Я машинально почесал грудь в том месте, где был вживлён магический кристалл. Есть всё же и от Толика хоть какой–то прок! Я думаю что знаю, за голос меня во время волшбы Ликона упредить пытался! И что за пятна такие странные, за мгновение до удара магического, на земле появлялись. Много о том после думал. И если моя догадка верна и это и впрямь способность, в результате преобразования кристалла мной полученная, то шанс увернуться от заклинания есть. Вряд ли мне в спину чем–нибудь массовым жахнут. Нужно лишь не зевать и как голос услышу, без раздумий в ту сторону, что скажут, отскочить.

Вот только это умение мне в моём побеге вряд ли поможет. Про магов думая, о воинах забывать нельзя. А Мартын с его арбалетом никуда не делся! Вряд ли меня и о стреле арбалетной упредить соизволят. Во всяком случае, проверять это на практике у меня желания нет. Значит, остаётся сам дворец. И где мне там от них удирать?

Я всё больше мрачнел. На ум не приходило не одной дельной мысли. Оставалось надеяться на удачу. Может вершители вовремя подоспеют или Ликон из–за угла чем–нибудь убойным шарахнет. Да и Абашева я мёртвым не видел. Может тогда у меня шанс и появится. Тут главное не зевать!

— Впереди есть кто–то!

Отряд моментально остановился, ощетинившись железом и сжав кулаки.

— Чего там? — Путята слегка пригнулся, словно хищный зверь перед прыжком на свою жертву. — Ты ближе подойди, — отрывисто бросил он напрягшемуся Марку. — Только медленно.

— Два воя! — сделав несколько шагов вперёд, уточнил Марк. — Один на дороге лежит. Мёртвый, кажись. А второй стоит, к нам спиной повернувшись, — в голосе Марка проскользнуло удивление. — Чудно как–то стоит. Не по–людски!

Я озадаченно хмыкнул. Что значит не по–людски? А как ещё стоять можно? По–рыбьему, что ли? Вот бы на такое чудо посмотреть!

— Ты чего плетёшь, стёртые тебя забери?! — рассерженной змеюкой зашипел Путята. — Толком говори!

— Люди! — в давящимся рыданиями крике было столько ужаса и безнадёги, что у меня, наверное, даже кристалл в груди от жалости сжался. — Помогите! Троими молю!

— Эк его разобрало! — убрав руку с камня, покачал головой Никонт. — У меня в пыточной так не вопили! Десятник, — старый жрец нашёл глазами Путяту. — Мне потолковать с этим крикуном нужно. Чую неспроста он там по–чудному стоит. Проверь всё окрест. Только осторожно, с опаской. Как бы самим рядом не встать!

— Чего встал, орясина! — неожиданно гаркнул во всю глотку десятник, слегка кивнув Никонту. — Вперёд иди, проверь там всё! — и повернувшись к Невзору, уже спокойно приказал: — Следом за ним сходи. Осмотрись.

Вой, молча кивнув, растворился вслед за Марком.

— Ты чего разорался, десятник? — обогнув меня, встал рядом с Путятой Ратмир. — Аль беду накликать хочешь?

— Да чего там кликать? — пожал плечами гигант. — Слышишь, как визжит? — Путята кивнул в сторону продолжавшего умолять о помощи голоса. — Кому надо, тот всё равно услышит.

Я мысленно согласился со своим недругом. Это же надо так орать? Как только голос до сих пор не сорвал? И тут крики резко оборвались, сменившись невнятными хрипами. Мне стало жутко. По спине прокатилась волна мурашек. Пойди — угадай, что сейчас там с крикуном сделалось? Может, охрип, а может уже, и кричать нечем. Выгрызли всё. Уж лучше бы дальше кричал, что ли.

— Можно идти, господине десятник! — перед Путятой стремительно материализовался запыхавшийся Марк. — Меня Невзор послал. Нет там более никого. Только вой пленённый!

— А чего он орать перестал? — выдвинулся вперёд Никонт, сурово сдвинув брови. — Вы его там не прибили часом? Я же сказал, что хочу с ним поговорить?

— Да мы к нему и подходить не стали, всеблагой отец! — энергично замотал головой Марк. — Он посреди дороги застрял. Боязно!

— А что он тогда умолк? — прожёг Марка сердитым взглядом Ратмир.

— Так Невзор ему сказал, что если вопить не перестанет, то мы сразу и уйдём, — хмыкнул Марк, почесав голову. — Хорошо так сказал. Внушительно!

— Невзор может, — гоготнул Путята, повернувшись к магам. — Он говорит редко. Но если уж скажет! — десятник выразительно хмыкнул и, неожиданно хлопнув Ратмира по плечу, предложил: — Ну что, колдун? Пойдём, поглядим, что за вой там такой. И в чём он там посреди дороги застрять умудрился!

Вой и впрямь стоял не по–людски. Он больше напоминал букашку, попавшую в паутину. Трясётся весь, извивается, руками и ногами словно лапками во все стороны молотит. А ещё он напоминал куклу, которую дёргает за ниточки схоронившийся за ширмой актёр. Вон даже верёвка в поясу привязанная в наличии имеется. Возле другого конца верёвки, над трупом склонился Невзор, увлечённо его обыскивая.

— Мартын. Арку справа видишь? Присматривай! — бросил Путята другому воину и подошёл к Невзору. — Кто это. Эк ему грудь то разворотили!

Рядом встал Матвей, скептически наблюдая, как трудится Невзор. Я же, вслед за Никонтом и Ратмиром, подошёл к самому краю до боли знакомой пелены. Прислушался к сдавленным рыданиям воя, застрявшего аккурат посередине, осторожно прикоснулся к дрожащему воздуху, почувствовав его упругое сопротивление и отступив на шаг назад, вытер холодный пот со лба.

Жутко–то как, а? Это что же выходит? И я так застрять мог? Насовсем? Каким же чудом проскочил тогда? А вдруг во второй раз не получится? Я зябко передёрнул плечами. Ну, нет! Это без меня. Не знаю. Может эта зыбь не везде такая вязкая и мне повезло в другом месте проскочить или может в тот день пятница была, а эта воздушная трясина по пятницам не такая липкая, но проверять однозначно не хочу. Уж лучше сразу себе горло перерезать. По крайней мере, хоть мучиться не буду.

— Я отец–наставитель Никонт, — жрец важно приосанился, несмотря на то, что пленник его видеть не мог. — Кто ты вой? Кому служишь?

— Княжий он, всеблагой отец, — подошёл к нам, недобро ухмыляясь, Путята. — Как есть — княжий. Узнал я того, что рядом лежит, — десятник, цыкнув зубом, выразительно добавил: — Мечник то княжий — яр Бакай. Неплохой рубака был. Хотя мне, конечно, не чета.

— Тимоха я, всеблагой отец! — воин, изо всех сил изогнул шею, в тщетной попытке разглядеть, что творится за спиной. — Ваша, правда. Вой я княжий. Меня под началом яра Бакая куна Абашева сопровождать отрядили. Не дайте сгинуть понапрасну! — вновь запричитал несчастный юноша. — Всеми богами молю!

— Видать не всех княжих людишек в том домишке у стены прибрали, — хищно оскалился Ратмир, приглаживая бороду. — Неужто и сам Абашев спастись сумел?

— А вот мы сейчас и узнаем! — хмыкнул в ответ Никонт. — Хватит реветь! — прикрикнул он на исходящего мольбами Тимоху. — Расскажешь мне всю правду — вытащу. Но смотри. Коль солжёшь!…

— Не солгу! Троими клянусь, не солгу, всеблагой отец! — заблажил воин. — Всё как есть обскажу!

— Кто ещё из вас, татей, живой остался? — придав голосу суровости, вопросил Никонт.