Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что?… – только и смог выдавить он сквозь кашель. – Что… это?
– Угощение, – откликнулись Близнецы хором. – Пришло время для угощений.
Они поили его кровью. Господи, они поили его настоящей кровью! И у них в руках был поднос с сырым мясом, половина которого… О нет. Половина мяса была уже съедена. Судя по всему, им самим.
Господи. Святая мать Эрлана. Все Высшие Силы. Он вдруг пожалел о том, что так хорошо знает анатомию. Он пожалел о том, что не может даже притвориться, будто кости и мясо на тарелке принадлежат животному.
Угощения… Сильвенио не мог дышать от переполнявшего его омерзения.
– Да, наверное, это вышло немного топорно, – застенчиво улыбнулся ему Лилей. – Ты уж прости, но мы решили, что это наилучший способ тебя накормить.
– Хотя, конечно, ты вправе обижаться. – Лилео виновато опустила ресницы. – История получилась уровнем чуть ниже, чем ты заслуживаешь. Мы сначала хотели сделать из тебя свихнувшегося каннибала, а получился только голодный зверь…
– Но не волнуйся, – добавил Лилей солнечно. – В следующий раз мы дадим тебе шкуру настоящего серийного маньяка. Это будет гораздо веселее!
– А пока, – заметила Лилео ласково, – тебе нужно подкрепить силы. Ты уже давно просил у нас воды, помнишь? Вот. Пей. Ешь. Мы очень щедры.
У него предсказуемо закружилась голова и свело судорогой живот. Честно говоря, он очень надеялся, что его стошнит прямо сейчас – но Близнецы, заметив его состояние, протянули к его голове свои ладошки, и тошнота разом прошла одновременно под действием их лечащей магии и управления рефлексами. Стало только хуже: теперь его тошнило только ментально. Такого сильного отвращения к самому себе он еще не испытывал. А они тем временем запрокинули ему голову и зажали нос, чтобы продолжать вливать кровь прямо в горло.
– Не надо!.. – Он вырывался, позорно хныча. – Пожалуйста!.. Я не хочу! Я ничего больше у вас не попрошу, я никогда больше не буду вас ни в чем упрекать, только НЕ НАДО! Я умоляю вас! Не надо… пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
– Ну что ты, – ворковали его мучители. – Ты же хочешь пить. И ты голоден. Давай, не упрямься.
Кровь и мясо, мясо и кровь.
Кровь. И мясо.
Что-то как будто щелкнуло, сломалось у него внутри. Все это – все это было слишком. Он больше не мог выносить этой ежедневной пытки. А теперь еще и кровь…
«Ты должен запомнить: зови меня на помощь, если что случится».
Аргза.
«Помни, что я приду на помощь сразу же, если ты позовешь. Непременно приду, ясно?»
Аргза.
«Никогда и никому я не позволю тебя тронуть. Слышишь, Лиам? Никогда. Никому».
Аргза.
«Тебе лучше говорить мне, когда тебе больно».
Аргза…
«Ты в безопасности. Тебе ничего не угрожает. Ты слышишь только мой голос. Ты чувствуешь только мои руки».
Аргза!
«Ты молодец, Лиам. Слушай мой голос. Я здесь. Я рядом. Все будет хорошо».
– Аргза!!! – закричал он вслух, зажмурившись. – А-А-АРГЗА-А-А-А!!!
Консоль взорвалась фейерверком искр. Корпус корабля дрогнул. Близнецы синхронно отпрянули: из носа у обоих шла кровь, и они держались за головы. На этом Сильвенио, к сожалению, иссяк. Последнее, что он видел перед тем, как в очередной раз за время своего нового плена потерять сознание, были направленные на него взгляды Близнецов – полные совершенно сумасшедшего неприкрытого восхищения.
– Ты нас здорово удивил, – сообщила ему Лилео, когда он пришел в себя на следующие сутки. – Мы такого вообще никак не ожидали.
– И ты нас даже немножко покалечил, – добавил Лилей. – Мы восемнадцать часов не могли подняться с кровати из-за головной боли, которой ты нас наградил. Нам потом пришлось еще часа четыре настраивать панель управления, которую ты напрочь вывел из строя – только недавно закончили. Корабль вообще-то чуть не врезался в какой-то астероид.
– Но больше удивило нас даже не это.
– О твоей громадной силе мы уже догадывались.
– Просто ты сам пока не знаешь ее пределы.
– Дело в другом.
– Ты звал Паука. Мы, конечно, разорвали вашу мысленную связь в первый же день, как только ты попал сюда, потому что нам она была совершенно ни к чему, но…
– …удивителен сам факт, что ты звал именно его. После всего того, что он с тобой сделал, чрезвычайно забавно…
– …что именно его имя вызвало в тебе такой мощный эмоциональный всплеск. Думаю, мы вполне можем разнообразить наши игры, пользуясь полученным знанием.
– Кстати, ты ведь в курсе, что уже давно прошел второй этап и перешел на третий? Поздравляем! Серьезно, детка, если первый этап проходят единицы, то до третьего не дотягивает никто. Ты – первый! И единственный!
Он устало закрыл глаза. Аргза не пришел и не спас его, – наверное, впервые в жизни. Да и не мог спасти, конечно: без маячка, без ментальной связи. Сильвенио ощутил себя редкостным дураком. И потому, что надеялся на чудо, хотя знал, что чудес в его жизни не бывает. И потому, что вообще вспомнил об Аргзе: звать его – все равно что сменить одного мучителя на другого.
– Сколько… сколько всего этапов вы планируете? Сколько еще вы намерены меня мучить? – спросил он обреченным сорванным голосом.
Ответом ему был звонкий, по-детски искренний смех.
– Это зависит от нашей фантазии, на которую мы пока не жалуемся, малыш. И, конечно, от того, сколько еще ты намерен сопротивляться.
* * *
Он сидел в капитанском кресле, как всегда, собранный и величественный, с прямой спиной и цепким взглядом. Подчиненные говорили о нем много всего, и он знал все эти слухи наизусть, но вот в чем они его никогда не упрекали – так это в отсутствии лидерского образа. Весь хрупкий и тонкий, похожий на изящную ледяную скульптуру, он тем не менее вполне умел внушать уважение. Стоило лишь какому-нибудь особо бравому солдату заглянуть ему в глаза – и все насмешки, если они еще роились в неразумной голове, сразу же пропадали напрочь. Глаза капитана не любил никто: поговаривали, что, если смотреть в них слишком долго, можно лишиться души. Когда-то невыразимо давно, наверное, подобные суеверия в его адрес несказанно бы Сильвенио огорчили… но сейчас это лишь казалось ему забавным.
Теперь, после побега от Близнецов, после принятия нового себя, после захвата необходимой власти – теперь Сильвенио Антэ Лиам, капитан бывшего флота Паука, лидер Альянса пиратов, поработивший разумы оставшихся адмиралов, стал наконец тем, кем должен был стать с самого начала.
Хозяином положения.
Шум на одном из мониторов привлек его внимание. Рабочие опять чего-то требовали,
