продумать всё на несколько шагов вперед, но любая неожиданность сбивает его с толку. А если где-то что-то пошло бы не по плану?

— Но ведь пошло же.

— Да. И это поразительно при плане, в котором столько завязано на удачу… Либо же…

— Либо этот план тот, который мы видим, — задумался Сайзен.

— Это вы сейчас о чем?

— О том, что мы не знаем, как вынесли деньги, — ответила вместо Сайзена Наташа. — А значит мы не знаем как была осуществлена кража. Тот план, что мы видим — очень сложен и очень зависит от мелочей. А так не бывает.

— Допустим вы правы, но как это нам поможет вернуть деньги? — раздраженно спросил граф.

Ответ не нашелся ни у кого. Даже Наташа отвела взгляд и сделала вид, что задумалась.

— На корабле должен остаться осведомитель Джока, — буркнула она. — Никто из моряков не пропал.

— Нас, безусловно, утешит, что мы повесим предателя, — буркнул граф. Потом махнул рукой. — Ладно, вы правы, вся надежда, что рейдеры перехватят тот корабль. А рейд этот… просто жест отчаяния.

Наташа покосилась на осунувшегося графа Орлона Тария и встала.

— Поеду домой. Как и говорила, хочу немного откатиться назад и подумать над ситуацией с начала.

Останавливать её никто не стал. Даже Сайзен, который так и остался сидеть на стуле, задумчиво глядя на стену. Настроение, судя по всему, у всех было похоронное.

Вернувшись домой, Наташа сообщила, что четвертует каждого, кто заявится к ней в кабинет, даже самого председателя Сената и заперлась в комнате, для верности ещё подперев дверь стулом. После чего плюхнулась в кресло, сложила руки на подлокотнике, откинулась на спинку и закрыла глаза.

— Подумать о начале… М-да… — Сама не заметила, как уснула. Проснулась, когда за окном было уже темно. Глянув на подпертую дверь, вздохнула. Стало стыдно. Переполошила, небось, всех. А главное, без всякого результата.

Осторожно убрала стул и выглянула в коридор. Что ж, мама её достаточно хорошо знает, чтобы не поднимать панику по пустякам. Сталкивалась с таким. Прокравшись в спальню, Наташа разделась и залезла в кровать, но теперь сон не шел. Ворочаясь, пытаясь подобрать позу поудобнее, девочка продолжала размышлять. Непонятная ситуация буквально сверлила мозг, не давая успокоиться. И исчезновение денег — ещё это непонятное. Прямо магия. Взмахнул волшебной палочкой, сложил монеты в карман и вынес… Волшебная палочка… Волшеб… Волшебство…

Наташа уснула, но продолжала улыбаться и во сне. Полного понимания общей картины еще не было, но первую ниточку, похоже, нащупать удалось.

Утром, едва проснувшись, Наташа поняла, что ей необходимо отвлечься, иначе так и будет бродить по кругу. Вчерашняя мысль вроде как навела на начало пути, но непонятно куда двигаться дальше. Голова болела. Тут ей взгляд упал на сложенный в углу мольберт, незаконченную картину моря с рыбами и блокнот с набросками… Кивнув сама себе, Наташа оделась в самые старые и потрепанные брюки, рубашку. В таком виде и спустилась к завтраку под общими удивленными взглядами.

— Хочу после завтрака съездить порисовать, — сообщила Наташа, взглянув на маму. — Если кто меня будет спрашивать, то я на том утесе… Ну про который я тебе рассказывала, туда меня еще Альда водила.

Госпожа Клонье задумчиво глянула на девочку, кивнула.

— Может, какая помощь нужна?

— Нет. Мне просто надо чем-то себя занять. Отвлечь. Выкинуть из головы всё о текущем деле. Я, кажется, что-то поняла, но никак не могу понять, что дальше. Не понимаю… — Наташа пощелкала пальцами. — Не могу даже сформулировать. Вертится что-то в голове. И чем больше думаю, тем больше голова болит. Вот и собираюсь немного проветриться.

— Я поняла, — серьезно кивнула госпожа Клонье. — Возьмешь коляску?

Наташа задумалась, но тут же улыбнулась.

— Нет. Возьму Смолку. Пора уже и на большую прогулку выехать. Наставник говорит, что я уже готова, но сама просто боялась… Пора прогуляться.

— Я тогда попрошу твоего наставника с тобой съездить, — серьезно заметила госпожа Клонье. — не спорь, он не будет тебе мешать, в сторонке будет.

Наташа хотела было возмутиться, но тут задумалась. Пожала плечами. Почему бы и нет? Кивнула.

Госпожа Клонье только рукой шевельнула, и один из слуг испарился. Так что, когда Наташа подошла к конюшне с пристроенной на плече сумкой с мольбертом, там её уже ждал оседланный Смолка и наставник, державший коняшку под уздцы. Обменявшись приветствиями, девочка привычно угостила Смолку яблоком, после чего самостоятельно, отказавшись от помощи, забралась в седло, убедилась, что мольберт не мешает. Подавила желание отдать его наставнику, взяла поводья. Огляделась. Первая самостоятельная прогулка за город, да? Тряхнула головой и слегка дернула поводья, направляя коня к выходу. Позади, на расстоянии, пристроился и наставник.

Когда Наташа говорила госпоже Клонье, что не нужно скрывать её местоположение, то не думала, что первым её отыщет Артист. Девочка уже давно расставила мольберт и, оставив Смолку на попечение наставника, занялась рисованием. Вспоминая свои мысли по будущей картине, она листала наброски, часть переносила на холст, где-то уже легли мазки масла.

Артист подошел со спины, глянул на картину, на пейзаж вокруг.

— Вроде бы не похоже, что ты рисуешь это место, — высказал он критику.

Наташа покосилась на него, потом добавила мазков на холст и убрала лишнее масло с кисти.

— Что бы вы знали, невежа, рисуют дети мелом на стенах домов, а настоящие художники свои картины пишут.

— Ох, как я мог так ошибиться, — картинно приложил Альтин Росс руку к груди. — Приношу искренние извинения, госпожа.

— Принимается, — важно кивнула девочка и рассмеялась. — А место да, не оно. Это я когда в империю плавала, на одном острове с летучими рыбами. А здесь пишу, место подходящее, воспоминание навевает, настроение нужное опять-таки. — Девочка подняла свой альбом, нашла среди набросков нужный лист и показала Альтину.

— Ох, творческие люди, — покивал Артист, разглядывая наброски в альбоме. — Действительно красиво.