала ритм звёзд, их первозданная песня манила за собой, пока огромный яркий диск солнца не затмил всё вокруг оранжевой вспышкой.

Она потерялась в блеске незнакомого светила, его жар опалил её разум. Ей захотелось раствориться в нём, впустить огонь в себя. Какая-то частичка её души жаждала этого слияния, но основная сущность противилась этому, и Леория устремилась дальше.

Она кричала в бездну: «Я пришла за тобой, Эргард!»…

Серебристая точка заискрилась где-то далеко впереди, и она ринулась к ней, подхваченная мощным потоком, лавируя между потухших светил.

Леории показалось, что она услышала в ответ бархатный голос: «Златовласка? Нам нужно вернуться. Время не ждёт…», — и открыла глаза.

Эргард очнулся в странной полукруглой комнате без окон на низком ложе…

Мягкий тёплый свет, казалось, струился прямо с потолка и стен. В глазах ощущалась непривычная резь.

Он облизал потрескавшиеся губы и приподнялся на одном локте, мельком взглянув в сторону. Сердце дрогнуло, когда он увидел золотые волосы, разметавшиеся по подушке, и уже знакомые утончённые черты лица: её припухшие розовые губы, словно покрытые лёгким перламутром, округлые нежные скулы, аккуратный носик, брови, будто проведённые изящной тонкой кистью, и высокий чистый лоб.

От созерцания совершенства его отвлекло движение слева, и он перехватил руку Арвикса, который протягивал ему бокал с янтарной жидкостью.

— Что она здесь делает?

Заметив глубокий и уже наполовину затянувшийся порез на запястье, он вскочил, перед глазами заплясали чёрные точки.

Охотник на демонов уже сидел в кресле напротив, его нечеловечески зелёные глаза ярко светились, прожигая насквозь.

— Выпей, Эргард. У нас есть, о чём поговорить.

Часом позже он лежал в небольшой ванне, выдолбленной из камня…

Было действительно приятно чувствовать, как крепнут мышцы, наливаясь силой. Он осушил кувшин с освежающим медовым напитком. Ощутив дикий голод, он набросился на мясо, которое приготовила Марфа, помогавшая Антею и Арвиксу по хозяйству.

Старый дом неподалёку от церковного прихода отца Антея, в котором они приходили в себя, принадлежал охотнику, изредка появляющемуся в этих краях. Всё в этом жилище, казалось, было пропитано магией и заклинаниями.

Арвикс остался ждать пробуждения златовласой красавицы, показав Эргарду устройство нижнего этажа. Было в нём и в этом месте что-то такое, что заставляло выздоравливающего расслабиться и довериться охотнику…

Вновь и вновь прокручивая в голове свой разговор с преследователем демонов, Эргард понимал, что златовласку и его теперь связывают прочные узы, которые, возможно, станут мучительными для обоих, особенно после того, как он объяснится с ней.

Но больше всего в своих мыслях он желал ужасной смерти Амадее. О да, он помнил её имя и отголоски боли при звуке её голоса в отуманенной и измученной душе.

Сколько месяцев — а может, лет? — он был рабом этой суккубы?

Какие ужасные преступления он совершал, сам того не ведая?

Его память состояла из жалких отрывков воспоминаний: какие-то всплывающие образы, обрывки странных разговоров, в которых он не принимал участия. Единственное, что он хорошо помнил до жаркого соития, был последний поцелуй суккубы, когда она поглощала его волю, наслаждаясь игрой.

Мужчину передёрнуло от омерзения, когда он вспомнил гибкий язычок Амадеи, прошедший по его губам.