В первый раз я посчитал, что после похищения банши не появится. Опасность миновала. Но теперь все иначе. Если призрак пришел снова, значит, угроза никуда не делась.

Наклонившись над тазом, я почувствовал, как теряю равновесие и схватился за столик. Взгляд непроизвольно упал на отражение в воде. Собственное лицо показалось мне страшно изнеможённым и бледным, а вот на щеках, наоборот, полыхал румянец. Такой, что девицы бы позавидовали.

— Ну и дрыгл, — содрогнулся я, привычно почесав руку, и неожиданно застыл.

На месте красного пятнышка от укуса, которое никак не не проходило, поселилось с десяток новых. Кожа на ощупь казалась горячей, хотя озноб с каждой минутой только усиливался. Отведя взор и быстро сполоснувшись, я с трудом поймал убегающую мысль. По-хорошему, мне следовало разбудить Амалию. Конечно, поднялась бы паника в замке.

Если я заболел тифом, как предсказывал некромант Гранта, то каждый житель замка теперь в опасности. Из-за меня.

Усилием воли натянув чистую одежду, я вышел из спальни в пустой, мрачный коридор. Поскольку бойницы в Арканте слишком узкие, утренний свет толком не попадал сюда и двигаться мне приходилось почти наобум.

Добравшись до комнаты Амалии, я сразу ощутил чужое присутствие. Оно неуловимо проскальзывало в каждой зараженной магией частице вокруг. Местами на ковре и стенах остались влажные следы от растаявшего льда, а из приоткрытой двери купальни раздавался тихий плач. Бросив взгляд на портрет мамы, внезапно понял, что никак не могу рассмотреть ее черты. Они попросту расплывались вместе с остальным интерьером в цветное пятно, немного разбавленное алым блеском восходящего солнца.

Терлак?

Я вздрогнул и с трудом повернулся. Позади меня стоял Пол, держа в руке магический камень. Сосредоточив на нем зрение, я разглядел темные пятна на одежде, грязь на сапогах и наполовину расстегнутый плащ.

— Где ты был? — выдавил я с трудом и покачнулся. Плач прекратился, лишь короткий вздох разнесся по комнате.

— Бродил по окрестностям, мне не спалось, — недоуменно ответил кузен и шагнул ближе.

— Что с тобой? Плохо выглядишь...

— Охрана, — с трудом процедил я. Пальцы крепко сжали косяк, когда меня вновь повело в сторону. — Где дрыгловы солдаты на постах?!

Пол поджал губы и покачал головой. Рыжие волосы растрепались, а в голубоватом свете лампы стекла моноклей странно блеснули.

— Чего разбушевался? Мы всех привлекли к ремонту, забыл? Да и зачем они здесь, замок отлично защищает своих владельцев.

Вот именно. Аркант — неприступная крепость. Ни годы запустения, ни многочисленные осады никак не повлияли на этот факт. Но призрак бродил по коридорам, и мы ни разу не встретились, хотя легенд о нашем замке ходило немало. До сегодняшнего утра я пребывал в уверенности, что банши защищала Амалию. Но ни разу не задумался о том, почему она никогда не приходила ко мне или любому другому члену клана.

— Где твоя мать, — выдохнул я, и Пол резко отступил, когда я поддался вперед. — Где?!

— повысил голос так, что он эхом разнесся по коридору.

— Терлак, какого дрыгла? — прорычал Пол, и его глаза вспыхнули от сдерживаемой магии. Ветровой порыв колыхнул бархатный балдахин на кровати Амалии. — Она в в своих покоях, как и все остальные. На дворе еще ночь, люди спят!

Оттолкнув кузена, я шагнул вперед, из последних сил заставляя себя передвигать ногами. Послышались сонные голоса, повсюду открывались двери и появились остальные члены семьи. Вестон с Гордоном растирали глаза, Рэнальф зевал, а Томас подбежал к застывшему Полу и возмутился:

— Вы чего раскричались?

Мой кулак обрушился на дубовую поверхность, но из-за сильной тяжести в голове я почти не чувствовал боли. Кто-то попытался задержать меня, крепко обхватив руками. Вестон или Рэнальф.

— Папа, что происходит? Зачем ты стучишь к бабушке? — голоса близняшек слились в единый гомон из звуков и криков.

— Терлак, прекрати! — рявкнул Пол, пытаясь дозваться до моего воспаленного разума.

— Что здесь происходит? — прогрохотал отец, появившись невесть откуда.

Да вся семья уже собралась, даже Эйла, которая куталась в покрывало и смотрела на меня испуганным взглядом. А я продолжал рваться в покои тетки, пока двери не отворились.

Старая ведьма вышла, окинув острым взглядом собравшуюся компанию, и остановилась на мне.

Клянусь богами, злость в ее чертах неожиданно сменилась беспокойством и каким-то непонятным страхом. Едва я протянул руку, она цепко обхватила мое запястье.

К сожалению, сознание угасало слишком быстро. Никак не получалось сформировать те обвинения, которые минуту назад вспыхивали в голове.

— Мама, он не в себе. Не знаю, что с ним, — голос Пола неприятно проскрежетал в голове и больно ударил по вискам.

— Да объясните вы наконец, какого дрыгла происходит?! — гаркнул отец.

Среди десятка бесчисленных криков лишь один принес с собой приятную легкость. Амалия, игнорируя ошарашенные взоры, прорвалась через толпу, будучи в моей сорочке, наспех наброшенной поверх оголенного тела. На глазах резвились магические искры, а глаза ярко полыхали посреди окружавшей меня тьмы.

— Терлак, — донесся ее зов.

Я хотел ответить, но язык не слушался. Из горла вырвался невнятный хрип, затем по телу прошла приятная энергия. Очень сильная, слишком родная. Неведомый ранее дар ожил внутри меня в тот момент, когда острый ноготь Юны впился в мою кожу.

— Уберите от него руки! — крикнула Амалия.

— Помолчи, — прошипела тетка. Я дернулся, чтобы защитить невесту, но вместо этого осел на руках братьев.

Приятное тепло разбежалось по венам вместе со знакомыми зелеными искрами. Каркающий рык продрался сквозь туман.

— Никому не прикасаться, отойдите от него!

Холодный, каменный пол был таким приятным. Он немного остужал раскаленную кожу. А когда надо мной склонилась Юна, угасающее сознание выдало странную мысль.

Моя магия признала в тетке родного человека.

Жар не спадал весь день и ночь. Служанки бегали туда-сюда с тряпками, которые приходилось постоянно смачивать в прохладной воде. Привезённый из Драмстара, лекарь предложил пустить кровь и давать Терлаку капли на основе свинца или ртути с мышьяком. За подобные советы я чуть не набросилась на мужчину разъяренной драконицей. Решительный отказ разозлил лекаря. Он долго кричал и сыпал оскорблениями, пока Даффи выводил его из спальни.

— Вы еще пожалеете, леди! Я тридцать лет исправно служил и помогал клану МакГиннес,

— захлебывался слюной старик.

Голова раскалывалась, но сон не шел. Стоило мне закрыть глаза, как через несколько минут я подскакивала с маленькой тахты. Бежала к постели, прислушиваясь к хриплым, судорожным вдохам. Мощная грудная клетка Терлака рвано поднималась, затем опускалась. Под раскалённой кожей быстро билось сердце — оно будто грозило выскочить на волю. На руках поступали вены, по которым бежала, отравленная болезнью, кровь.