— Ты знаешь, что я разослал послов ко всем доменовским плутонцам?

— Тебе уже принесли их головы? — рассмеялся я. — Говорил же, нам не склонить их к предательству.

— Да я и сам так думал, потому и послал не своих братьев, а вожаков из мусорных.

— Ну и что?

— Ты прав, свита обычно возвращается, принося в мешках голову посла.

— Все верно, это все-таки тоже плутонцы. Я бы на их месте поступил так же. Это не то, что взволновало тебя, пригнало с Плутона.

— Вчера сразу после твоего ухода те, кто ходил свитой в посольствах, собрались вместе и дезертировали. К ним присоединились и другие. В общем, сотни две получилось.

— Ого. — Я присвистнул. — Поймали?

— Конечно. — Хантер фыркнул. — Они ведь всего лишь мусорные. Отбивались они, правда, как бешеные. Аква, руководившая поимкой, сказала, что в какой-то миг ей показалось, что все-таки отобьются и уйдут. Но братья с ними расправились. Некоторых удалось взять живыми.

— Допросили?

— А как же. Но до этого я еще дойду. Вот, полюбуйся. — Он достал из-под плаща и бросил на стол тонкую пачку прошитых на манер книги пергаментных листов. «Писания Ушедшего», — прочитал я на верхнем. — Ты что-то знаешь про подобные рукописи? — спросил Хантер.

— Слышал, — ответил я, мгновенно трезвея. Вспомнилось, что слышал я о них от бьющего один раз, убившего в поединке сокрушающего врагов.

— Полистай, — посоветовал Хантер. — Интереснейшая вещь. В какой-то момент, знаешь, и мне захотелось дезертировать.

Я открыл рукопись: «Голыми мы приходим в этот мир, и ничего нам не унести из него с собой после смерти. Плоть тленна, но вечен дух. Никто не сломит его, если ты сам не поможешь. Лишь сокровища духа сможем унести мы с собой в неизвестность за гранью смерти. Так сказал тот, кто ушел и вернулся».

Многообещающее начало. Я перевернул несколько страниц. «Настоящему воину оружие не нужно. Его тело и душа — два лучших клинка». Так, это я уже где-то слышал или читал.

Дальше — лучше: «Прошедшие школу Плутона готовы лишь убивать по приказу. Это — рабство, и оно хуже, чем если бы были они прикованы цепями к веслам на галере, потому что раб считает себя свободным. Но тот плутонец, в ком живо стремление к настоящей свободе, поймет, что обретает ее, лишь сражаясь за то, во что верит. Таков был путь того, кто ушел и вернулся».

А потом я похолодел: «Паук на Плутоне вьет свои сети. И каждый вплетен в них. Когда Паук дергает за ниточку, ты пляшешь. Когда Паук затягивает нить, ты умираешь. Кто сможет сражаться против невидимого врага? Как порвать цепи, о которых ты даже не подозреваешь? Если каким-то чудом освободят тебя, вновь набросит Паук петлю — и будешь ты в еще большем рабстве, чем до того. Ты должен понять, что есть в этом мире битвы без союзников, где победа и поражение в твоих руках. А оружием тебе будут вера и любовь. Они станут якорями для твоего духа. Если зацепишься ими за что-то в этом мире, не выдержит паутина, лопнет. Так поступил тот, кто ушел и вернулся».

Еще несколькими страницами дальше: «И знает каждый плутонец, что он в этом мире один, и он для себя самый главный. А я говорю вам: встаньте горой друг за друга. Отведи удар, направленный в брата, прикрой спину брата в бою. Лишь смерть ставит в жизни последнюю точку. Нет более достойной точки, чем смерть за братьев своих. И если отбросишь мысли о себе, вступишь в неравный бой ради спасения тех, кого назвал братьями своими, то встанет рядом с тобой дух того, кто ушел и вернулся. Его глаз будет выбирать, его рука бить, его смелость вести тебя, питаемые верой твоей. Не смей только богом его почитать, потому что был и остался он таким же, как мы, но прошел дальше нас, и каждый сможет пройти еще дальше, если вооружится чистым сердцем и непреклонной волей. Смоет он с себя клеймо позора, очистится от грязи и крови, и тот, кто ушел и вернулся, укажет ему путь. Так обещал тот, кто ушел и вернулся».

— Это же о Хансере! — воскликнул я, отбрасывая рукопись. — Каждый плутонец это поймет!

— И очень многие поверят, — кивнул Хантер. — До сих нор мы провозглашали себя его наследниками, но какой-то очень талантливый проповедник состряпал эту писульку, и теперь выходит, что пока Хансеру и наследники не нужны — ведь он вроде бы как вернулся.

— Хантер, а они бьют нас нашим же оружием. Они поняли, что ни клинки, ни чары против нас не помогут, и ударили по умам, по душам ударили!

— Аква выудила еще три таких книги, — произнес глава братства. — Действовать нужно было быстро, потому я велел казнить всех, кто хотя бы мог к ним прикоснуться, прямо сегодня, не советуясь с тобой.

— Ты поступил правильно, — ответил я. — Что сказали допрашиваемые? Откуда у них это? Куда они бежали?

Он встал и начал нервно ходить по комнате, потом остановился и сказал:

— Они бежали в обитель детей Хансера.

— Не понял, — честно признался я. Хмеля уже давно не было ни в одном глазу. — По порядку давай.

— Рукописи эти дали им вместе с головами наших послов в разных доменах. Только Бордовый этой дрянью не отметился, а в Зеленый мы не посылали никого.

— Все сходится, четыре книги. Ты на Темную сторону посольства не слал?

— Нет пока.

— И не шли. Не удивлюсь, если они привезут оттуда такую же заразу. Где эта обитель?

— На границе Оранжевого домена и владений друидов, на нейтральной полосе. Точного места они не знали. Я уже отправил полтысячи бойцов Аквы на поиски. Итак, это место должно быть не просто уничтожено, а выжжено каленым железом.

— Опять ты прав. Мало того: я хочу возглавить этот поход.

— Верхом догонишь. Они всего полдня в пути, даже до границы наших земель еще не дошли. Проклятье, я рад, что ты это предложил. Как бы ни пошло дело, верю, что результата ты добьешься.

А я вдруг замер. Жаль, хмель сперва не дал мне всего понять, а потом слишком захватила новая информация. Теперь же я ясно видел: Хантер боится. Сделал пробный выстрел, произнес с сомнением:

— С другой стороны, дети Хансера. Думаешь, с ними будет так просто сладить? Мы ни численности не знаем, ни способностей. Я на Землю уже ходил наобум. Потери сам видел.

— Плевать на потери, — слишком уж поспешно выпалил глава братства. — Даже если ты один вернешься, но вырежешь их, у нас будет праздник! Ты ведь смог остановить демонов, ушел от друидов! Да что там, весь Конклав пал от твоей руки! Займись этим, Миракл!

Он просил, уговаривал, он готов был жертвовать братьями — вещь невиданная для детей Хансера. Все окончательно улеглось в моей голове. Два братства, зовущие себя детьми Хансера. Простые братья с Плутона слышали голос лишь одного из них и пошли за призраком моего отца. А что будет, если они услышат другое братство? Сохранится ли единство? Не начнут ли дезертировать уже не мусорные бойцы, а наша элита? Небольшая книжица, а написана с чувством, настоящий дайх писал. И пресечь ее распространение надо.