Клянусь богами, я не знал, что переживу такой всплеск эмоций за секунду рядом с любимой женщиной. Едва Амалия шагнула ко мне, я ощутил себя неуклюжим юнцом и одновременно всесильным воином. Мощный поток вытолкнул меня наверх, позволяя поймать губами живительный вдох, затем безжалостная волна понесла в пропасть к чернильной пустоте. Я падал, а внутри все переворачивалось от восторга и страха.

Одно касание — десять тысяч мыслей роем пронеслись в голове. Никак не выходило сформировать их в единое целое и немного приглушить страсть, что разгоняла кровь по венам. Я хаотично трогал шелковистую кожу. Да с таким юношеским восторгом, будто впервые в жизни видел обнаженную девушку перед собой.

Амалия дрожала, но в то же время храбро прижималась ко мне и между поцелуями шептала: «Согрей, прошу. согрей». Хотя в комнате было достаточно тепло благодаря огню в камине, она раз за разом просила обнять крепче и спасти от неведомого холода, что затаился в глубинах ее разума. Я хотел поцелуями стереть неприятные воспоминания, забрать неведомый страх. Все ради того, чтобы Амалия успокоилась.

Мягкий шелк окутал нас своей нежностью после короткого падения. Сюртук отправился куда-то в сторону кресла, а маленькие, прохладные ладошки уже вовсю изучали мое тело под сорочкой. Приподнявшись, я немного привстал, и Амалия поддалась за мной. Матрас ощутимо прогнулся под двойным весом. Наши губы урывками ловили стоны с поцелуями друг друга, пока я продолжал тянуть Амалию все дальше, сбивая собой постельное белье.

Незаметно в шутливой борьбе за право быть снизу или сверху исчезла сорочка. Аккуратно надавив на поясницу, позволил Амалии устроиться на меня и услышал смешок.

— Я словно ловлю жениха в первую брачную ночь, — пробормотала она, и в приглушенном свете магических ламп на бледных щеках появился розовый румянец.

— Не будем ждать, — прохрипел я, расправляя с остатками одежды, и сжал в ладонях ее лицо. Пелена дурмана в голубых глазах откликнулась в сердце приятной болью. — Приедет священник, мы сразу поженимся.

Да! На меня Амалия так реагировала! Только на меня!

Ресницы дрогнули. На мгновение они скрыли выражение голубых глаз, а затем Амалия прикусила губу и решительно кивнула. Одна хрустальная капля скатилась по щеке, но я успел ту поймать подушечкой пальца.

— Ты любишь меня?

Вопрос застал врасплох. Ответ почти сорвался с языка, однако что-то помешало мне заверить Амалию в искренности своих чувств.

— Вряд ли мой ответ убедит тебя, — тихо сказал я и убрал светлую прядь волос за ухо, скользнув на шею. — Да и как не скажу, получится ужасно.

— До смертного одра меня томить будешь? — неловко пошутила она.

— Лет через шестьдесят согласен, — улыбнулся я в ответ и получил шлепок по груди.

— Ты несерьезен и совершенно невозможен, — задрала нос Амалия.

Она вскрикнула от неожиданности, когда мы перевернулись, и я вновь оказался сверху. Зрачки расширились — Амалия явно ощутила всю степень моей «любви». Только не той, что выражается словами.

— Совсем капельку, — показал пару кватов расстояния между большим и указательным пальцем. Затем медленно опустил голову, уткнувшись носом в еще влажные волосы, вдыхая их неповторимый аромат.

Прикосновение ногтей к плечам вызвало у меня целый забег мурашек по коже.

— Я боюсь, — внезапно раздался тихий шепот.

Амалия слегка повернула голову, и мое мальчишеское веселье смело подчистую. В глубине зрачков прятался ужас, поселившийся там неспроста. Он невольно затягивал меня в этот беспросветный омут.

— Чего?

— Что завтра открою глаза, и все исчезнет. Ты, замок, девочки, — ее голос надломился в подступающей истерике. — Будто какая-то сила жаждет отобрать мой уютный мирок. Не хочу опять остаться ни с чем, Терлак. Там, на фронте, я была одинока и боялась всего на свете.

Я коротко вздохнул, затем поцеловал Амалию. Пускай она искала сегодня лишь утешение или спасалась от одиночества. Неплохая мотивация для брака. А вырастить любовь можно и на взаимопонимании.

— Тебе не стоит бояться, Лия, — мои пальцы коснулись светлых волос и скользнули ниже, к груди. — Даже если ты откажешься от меня и уйдешь, я все равно останусь. Вот здесь, — под кожей громко застучало сердце, принимая клятву.

Амалия молча переплела наши пальцы. Обещания даны и закреплены словами, поэтому сотрясать лишний воздух никто не стал. Бессмысленные комплименты сменились ласковыми движениями и тихими стонами, между которыми крик боли попросту затерялся.

Я старался действовать нежно и неторопливо, но Амалии было мало. Она с неожиданной жадностью отвечала на поцелуи, поддавалась навстречу со всей страстью. Хотя удовольствие пришло к ней не сразу.

А уже под утро, засыпая на моей груди с нежным мурлыканьем на устах, проговорила:

— Хочу спать здесь.

Очередная глупая шутка сорвалась раньше, чем я остановил ее:

— Кровать удобнее?

— Нет, ты тёплый. Очень. А у меня холодно.

— Так бы и сказала, что жаждешь моих объятий.

Только от следующих слов стало совсем не до веселья.

— Призрак... Та беловолосая женщина приходила вчера. Рядом с ней холод и мрак, все покрывается льдом, — прошептала Амалия сонно. Она находилась в той грани, когда почти не чувствовала мое напряжение. — Сказала, что щит не пускает ее. Говорила какую-то нелепицу о собственной смерти, про обман со стороны близких и умоляла никому не верить. Знаешь, в прошлый раз мне предсказали смерть. В стенах замка.

Я задохнулся и крепче прижал к себе хрупкое тело, дыша через раз, чтобы не напугать Амалию. Молчал, крепко сцепив зубы, и слушал. Очень внимательно. Ведь всего этого она не рассказала мне в прошлый раз. Не посчитала важным или не доверяла. И очень зря, поскольку пророчества мертвых совсем не то, что можно игнорировать.

— «Когда первый снег скроет земли Арканта, твое сердце остановится».

Несколько минут я напряженно вслушивался в мирное дыхание Амалии, затем аккуратно переместил ее и укрыл теплым одеялом. Оставив легкий поцелуй на приоткрытых губах, поднялся и поспешил ополоснуться. Неожиданно комната качнулась, меня повело в сторону от головокружения. Резкая боль ударила по вискам, а с ней по телу прошел легкий озноб.

Сжав переносицу, я мысленно выругался. Постоянные недосыпы ни к чему хорошему не вели. Из-за них я толком не отдыхал, посвящая свободное время ремонтным и отделочным работам в замке, и сегодняшняя ночь должна была восполнить потерянную энергию.

Общее состояние организма говорило само за себя. Постоянная усталость преследовала последние дни по пятам вместе с разбитостью и тяжестью во всем теле. Пару раз я сорвался на Даффи из-за какой-то мелочи, потому и ушел пораньше. Хотел хорошенько отдохнуть, дабы не бросаться на родных.

Теперь же совсем не до сна. Во всяком случае, пока не решится вопрос с таинственной банши. Слова Амалии про холод и пророчество не давали покоя. Явление призрака к тому, кто еще официально не вошел в клан само по себе удивительно.