Изабелла выросла за высокими стенами этой тюрьмы, готовясь шествовать по жизни от одного публичного триумфа до другого. Беатриче просто хотела быть счастливой, и в ее понятие о счастье не входил брак с человеком, который имел заслуженную репутацию бесчестного интригана, к тому же сердце его принадлежало другой. С каждым вдохом морозного воздуха сердце Беатриче остывало, становясь твердым и безжизненным. Что ж, пусть таким и остается, раз уж судьба уготовила ей долгие годы прожить в браке, лишенном любви и теплоты.

ИЗ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК ЛЕОНАРДО

Сердце — восхитительный инструмент, дарованный нам Создателем.

— Il Moro! Il Moro!

Сотни людей выкрикивали имя ее жениха. Беатриче ехала рядом с ним во главе свадебной процессии по широкой Страда Нова. Все население Павии — города сотни башен, древнего дома ломбардских королей — высыпало на улицы встречать юную новобрачную. Даже бюсты славных правителей прошлого, выстроившиеся вдоль улицы, и персонажи фресок, которые украшали стены домов, казалось, вытянули шеи, разглядывая невесту Лодовико. С одной стороны широкого бульвара скупые лучи зимнего солнца падали на великолепные дворцы, с другой — на мраморную колоннаду одного из старейших университетов в Европе.

Сегодня настал черед Изабеллы скакать позади сестры, что она и делала с присущим ей изяществом. Беатриче гордо гарцевала рядом со своим могущественным женихом. При свете дня рядом с этим выдающимся мужем на улицах его прекрасного города она стыдилась своих недавних страхов.

— Мой предок Висконти перенес столицу в Милан, но я очень привязан к Павии, — рассказывал Лодовико, приветствуя толпу горожан, которые, закутавшись в самую теплую одежду, оставили свои дома только для того, чтобы увидеть Il Moro и его невесту.

Потеплело, с неба сыпал легкий снег. Сквозь просветы в облаках проглядывало солнце, волшебным образом преображая все вокруг, даже настроение Беатриче. Снежинки касались лица так нежно и тихо, словно сам Господь благословлял вступление младшей из сестер в новую жизнь.

Беатриче довелось услышать столько плохого о своем будущем супруге, что она никак не ожидала, что ломбардцы его уважают. Беатриче заподозрила, что многое из услышанного ею не соответствует истине. Лодовико оказался вовсе не стар. Конечно, скоро ему должно было исполниться сорок, что по сравнению с ее пятнадцатью выглядело возрастом солидным, но он был высок и внушителен. В прямых и блестящих черных волосах Беатриче не заметила проплешин, которые она видела у многих мужчин его лет, что делало их похожими на монахов. Густая грива подчеркивала овал лица, словно выписанный рукой живописца. Резкие черты свидетельствовали о сильном характере. Нос — широкий и прямой, каким и должен быть нос мужчины. Резкий очерк скул смягчался некоторой полнотой, свидетельствующей о любви к обильным трапезам. Единственным физическим недостатком, который Беатриче обнаружила у своего будущего мужа, был вялый подбородок. Наверное, когда они узнают друг друга лучше, она сможет, пользуясь своим полудетским возрастом, игриво ущипнуть его за щеку.

Манеры Лодовико были выше всяких похвал. Он лично помог сойти на берег Беатриче, ее матери и Изабелле и учтиво пригласил их вступить в ворота Павии. Особенно внимательно он всматривался в Беатриче, сжимая ее изящную ручку, затянутую в перчатку. Если внешность невесты и не пришлась ему по душе, он никак этого не показал. Лодовико извинился за холод, словно погода была в его власти и, имей он больше времени, он бы все устроил по-иному.

Уныние Беатриче развеивалось с каждым шагом превосходного жеребца цвета корицы, которого преподнес ей будущий муж. Она покраснела, вспомнив детские выходки, которые позволяла себе в прошедшие дни и даже не далее как сегодняшним утром. Вчера кортеж остановился в Пьяченце, в палаццо графа Скотти, где их ждал стол, уставленный тарелками с жареным мясом и тушеными овощами. Стол располагался между двумя жарко натопленными каминами. Граф только смеялся, глядя, как женщины набрасываются на еду, словно голодные цыплята. Беатриче воспользовалась возможностью принять теплую ванну, в которой долго лежала, оттаивая изнутри и снаружи, а затем заснула так сладко, что утром матери пришлось будить ее, угрожая оставить без завтрака, словно непослушное дитя. Белье, которое висело перед давно погасшим камином, высохло, но было холодным и твердым. Беатриче не хотелось покидать палаццо, и она лихорадочно искала способ отсрочить предстоящие события. Сжимая в руке кружку с молоком, она отозвала хозяина в сторонку и заявила, что хочет остаться в Пьяченце под покровительством графа вместе с его дочерьми. Граф Скотти подозвал Леонору и спросил, почему она не исполнила свой материнский долг и не развеяла девичьи страхи дочери перед замужеством? Мать ущипнула Беатриче за ухо. «Ты выходишь замуж за самого влиятельного правителя в Италии — в городе, где короновался Карл Великий. Держи себя в руках, или я возьму да оторву это ухо!» — сердито прошептала разгневанная герцогиня.

Всего через несколько часов знатные дамы и кавалеры выстроились в ряд, чтобы приветствовать Беатриче, и она со стыдом вспоминала о своей утренней ребячьей выходке, теперь уже навсегда прощаясь с детством.

Свита Лодовико несла флаги и знамена, на которых были изображены его символы: голова мавра и багрово-красное шелковичное дерево. Когда всадник развернул штандарт к толпе, одобрительные выкрики усилились. Надо же, думала Беатриче, женой какого могущественного правителя мне предстоит стать! Лодовико так мило улыбался невесте, гарцуя рядом с ней по улицам города своих славных предков Висконти, будто для него не было ничего приятнее, чем находиться в ее обществе. Будто знай он, до чего она мила и прелестна, он и не подумал бы откладывать свадьбу.

Свита рыцарей, одетых в алые и синие цвета Лодовико, поджидала кортеж в конце улицы, напротив старого картезианского монастыря. Впереди на белом жеребце гарцевал всадник, кудри подпрыгивали на плечах в такт конской поступи. Он был моложе Лодовико и гораздо красивее. Белозубая улыбка выделялась на оливковой коже. Рыцарь словно излучал сияние. Посередине зимы он единственный из всех выглядел так, словно жил в краю вечного лета.

Рыцарь спрыгнул с коня и поклонился Беатриче.

— Галеазз ди Сансеверино, госпожа, к вашим услугам. С этого дня и до дня моей смерти можете полностью располагать мною. Я совершу для вас любой подвиг, окажу любую услугу. Помните, что нет такого поручения, которое я не исполнил бы ради вас.

Галеазз смотрел на Беатриче. Золотистые глаза смеялись. Галеазз ди Сансеверино — сын великого воина, один из двенадцати братьев, снискавших громкую славу в военном искусстве. Галеазз был самым знаменитым из братьев — лучший на турнире и в бою, непревзойденный наездник. Говорили, что еще никому не удавалось победить его на рыцарском турнире. Беатриче не знала, что отвечать. Сказать что-то было совершенно необходимо, но слова не шли с уст.

— Ваша слава обгоняет вас, сударь, — пришла на помощь Изабелла, выехав вперед и прикрывая собой сестру.