История находки Грааля в «Невестином источнике» в Гластонбери в 1906 г. носит весьма странный характер, и некоторые ее элементы напоминают вымышленное предание[398]. Отец медика из Западной Англии, доктор Гудчайльд, в 1890-е гг. во время поездки в Бордиджеру (Италия) по случаю купил бутылочку из синего стекла с зеленым ободком, украшенную мелкими крестиками. Ему сказали, что реликвия была найдена в расселине в огромном камне и что отыскал ее местный крестьянин. Она выглядела очень старой. Сын Гудчайльда спустя несколько лет имел одно странное видение, в котором ему было приказано отвезти загадочную склянку в «женский квартал в аббатство Гластонбери». Он так и сделал, когда в 1898 г., после смерти отца, унаследовал реликвию и опустил ее в указанный ему источник. Единственным человеком, которому он рассказал об этом, был Уильям Шарп[399], известный как поэт под псевдонимом Фиона Маклеод, автор романтических стихов о Гебридских островах. После смерти Гудчайльда слухи о реликвии непонятным образом получили широкую огласку, и в 1906 г. загадочный сосуд был найден стараниями другой эксцентричной личности, Уэсли Тюдора Поула, которому также было явлено видение, в коем ему было велено послать вестника, «чистого в очах Божьих», на поиски источника в Гластонбери, который он также видел в этом видении. Поул послал свою дочь и друга, и они нашли указанный источник, отождествив его с Невестиным источником. В источнике была обнаружена стеклянная чаша, на несколько месяцев ставшая настоящей археологической сенсацией. Эйдан Гаскет, видный ученый-бенедиктинец[400], отвез чашу для исследования в Бирмингем; Э. Уэйт и Анни Безант[401], председатель Теософского общества, увидели реликвию в Лондоне. Уэйт был настроен весьма осторожно и скептически, но Уэсли Тюдор Поул к тому времени уже более тридцати лет был знаком с архидьяконом Уилберфорсом, каноником Вестминстерского аббатства. Уилберфорс считал, что Тюдор Поул всегда был одержим религиозной манией, но на этот раз он был удивлен переменой в его поведении и рассказом о сути дела. Именно Уилберфорс 20 июля 1907 г. публично представил реликвию в качестве Грааля. Она вызвала шумный интерес у представителей прессы, и новоявленный Грааль осмотрели знаменитые гости, в частности — Марк Твен. Для нас интересны и статья в «Дейли Экспресс» от 26 июля, и заметка Марка Твена[402]. Анонимный журналист, автор статьи, дал сдержанный отзыв:

«Миру неплохо лишний раз убедиться в том, что «Тайн на земле и в небе много больше, // Чем те, о коих грезит философия»[403]. Наука времен расцвета викторианской эпохи твердо верила в свой куцый материализм. Она лукаво посмеивалась над самой идеей о чудесах, иронизируя по поводу существования таинственного и незримого. Но мудрость не началась с учеников Дарвина и Гекели[404], и, хотелось бы надеяться, не кончится на них… Нет сомнения, что современный интерес к мистике привел к многим благоглупостям и сделал мошенничество куда более легким. Но, отдаляясь от чисто материалистического объяснения Вселенной, мы движемся в правильном направлении… У нас нет сложившегося мнения о том, чем может оказаться гластонберийская находка, но нам кажется небезынтересным и даже в известном смысле замечательным, что находка предполагаемой «святой реликвии» сумела привлечь к себе интерес широкого круга людей самых разных взглядов и культурной ориентации». («Дейли Экспресс», 26 июля 1907 г.)

Отзыв Марка Твена более колоритен; он отражает и энтузиазм по поводу виденного, и трезвую его оценку:

«Я очень рад, что дожил до этого момента, точнее — до этих полчаса. Эти полчаса стоят особняком во всем моем жизненном опыте. По мнению двух присутствующих персон, это был тот самый сосуд, который был взят ночью и тайно передан Никодиму почти девятнадцать веков тому назад, когда Творец Вселенной отдал Свою жизнь на Кресте ради спасения рода человеческого; та самая Чаша, которую несгибаемый сэр Галахад искал во время своих рыцарских странствий в дальних краях, в мире зла и подвигов во времена Артура, то есть четырнадцать веков тому назад; та самая чаша, в долгих и терпеливых поисках которой отдавали свои жизни знатнейшие рыцари последующих веков, уходя из жизни в полном разочаровании, — та самая, которую торговец зерном добыл не ценой крови и странствий и явно не ценой чистоты, превышающей средний уровень чистоплотности дилера — скупщика зерновых XX в., и для получения которой не потребовалось даже громкого имени — ни «сэр Галахад», ни «сэр Борс Ганский», ни «сэр Ланселот Озерный» — ничего, кроме «мистер Поул»[405].

Реликвия была возвращена в Западную Англию и хранилась в Клифтоне в особом помещении, называемом Часовня, которое отпирали по просьбе посетителей. Однако по причине отсутствия реальных доказательств происхождения реликвии интерес к ней постепенно угас, и Часовня была закрыта. Чаша хранилась в семействе Поула, а в наши дни является собственностью треста «Потировый источник». Она была показана членам Общества антиквариев во время их поездки в Уэльс в 1965 г., и по их общему мнению, чаша сохранилась слишком хорошо, чтобы быть подлинной древней реликвией.